Рассуждает иерей Андрей Чиженко.

Хочется сказать несколько слов о слабости как о добродетели.

Еще с языческих времен в обществе бытует стереотип, что человек должен быть сильным, выносливым, твердым характером, преобразующим этот мир или, в худшем случае, добивающимся от мира и от других людей своего. Это характерно для многих-многих поколений.

В античное время – идеалы Римской империи, римского гражданина, воина, отдающего жизнь за идеалы государства и за «бога»-императора. В средние века – идеалы рыцарства, во времена Возрождения и классицизма – идеалы античных героев и эллинских мифов. В советское время – идеалы типа «Павка Корчагин». В конце XX – начале XXI столетия: «Терминатор», «Коммандос», «Гладиатор». Сильные люди с мессианским уклоном. В сущности, идея «супермена». Человек, обладающий сверхспособностями, творящий добро и меняющий эту планету к лучшему.

В философии это называется образом западного менталитета. Именно из данного образа выводили свои крайние, пограничные (касательно морали) и заполярные (тоже касательно ее) образы сверхчеловека и титана, расправляющего плечи, Фридрих Ницше и Айн Рэнд.

В сущности, современный малоцерковный человек воспитан в принципах этой философии: надейся на себя, ты лучший, ты сильный и, конечно, самый талантливый. В итоге часто человек живет в этом мире, достигая определенных результатов, в страшном беспокойстве, надрыве и тревоге, никогда не будучи удовлетворенным и счастливым.

Я видел людей, добившихся в этой жизни многого, но так и не получивших удовольствие от результата. Наоборот, некая космическая печаль и страшное одиночество сквозило в их взглядах.

И вспоминался «Миф о Сизифе» Альбера Камю. Бессмысленный труд, который никогда не прекращается и становится мучением-наказанием.

Потому что мирская сила и героизм превращаются в бетонный гроб, стенки которого сдвигаются и давят, угнетают душу. Собственно, это и есть проявление гордыни – гордыни как способа жизни без Бога.

Иногда эта ошибка в методе, подходе к жизни встречается и у православных. Человек вроде бы пришел в Церковь, но не понял для чего. А приходим мы туда для единственного – для обретения живого Бога.

И это обретение Всевышнего, соединение с Ним, с Яхве, с Сущим, и является высшим человеческим счастьем, как писал в своем труде «Догматическое богословие» профессор Владимир Лосский.

И это вхождение под сень нежной детской слабости, которая нуждается в Отце, и есть одним из главных путей православного христианина.

Состояние, в котором тебе нужен Бог. Осознание того, что ты без Него – ничто. «Аз есмь червь, а не человек», как говорил святой пророк и царь Давид. Грязный червь, копошащийся в навозе своих грехов, из которых не выбраться, если только Он не подаст Свою спасающую десницу. А Он уже подал ее не праведникам, но больным, кающимся слабым грешникам, которые осознали, что они ничто без Него, которые открыли глаза, чтоб увидеть Его. Потому Бог им, конечно, тоже открылся.

И нам в жизни нужно научиться с Божьей помощью главной науке – науке жить с Господом, жить в Нем, как писал святой праведный Иоанн Кронштадтский: «Моя жизнь во Христе».

Поэтому не будем стесняться быть слабыми, ведь сила Бога в нашей немощи совершается. И Бог открывается ищущим Его.

Иерей Андрей Чиженко