Как быть, если ум не воспринимает акафисты и молитва превращается в «вычитывание» текстов или художественную декламацию?

Акафисты – явление для церковной жизни несколько необычное. Как известно, первый (и на протяжении долгого времени единственный) акафист был составлен как хвалебная песнь Богородице за избавление Константинополя от варварского нашествия. Это известный нам акафист «Взбранной Воеводе». Собственно, термин «акафист» изначально и применялся исключительно к этому молитвословию. С течением времени в церковной среде стали появляться и другие акафисты, написанные в подражание акафисту «Взбранной» с использованием того же принципа, по такой же структуре, нередко с заимствованием отдельных слов и даже фраз. Сразу оговоримся, что за исключением всё того же  акафиста «Взбранной», со временем легшего в основу богослужения Акафистной субботы (субботы 5-й седмицы Великого поста), никакие другие акафисты богослужебного применения не имели и воспринимались не иначе как молитвословия, предназначенные для домашнего чтения. При этом наиболее старые акафисты, в частности Иисусу Сладчайшему и святителю Николаю, в поэтичности, лаконичности и точности выражений если и уступают акафисту Богородице, то немного. Об акафистах же написанных позже, а особенно в последние десятилетия, подобное сказать куда сложнее: сейчас всё чаще встречаются акафисты, написанные тяжеловесным слогом, в чрезмерно патетическом тоне, перегруженные эпитетами, изобилующие малопонятными, неудобопроизносимыми выражениями, с отсутствием структуры и ритма. И это я ещё не упоминаю акафисты, созданные откровенно неграмотно, неуклюжим языком, бессистемно сочетающим церковно-славянские и русские слова, с богословскими неточностями, с утверждениями, противоречащими Писанию и учению Церкви.

И вот при всём этом акафисты в наше время являются едва ли не самым популярным жанром церковной гимнографии. Их с готовностью читают дома, заказывают вместе с молебнами в храмах, а иногда даже в богослужение вставляют. В итоге длинные, не всегда понятные и не самые содержательные акафисты оказываются куда популярнее и востребованнее кратких и ёмких тропарей, понятных и лаконичных молитв, простых и содержательных канонов и даже псалмов – богодухновенной священной поэзии. Согласитесь, есть чему удивляться…

Ко всей парадоксальности ситуации добавляется ещё и то, что акафисты всегда весьма продолжительны, и поэтому недоумения относительно чтения акафистов вполне понятны. Призывает ведь Христос не быть в молитве многословными (Мф. 6:7), а тут два с половиной десятка кондаков и икосов, на которые приходится чуть ли не полторы сотни всевозможных «радуйся». И всё это нередко замысловато, витиевато и вычурно…  Признаюсь честно, когда мне в руки попадает акафист, не прошедший церковную цензуру, написанный неграмотно или составленный святому, о жизни которого известно так мало, что автору акафиста приходится помимо добродетелей воспевать его рацион, одежду, годы жизни и время смерти, меня самого посещают подобные мысли. Поэтому таких акафистов я не рекомендовал бы ни самим читать, ни в храме заказывать.

Однако и ровнять весь жанр под одну гребёнку я бы тоже не спешил. Нет ни малейшего сомнения, что христианин не должен быть в молитве многословен. Однако, человеку, для которого молитва, вследствие церковной жизни, духовного опыта и веры, перестала быть повинностью и стала потребностью, свойственно стремится к молитве продолжительной. При этом у большинства верующих, церковных людей имеется сформированное молитвенное правило, в котором есть место и молитвам, и канонам, и псалмам. Поэтому при желании помолиться подольше, при необходимости обратиться к тому или иному святому с молитвой более долгой, чем 5-7 минут, или просто в определённой нужде, предполагающей усиленную молитву, акафисты могут прийтись как нельзя кстати.

Конечно, существует и такой фактор, как наше с трудом исправимое несовершенство. И оно способно любое доброе дело превратить в грех. Так что и чтение тех же акафистов, как, впрочем, и любых молитв вообще, нередко превращается в бездумное «вычитывание» (каждый, наверное, слыхал это отвратительное выражение «вычитать правило»). Или же молящийся может сверх меры увлечься процессом – и молитва превратится в декламацию, за которой не будет стоять ничего, кроме самолюбования. Или продолжительность правила и многочисленность читаемых акафистов подстегнут тщеславие, так что незадачливому молитвеннику от такой молитвы будет больше вреда, чем пользы. Тем не менее наличие искушений ничуть не является поводом для пренебрежения молитвой. В конце концов, лукавый не искушает лишь того, кто для спасения не прилагает ни малейшего усилия. Вышеописанные искушения преодолеваются не оставлением молитвы, а трудом, упорством и работой над собой. Кроме того, абсолютно неважно, при чтении каких именно молитвословий человека посещает искушение. Дело ведь не в акафистах, а в людях.

Так что сойдёмся на том, что акафистам, при всём своеобразии данного жанра, при их небогослужебном предназначении и при насущной необходимости разбираться, что читать, а от чего отказаться, место в молитвенной жизни христианина всё-таки есть. И польза от них тоже может быть немалая. Важно только не терять веры, благоговейного настроя и чувства меры, чтобы предполагаемую пользу не обратить в фактический вред.

Протоиерей Владимир Пучков