Великая Пятница, пожалуй, самый важный день Страстной седмицы, день, величие которого охватить попросту невозможно.

Это начало Пасхи. Воскресения не могло быть без Смерти, а победы над дьяволом – без победы над грехом. С самых ранних веков именно Пятницу христиане именовали Пасхой, Пасхой Крестной, а во многих регионах, каждую неделю вспоминая о Воскресении, раз в год особое внимание уделяли Распятию и Смерти Спасителя. Собирая воедино все традиции, можно сказать, что под Пасхой нужно понимать три ключевых события Искупительного подвига: Смерть, пребывание во Гробе и Воскресение.

В Великую же Пятницу мы говорим о Распятии и погребении Христа. Без преувеличения, это самый страшный день в году. В нем нет животного ужаса или паники, в нем присутствует трепетный страх от того, что именно такой огромной ценой Богу приходится спасать Свое творение. Если Господь с высоты Своего величия и всемогущества нисходит до уровня пораженного грехом человека, то, условно говоря, преодолеваемое Им «расстояние» являет нам глубину нашего падения. Эта трагедия началась еще с наших прародителей, и несколько тысяч лет Бог вел борьбу за человечество, теперь же и у нас, наследников плодов Его Искупления, есть возможность включиться в процесс стяжания блаженной вечности. Цена оказалась слишком большой, но для любящего и всемогущего Господа нет ничего невозможного. «Так кончилась страшнейшая и величайшая драма истории мира, – пишет свт. Лука (Войно-Ясенецкий). – Безжизненно повисло на разодранных ранах от гвоздей пречистое Тело Спасителя нашего… Низко опустилась на грудь мертвая глава. И так оно долго висело».

Одной из самых важных черт Искупительного подвига Христа является его добровольность. Господь не понуждаем никакой необходимостью, более того, во время ареста в Гефсиманском саду Он ясно дает понять, что при желании может тотчас все остановить (Мф. 26:53), но не делает этого. Кто-то может сказать, что в истории немало примеров жертвенности, но между каждым человеком, добровольно отдавшим свою жизнь за другого, и Христом есть существенная разница. Говорим мы не о разнице между Творцом и творением – это и так очевидно – а о сути происходящего. Любой человеческий жертвенный подвиг всегда останется подвигом, но в нем есть и примесь яда, так как сама смерть и боль являются неизбежными, просто у нас есть возможность, проявляя любовь к ближнему, их приблизить или ускорить. Кроме того, условия, при которых появляется перспектива подвига – следствие порочности мира, нас как существенной его части и родоначальников греха. Мы можем пожертвовать жизнью или здоровьем ради другого лишь потому, что они угрожают другому. При этом нигде мы не встретим столь большой любви к врагам и злодеям.

Однако сказанное нельзя отнести к Христу: в Нем не было ни капельки греха, а потому и ответственности за него, как личной, так и коллективной, Он мог бы спасти Себя и не умирать, но на страшные муки и смерть Спаситель идет ради каждого из нас. Любовь же красной нитью проходит через всё Его служение, на Голгофе достигая своего апогея. Христа оплевывают, унижают, а Он все равно любит. Его избивают до полусмерти, да так, что нанесенные увечья смог бы перетерпеть далеко не каждый, а Он все равно любит. Пришедшего в мир Сына Божьего осуждают, ненавидят, заставляют нести орудие собственной казни и наконец прибивают ко Кресту, а Он всё равно любит, да еще и молится о прощении собственных распинателей. Во Христе мы видим абсолютную и чистую любовь, чистую свободу, чистую жертвенность. Так мог поступить только Бог. Очевидно, что именно поэтому в изуродованном, окровавленном Теле благоразумный разбойник смог разглядеть Владыку Вселенной.

Глубокий смысл происходящего в Великую Пятницу раскрывается в словах свт. Филарета (Дроздова). Он призывает обратить внимание на то, что первое поколение христиан, в особенности апостолы, не приобрели никакого другого сокровища, кроме Креста Господнего, который они в «подражательных образах» предлагают всем, кто желает стать наследником Царства Небесного. Эта понятная и доступная всем мысль в свете Крестной Пасхи приобретает такие краски, о которых мы даже не задумывались. Свт. Филарет говорит, что Сын Божий поднял и понес Крест, до того принадлежавший человечеству. Изначально он был создан из «древа познания добра и зла». Наши прародители захотели испытать плод его, но как только они прикоснулись нему, как вся тягота запрещенного древа обрушилась на спины преступников, нарушителей заповеди Господней: «Тьма, скорбь, ужас, труды, болезни, смерть, нищета, уничижение, вражда всей природы, – словом, все разрушительные силы, как бы исторгшись из рокового древа, ополчились на него: и низринулся бы сын гнева навеки во ад, если бы Милосердие, по предвечному совету, не простерло к нему руки своей и не удержало его в падении». Этот-то подавляющий, неподъемный для человека Крест и берет на Себя Христос. Не Он помогает нам его нести, не мы помогаем Ему, но Спаситель полностью Себе усваивает наше бремя, оставляя нам лишь малый крест, да еще и носимый Крестом Большим. Так крест гнева становится крестом любви; заграждая раньше рай, теперь он превращается в лестницу на Небеса; рожденный из «древа познания», теперь он перерождается в «древо жизни». Без преувеличения можно сказать, что Голгофа перевернула глубинное устройство мира, кардинально изменив положение человека в нем.

«Христос победил смерть, когда возведен был на Крест», – пишет прп. Ефрем Сирин, потому давайте не просто помнить об Искупительном подвиге нашего Спасителя, но и не посрамим Его ропотом при несении нашего «малого» креста.

Протоиерей Владимир Долгих