Сохраняя внешнюю неподвижность или неизменность, только с помощью внутренних усилий, усилий веры можно много достичь.

В Неделю свт. Григория Паламы на Литургии читается Евангелие об исцелении расслабленного, которого друзья спустили к ногам Спасителя через разобранную крышу (Мк. 2:1–12). Это зачало интересно с позиции логики, потому как в диалоге с книжниками Христос использует прагматический критерий истинности, ясно показывая, что Он истинный Бог, ведь и совершаемые Им Чудеса под силу только Богу. Еще одна важная тема касается понимания подлинного чуда как такового. К сожалению, некоторые христиане, как бы грубо это ни звучало, падки на чудеса, т. е. они их постоянно ищут, забивают память рассказами о чудесах, да и вообще строят на них свою веру. Но самое главное чудо Искупления человеческого рода и победы над смертью уже совершено. Что же касается остальных чудес, то нужно понимать, что Господь не фокусник и не будет нарушать «естества чин» на потеху людям. Подлинное чудо должно иметь ясную цель, направленную либо на одного человека, либо на группу, и при условии, что те, ради кого совершается чудо, смогут правильно понять его. Что же касается внутреннего настроя человека, то здесь, пожалуй, можно выделить два вида состояния веры: она крепка и Господь совершает чудо ради её еще большего укрепления, она шатка, но искренняя и открытая и чудо, опять же, поможет ей укрепиться. Давайте теперь обратим внимание на расслабленного и поговорим о вере на примере воскресного Евангелия, а для лучшего понимания, учитывая память свт. Григория Паламы, будем пользоваться его толкованием.

Уникальность описанного случая исцеления заключается в том, что больного принесли его друзья, т. е. даже не близкие родственники, ради чего разобрали даже крышу дома. Данное место иногда используется толковниками как свидетельство веры именно друзей, ради которой Христос и исцеляет больного. Но не так думает свт. Григорий. Конечно, Господь не раз совершал чудеса по вере других, однако там были свои условия. Если говорить об исцелении отрока начальника синагоги, то его попросту не было рядом. Дочь хананеянки была безумной, а потому проявления веры от нее никак нельзя было ожидать. То же можно сказать о дочери Иаира, ведь она вообще умерла. Именно поэтому для их спасения важна была вера близких. Расслабленный же был парализован телом, но не разумом, он явно оставался в здравом состоянии рассудка. «Посему мне представляется, что именно больше на основании его благой надежды и его веры, – продолжает свт. Григорий, – пустила корни вера и у принесших его и ободрила их прийти, и убеждаемых сим расслабленным, принести и вынести на кровлю и оттуда опустить его пред Господом. Потому что не против его воли они это сделали, и расслабленность параличного не была расслабленностью его разума, но он, справедливее сказать, – очевидным образом был выше того, что омрачает и препятствует вере».

Мы становимся свидетелями того, что сразу незаметно «невооруженным глазом». Поначалу, когда читаешь этот евангельский отрывок, то складывается впечатление, что расслабленный остается как бы безучастным ко всему происходящему, он вообще никак не проявляется себя, ничего не говорит. Но в итоге получается, что он является главной движущей силой как для самого себя, так и для своих друзей.

Обратите внимание, какой мыслью заканчивается приведенная цитата свт. Григория: парализованный человек был выше того, что мешает вере. О чем здесь идет речь? Всё достаточно просто, его болезнь лишила его возможности заниматься повседневными делами, обрастать заботами, решать житейские задачи. А если нет проблем, то нет и мыслей о них, значит, ум гораздо больше открыт к восприятию вещей нематериальных, к возрастанию в вере. Это возможность погружения в созерцательные состояния, состояния, доступные нам лишь изредка. Я сейчас не говорю о каких-то мистических сферах, а просто о возможности поразмыслить над своей жизнью, над смыслами в тишине. Давайте вспомним, как давно мы просто сидели на песке, на берегу моря и, восхищаясь красотой заката, думали о Творце, создавшем этот мир?  Как давно, прогуливаясь по лесу и вдыхая чистейший воздух, мы благодарили Его за возможность жить? Как давно, наблюдая за игрой собственных детей, мы искренне радовались, что в них продолжается наш род? Как давно мы вообще задумывались о вещах важных и вечных, отбрасывая в сторону вещи малозначительные?

Несмотря ни на что, я уверен, что даже в условиях войны можно найти минутки для созерцательных состояний. Более того, сейчас это архиважно, хотя бы для того, чтоб не сойти с ума, не озлобиться, не начать ропать. В какой-то мере мы сейчас все «паралитики». Прежняя жизнь остановлена, она вообще исчезла, остались заботы сегодняшнего дня и неопределенное «завтра». Может, это как раз то самое время, когда можно верой вырасти, укрепиться или вообще ее потерять? «Болезнь притупляет и врожденные побуждения у человека ко злу, – пишет свт. Григорий, – и тем, что человек переносит страдания, связанные с болезнью, она, как бы уплачивая долг за соделанные грехи, делает человека способным к принятию сначала здравия души, а затем и телесного здоровья. В особенности это бывает тогда, когда больной, понимая, что здравие зависит от Бога, доблестно переносит беду и с верою припадает к Богу и делами, насколько это позволяют его силы, умоляет о милости».

Многолетняя болезнь расслабленного не сломила его, но привнесла преображение не только в его собственную душу, но и в души его друзей. Для него преображение внутреннее предшествовало преображению внешнему. Всё евангельское повествование расслабленный «молчит», но его вера красноречивее всяких слов. Расслабленный был простым, но терпеливым человеком, – согласитесь, нам есть чему у него поучиться. И у нас, простых людей, переживающих сегодня свои трудности и беды, есть хорошая возможность либо укрепить свою веру, либо потерять её вовсе. Даст Бог, поживем еще! И от того, как мы пройдем через эти испытания, зависит то, какой будет жизнь после войны и в грядущей вечности.

Протоиерей Владимир Долгих