Детям не свойственно убивать время на нестоящие дела.

Видели ли вы, как какой-нибудь педагог даёт деткам задание, только чтобы протянуть время урока, а те с величайшей серьезностью исполняют слово учителя.

Дети всегда серьезны и веселы по отношению к жизни. Они знают, что сказки реальны.

Для взрослых сказка – выдумка, небывальщина, ложь.
Для детей сказка – мир вокруг них, сама жизнь. И никакой взрослый, не верящий в сказки, этого им изменить не может.

Из мира уходит детство, но и возвращается оно с возвращением сказки.

Как-то я говорил с девочкой, учащейся в восьмом классе, которой вёл занятия по христианской этике, когда она была малышкой. Увидев меня у школы, она спросила:
– Вы ещё ведёте уроки про Бога?
– Конечно.
– А я не верю... – скептически заметила она.
– А я помню время, когда вы ощущали Бога.
– Я этого не помню…

«Я читала это как сказку», «смотрела как сказку», – говорят люди с жизненным опытом о какой-то светлой истории, где добро вознаграждается, и потому люди с опытом ей не верят...
И лишь дети, мудрецы и творцы деятельного добра читают сказки, чтобы узнать правду.

Для каждого доброго человека сказка – личное письмо от Бога о том, что он будет счастлив.

Большого человека не бывает без благоговения перед истиной, святыней и красотой. Сказка – первая, кто помогает понимать это.

Сказкой и молитвой мы воспринимаем мир как своё родство. И персонажи истории: король Гарольд, Эдит Лебяжья Шея, Боэций, Уитмен, Рустициана, и наши современники видятся тогда как близкие, кому может быть нужна наша помощь, и мы рады оказать её.

Сказкой и молитвой мир перестаёт быть для нас посторонним, а мы перестаём быть посторонними людям.

Детям более естественно ощущать родность к другим, даже к животным и к миру вообще. Чувство родственности убивается лишь грехом, но малые дети не утратили красоту.

Вспоминаю, как я пятилетним ходил по улицам и обнимал встречных. Однажды, приехав на море, я подошел к какому-то юноше лет пятнадцати, чтоб его обнять.
– Чего ты хочешь? – удивился он.
– С тобой дружить!
– Ты сначала трусы зашей, а потом будешь со мной дружить, – презрительно бросил юноша, довольный своим злым ответом.
А для меня это стало первым примером того, что человек может не понимать важнейшего и не чувствовать своего непонимания как личную катастрофу.

Философ Гераклит говорил: «Хотя логос присущ всем людям, но многие живут так, будто имеют собственное понимание всего».

И, конечно, это «собственное понимание» – смешно, потому что оно есть неспособность видеть и слышать, которую так часто обличает Христос в Евангелии.

Сказка помогает вернуться к пониманию Божественному, что жизнь – это дар, который мы должны разделить с другими.

Вспоминаю и трехлетнюю девочку, которая доставала изо рта жеваное печенье и протягивала его мне или кому-то ещё. Её чувство собственности было воистину райским.

Возвращение в сказку есть бегство от заботы. Дети теряют ощущение чуда, когда их начинает грызть бесполезная печаль взрослых: «что есть, что пить и во что одеваться».
Мартин Хайдеггер писал, что «у людей, живущих заботой, всегда нет времени».
Для чего же нужно время? Чтобы жить.

Христос освобождает для всех желающих путь в сказку шестой главой от Матфея, где обещает приложить всяческое благосостояние любому, идущему путем доброты.

Мало кто решается на такое, но путь добра никого не подводит.
Этот путь и есть дорога в сказку.
Попробуйте пойти по нему – и вы убедитесь в этом сами!

Артем Перлик