Одговар протојереја Андреја Чиженко.

Мирянин – это не монах, который давал обет подчинения своей воли игумену и братии монастыря. Мирянин таких клятв не дает. Поэтому воспрещения нет. Если только мирянин не является церковнослужителем: пономарь, певчая, свечница и т. д. Т. е. если человек несет в храме определенное послушание, то тогда на переход в другой храм он должен взять благословение настоятеля.

Если же человек просто ходит в храм на богослужение, то тогда он, конечно, может посещать и другой храм. Но здесь встает другой тонкий вопрос: насколько полезно ему это?

Часто в приходских храмах прихожане вместе со священником образуют нечто подобное семье. Семья – идеал жизни прихода. В приходе люди открываются друг другу, как и в семье, с различных сторон: и хороших, и плохих. Потому что мы все (люди) и хорошие, и плохие одновременно. В то же время мы друг для друга являемся своеобразным тестомесом, где тесто нашей души перемешивается таким образом, чтобы быть годным для испечения огнем благодати Святого Духа небесного хлеба. Для этого зачастую, как тесто, нас надо и потереть, и помять, и немного поприжать, чтобы (не побоюсь этого слова!) раздавить внутри нас гидру гордыни, избить её «младенца» о камень. Очистить от нее души и в терпении, смирении и братолюбии родить в ней с Божьей помощью святую любовь.

С этой целью Господь учит нас и разговаривает с нами через определенные ситуации, которые Он для нас моделирует, и людей, которых Он же нам и присылает. Всё это формирует нас в небесного человека и земного ангела. Это очень важно понять!

Потому нужно сказать о таком негативном явлении, как блуждание с одного прихода на другой.

Не для того, чтобы чему-то научиться в духовном плане, но для того, чтобы сохранить в себе свою гордыню, свое тяжкое духовное заболевание. Это, конечно, печально и неправильно. Очень часто такой человек приходит в определенный храм восторженно, бросается в послушания с головой, но потом ему постепенно становится и то не так, и это не так. И там брат или сестра неправильно делают: не так на службе поворачиваются, неправильно крестятся, не так моют подсвечники, не так садят цветы, не так поют и даже не так моют пол. А нужно только так, как говорит этот человек. Но при этом человек сам смириться и ужиться с другими людьми не желает. Как только скажешь что-то не по его воле, попытаешься возделать в нем смирение, тут же его «ёжик» скатывается в клубок или «кошка» встает на дыбы. В итоге почти со всеми поссорился и ушел из храма. Пошел в другой храм. Но и через некоторое время ушел из него. Потому что Господь и там моделирует для него ситуацию, в которой бы он научился смирению, братолюбию (оно выражается в уживчивости с другими людьми) и любви. Но и там подобный человек не вразумляется. Бежит из прихода, потом из третьего, четвертого и т. д. Всё ему и везде не так. Батюшки «плохие», прихожане неразумные и неблагоговейные и пр. Тысячу оправданий он найдет и будет говорить с тобой часами, насколько окружающие его люди неправы – от настоятеля прихода, свечницы, пономаря, прихожан до нищего, сидящего на паперти. Никто не угодит ему.

Но всё из-за того, что такой человек не желает сломить в себе гордыню. Он настолько с ней сросся, что лелеет её, как родное и любимое дитя.

Между тем, как в духовном твоем развитии, это главнейший твой шаг: день за днем, шаг за шагом, исповедь за исповедью, причастие за причастием, служба за службою, послушание за послушанием разбивать в себе мертвый камень гордыни, чтобы добраться до живой и нежной души, оживающей с помощью смирения и любви и сияющей благодатью Святого Духа, которая сходит на каждого верующего в каждом храме во время Божественной литургии.

И когда найдет на тебя тяжкий момент, прежде чем психануть и рубануть с плеча близкого своего, отдать швартовые и уплыть, присмотрись. Быть может, в твоей сердечной земле, которая посажена в кадочку именно этого храма, растение твоей души уже пустило корни, выросло, а на его ветвях показались изумрудные сочные листочки и распустились райские благоухающие цветы.