В предыдущей части в качестве определения крепости и содержательности нашей веры были обозначены вопросы, на которых теперь и остановимся.

Еще совсем чуть-чуть – и мы встретимся с новорожденным Богомладенцем Христом. Символически припадем к Его яслям, будем видеть поклонение пастухов и дары волхвов, слышать пение Ангелов. В реальности же все перечисленное осуществится в молитве и единении со Спасителем в Таинстве Евхаристии. Да, Рождество Христово праздновать без Христа невозможно, потому, не подойдя к Чаше, мы сами себя лишим Праздника. Но оставим эти мысли в стороне, давайте лучше подумаем, с каким внутренним настроем мы приблизились к Вифлеемской пещере? Понимаем ли мы, зачем Господь пришел в мир? Что это дает нам, каково содержание нашей радости? Думаю, что в ту далекую ночь радовались и Богородица, и прав. Иосиф, и все окружавшие их люди, и даже мирно жующий свое сено скот. Но сегодня мы еще знаем, что это начало скорбного и тяжелого пути Искупления совершенного человеком грехопадения. «Если Бог родился и умер, – пишет свт. Афанасий Великий, – то не потому Он умер, что родился, но Он родился для того, чтобы умереть». Подобную мысль читаем и у свт. Григория Богослова: «Нам надо было, чтобы Бог воплотился и умер, дабы мы могли ожить».

Вдумаемся немного глубже. После сотворения отношение человека к Богу носило характер радостного и всецелого послушания. Вся природа человека была словно «пропитана» благодатью, открывавшей дальнейший путь к обожению. Своим грехопадением человек отчуждается от Источника жизни, как бы вытесняет Бога из себя, по слову свт. Филарета Московского, человек отделяется от благодати, становится чуждым Божественной жизни. В итоге изначальное единство утрачивается, а Бог становится для него внешним объектом. И вот если раньше приближение Господа вызывало у человека радость и чувство любви, то теперь оно сменилось на страх. Присутствие Божества становится невыносимым, отчего Он сам говорит: «Лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых» (Исх 33:20). Далее разлад постигает всю природу человека: «Ибо плоть желает противного духу, а дух – противного плоти: они друг другу противятся» (Гал. 5:17).

Несмотря на происшедшее грехопадение, «Божественная любовь хочет всегда одного свершения: обожения людей и через них – всей вселенной», – пишет Владимир Лосский, однако теперь по ряду обозначенных причин это становится невозможным. Во всей вселенной образовался катастрофический разлом, история человечества потерпела катастрофу, потому для уврачевания открывшейся раны и понадобилось воплощение, Бог, следуя изначальному замыслу, «возглавляет» эту катастрофу. Преодолеть разверзнувшуюся пропасть человек попросту не в силах, потому и стало необходимым воплощение. Христос является как бы «мостиком», стягивающим расходящиеся берега человеческой и Божественной природы. Как мы обозначили, цель Господа не изменилась, но для ее достижения Ему пришлось поменять средства достижения цели. Полное единение с Богом так и остается единственной существенной реальностью, и без нее совершенное воплощение, вочеловечение и Искупление не имело бы смысла.

Теперь более четко обозначим ставшие возможными благодаря воплощению и Искуплению моменты:

    1. Между Богом и человеком устранены радикальные преграды, в первую очередь грех. Именно благодаря греху человек не только был отделен от Всевышнего, но и становился соучастником совместного с бесами зла, от того допуская их владычество над сотворенной вселенной.
    2. Происходит восстановление человеческой природы. Да, мы все еще грешим, но теперь способны воспринимать Божественную энергию, благодать, способны двигаться «от славы в славу», вплоть до достижения окончательной цели – обожения.
    3. В перспективе мы еще становимся способны осуществить утраченную прародителями задачу – преобразить весь космос: «Знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего. Ибо мы спасены в надежде» (Рим. 8:22–24).
      
Отцы Церкви и потратили такое большое количество духовных и интеллектуальных сил, чтоб в борьбе с многочисленными ересями отстоять христологический догмат. Потому для них это был не вопрос отвлеченного философствования, а вопрос самой жизни. Ведь если умалить хоть одну из природ Христа, то значит мы не соединены с Богом, следовательно, и не спасены. Оттого так важно и единство Лица Иисуса Христа, потому как если нет этого единства, то мы все еще разлучены с Господом, а Спаситель, получается, и не Спаситель вовсе, а просто учитель нравственности. «Вочеловечение совершилось не в призраке, – пишет свт. Кирилл Иерусалимский, – не мечтательно, но в действительности; не как через трубу Он прошел через Деву, но истинно от Нее воплотился, истинно питался от Нее молоком, действительно, подобно нам, ел и действительно, подобно нам, пил. Ибо если Вочеловечение было призрачно, то и спасение – призрак».

Давайте еще раз вдумаемся во всё сказанное. Давайте постараемся воспринять это не на рассудочном уровне, а как некую внутреннюю данность, уверенность, что всё на самом деле так и есть. В Рожественскую ночь, через молитву и участие в Таинствах, давайте постараемся прочувствовать всё величие происходящего, всю величину совершаемого Богом ради нас подвига, чтоб вместе с прп. Ефремом Сириным воскликнуть: «Неизреченно рождение Твое, Господи, никаким языком не может быть сказано; недомыслимо оно для Вышних Ангелов, превыше всякой мудрости, неудобонизводимо во время и исчисление, неописуемо, неумопредставляемо. Да не осмеливаются же безрассудные входить в исследование о Твоем, всецело от всех сокрытом, рождении».

Готовиться к Рождеству Христову нужно не только постом и прочими духовными трудами, но и пониманием Праздника, возбуждением в себе благочестивых размышлений над его сутью и содержанием!

Протоиерей Владимир Долгих