В больнице причащался мужчина. Среди Таинства проснулся спящий на соседней койке. Попросил перекрестить: «Только у меня нет денег».

Господи, помилуй! Какие тут деньги, когда перед тобой страдающий образ Божий. Оказалось, он глухой, исповедовался письменно, причастился – ношу с собой запасную частицу. Он был в одних штанах. Даже без майки. Странная история: разделся перед процедурой, а после майки уже не было. И что? Он без майки в больнице каждый день начинает из молитвы «Слава Тебе, Боже, за ночь и день». Вот так. Человек без майки. А Бога благодарит и не унывает. Так в жизни бывает: замечаем то, чего у нас нет, и не видим того, что у нас есть. У него были штаны и очень-очень благодарная жизнь.

Прочь уныние! В христианском сердце для тебя нет места. Когда у одного из новомучеников конфисковали корову – последнюю кормилицу многодетной семьи, он позвал матушку на молебен: «Жена, пойдем Бога благодарить».

Сщмч. Кирилл Смирнов в ссылке рыбу ловил на консервную банку, а на этапе заставлял играть в шашки верующих, чтобы бес уныния не нашел ничего общего с ними.

Как так жить, чтобы жить? Есть у одного философа прошлого века прекрасная книга «Быть или иметь?». Так вот первое, что необходимо понять, что возьмем мы с собою только дела – добрые или злые. Остальное рано или поздно придется оставить. Вот почему по-настоящему стоит огорчаться, когда мы теряем добро в душе, а не в амбарах. Потому что тогда бедными станем перед Богом, а не перед людьми.

Когда на улицах Парижа кишела голодная жизнь белых эмигрантов, мать Мария (Скобцова) бродила по французским базарам и собирала прогнившие листья капусты, чтобы накормить голодных, параллельно бегала с дочерью травить у французов тараканов, чтобы самой с детьми выжить. Потом она уже в немецком лагере пошла в газовую камеру вместо женщины, которая была не готова. Чтобы созидать свое спасение, надо созидать свое сердце. А для этого надо не большие материальные средства, а благодать. Выпросить этой благодати любви тем, кому, как и тебе, плохо, а порой хуже, чем тебе.

Был в Киеве тогда полдень, когда Алексей Глаголев, друг Михаила Булгакова и сын сщмч. Александра Глаголева, шел по Киеву с крестом от взорванной церкви отца. Уже улюлюкали пионеры, и плевались, и бросали камни, а он нес крест, зная, что святыня нуждается в исповедании. Без свидетельства веры, без подвига нет огня. Он станет известным священником и на диспутах с безбожниками будет всегда одерживать верх. Как-то раз от поверженного атеиста услышит слова: «Ничего, мы вас всех передавим» – и кротко ответит: «Вам принадлежит сегодняшний день и, возможно, завтрашний, а нам – вечность».

Жизнь вдохновляется жизнью. Вспомните, как подвигом великомученика Георгия вдохновилась царица Александра, как Нестор вдохновился наставлением Димитрия Солунского, а малолетний Ориген в письме заключенному за Христа своему отцу и будущему мученику Леониду написал: «Папа, не предавай нас, страдай за Христа».

Увозили в неизвестность кормильца семьи, священника и любящего мужа. В холодные годы советских гонений. Жена перекрестила мужа со словами: «Иди страдай за Христа».

В жизни много наносного, много «культурного слоя». Порой, чтобы докопаться до сердцевины, до того, что действительно является «единым на потребу», Бог берет лопату и копает по живому, потом берет уже инструменты археолога – кисточку и зубочистки, далее будет шлифовка. Сложно нас призвать жить чем-то глубоким, чем-то настоящим. Хочется всё по верхам, а Богу надо плачущие, кроции, чистии сердцем, милостивые, изгнаны правды ради. Он хочет назвать их «блаженны», хочет сказать: «Радуйтесь и веселитесь, потому что велика ваша награда на небесах».

Священномученик Анатолий Одесский, профессор церковной истории Киевской академии в одном из писем сказал: «Мы теперь не изучаем историю, мы её творим». Его одного из первых в начале 1920-х пытали в тюрьме, сломали несколько ребер и навсегда подорвали здоровье. Осознанное понимание, что испытание является самой важной частью жизни, – это то, что пишет нашу небесную историю, дает право жить дальше и жить вечно.

Сщмч. Анатолия Жураковского после закрытия храма ночью увезли в темноту и неизвестно куда. Через несколько месяцев он написал письмо, в котором были строки, подтверждающие победу Бога на земле – в тюрьме выросли крылья у тех, кто казался будничным на воле. А через долгие годы ссылок он призывал всю свою общину, тех, кто еще недавно был гонителем или равнодушным ко Христу, но, наконец, увидел Свет и Радость в Боге: «Для Христа, гонимого на стогнах враждующего против Него мира, хотим мы создать утолок, где был бы Он не случайным Гостем только, но где Ему принадлежало бы все всегда и безраздельно, где всё было бы пронизано Его лучами, всё светилось бы Его Именем и преисполнялось бы Его благодатью… До тех пор я не успокоюсь, до тех пор радость моя не будет совершенной, до тех пор не скажу своего “Ныне отпущаешиˮ, пока не почувствую, что в сердце каждого из вас рухнули до конца перегородки, отделяющие Церковь и Её мир от жизни и праздники от будней, служение Богу от обычного делания».

В Церкви мы становимся родными Богу и родными друг другу. Это становится выше родственной радости, выше земной любви и вообще выше земной жизни. Только пред этой тайной мог написать новомученик такие строки: «Этой тайной, этой светлой благоуханной вестью, этим предчувствием, этим чаянием я живу, дышу, радуюсь в своем одиночестве, в своей неутолимой скорби о покинутом милом храме, об оставленном служении… и ради этой вести, ради этой тайны готов я отдать и свою радость, и свою молодость, и свободу, и жизнь».

Великое созидается в серых буднях. В обыкновенном человеке жить Бог будет, когда он сердце свое Ему откроет. Нельзя быть с Богом, если думаешь о том, как бы что-то иметь, кроме Бога, и считать это что-то наравне с Ним важным. С собой возьмем в конце концов только дела. И главная встреча – это встреча, которая происходит ежедневно в нашем сердце.

Исаия сказал: «Если вы не будете в вере – не будете крепки» (Ис. 7:9). Одно из имен Божиих – «Бог Крепок». В Нем черпают силы святые. Он источник Жизни. К Нему пойдем и мы.