«Как, у тебя еще не было девушки?»

— Наверняка в психологической и пастырской практике вы сталкивались с темой добрачных отношений. Насколько часто люди, достигая зрелого возраста, руководствуются принципом «никакой близости до брака»?

— Такой статистики у меня нет. Ответить на этот вопрос, правда, не могу. Такое бывает. Но насколько часто и в какой среде это происходит, сказать очень сложно. Это факт, что большинство молодых людей не обращает сегодня внимания на то, что мы привыкли в обыденности называть девством и девственностью. Но неправдой будет и утверждение, что эта тема не интересна им вовсе. Есть те, которые не считают моральный запрет на секс преградой для отношений, а есть те, причем как в стане верующих, так и в стане неверующих, которые говорят: до брака ни-ни.

— Мы живем в среде, где религиозность сохраняет определенное значение, однако мы все-таки далеко ушли в этом смысле от традиционного общества. Какова сегодня природа установок сохранения чистоты до брака, какие мотивы движут людьми?

— На первое место необходимо здесь поставить влияние семьи. Родительские установки в отношении сексуального поведения бывают наиболее фундаментальными для личности. Подростки, молодые люди постарше, несмотря на то, что во взглядах часто ориентированы на приятелей, друзей и соответствующий возрасту круг общения, тем не менее несут в себе значительное влияние установок семьи. Модели сексуального поведения все-таки наследуются именно оттуда.

На втором месте я бы поставил ценности, которые транслирует общество.

И только третье место занимают ценности религиозные. Процент людей, для которых религиозные установки вообще что-либо значат, не так велик.

Для молодых людей в первую очередь важно мнение группы. Например, если в школе, университете, подростковой среде говорят: «Как, у тебя еще не было девушки? Ты еще ни с кем не занимался сексом? Да ты…» — это действительно стимулирует, заставляет людей искать ранние сексуальные связи, делает ранимыми и создает комплекс неполноценности в этой области.

Иногда ранние сексуальные отношения просто приняты в некоторых сообществах. И для кого-то это способ быть принятым в них, несмотря на насилие над собой. И об этом свидетельствуют люди.

Иначе говоря, часто молодые люди совершают действия, которые они не хотели бы делать, потому что им это совсем не интересно. Но ради того, чтобы не выделяться, чтобы быть как все, чтобы не оказаться изгоем, они идут на поводу большинства, переступая через самих себя. Назвать это установкой в сексуальном поведении никак нельзя. Это скорее подражание, которое является часто встречающейся и очень значимой в подростковом возрасте моделью поведения.

Ради хорошего брака

— А если все-таки говорить о мотивации тех людей, которые следуют установке «никаких отношений до брака», то что для них имеет значение?

— Здесь я бы выделил несколько факторов. Во-первых, религиозный. В иудействе, исламе, христианстве есть патриархальная установка, которая передается семьей и родом. Звучит она примерно так (причем относится прежде всего к женщинам): «Ты должна беречь свое девство, потому что если его потеряешь, рассчитывать на хороший брак ты не сможешь».

Но вот что интересно. Это установка практического характера, а вовсе не ценность. Сохранить девство ради хорошего брака — это чистой воды прагматика. Ныне эта установка маргинальная и не передается социумом. Социум ее не поддерживает, однако в недрах многих семей она по-прежнему живет. И женщины вырастают с этой установкой. Они принимают ее как рабочую для себя, опасаясь, что в противном случае у них будут проблемы.

Для примера простая вещь: сайты знакомств. Совсем не редко, когда мужчины в поиске женщины одним из пожеланий указывают девственность будущей избранницы. Да, это выглядит архаикой. Большинство мужчин не включают невинность в принципиальные требования, однако имеют в виду. Быть может, хотели бы сделать это требованием к своей будущей супруге, но не смеют, потому что значимо общественное мнение.

— Это условная гарантия семейного счастья?

— Нет. Про счастье речь не идет. Но то, что возможность успешного замужества, факт. Обеспеченный мужчина, молодой человек из хорошей семьи надеется на то, что он будет единственным мужчиной у своей невесты, таковы установки, но они уходят в прошлое.

Вторую мотивацию, с которой приходится сталкиваться, условно назовем материнской, женской. Она транслируется только между женщинами, и в связке мать-дочь. «Смотри, блюди себя! Если сойдешься с парнем до брака, потом он на тебе не женится», — проговаривают старшие женщины. И эта установка работает невероятно мощно, она жизнеспособна. Молодая женщина действительно боится, что может вступить в сексуальные отношения, которые для мужчины будут лишь формой развлечения, а не признаком серьезных намерений.

— Потому что это подтверждается практикой?

— Это спорный вопрос, не могу сказать об этом наверняка.

— Есть еще какие-то причины?

— Я бы выделил в отдельную группу тех, кто говорит: «Не хочу ничего до брака, не потому что я христианка, а потому что считаю такие отношения насилием над собой, а не реализацией любви». Поверьте, такая мотивация встречается часто и кажется мне наиболее конструктивной. Это отношение основано на собственном внутреннем чувстве. Дело в том, что нередко в сексуальном поведении именно на собственное внутреннее чувство и мужчины, и женщины наступают. По сути, себя насилуют.

Мертвые принципы и живые отношения

— И все-таки с религиозностью не до конца ясно. Когда человек предъявляет в качестве принципиальных причин тех или иных поступков свою церковность, это пугает. Есть ощущение, что за внешней церковностью часто скрываются внутренние страхи и комплексы. Насколько часто люди свои комплексы прикрывают религиозностью?

— Здесь вы правы, к сожалению, люди прикрывают церковностью свои психологические комплексы довольно часто — об этом свидетельствует мой опыт и пастырский, и психологический. Но мы не можем однозначно сказать об этом извне. Это может сказать о себе только сам человек на исповеди или сидя в кабинете у психолога, то есть там, где он не боится быть искренним и готов быть максимально открытым. Обобщая, извне говорить об этом недопустимо, да и не принято ни в Церкви, ни в психологии. Потому что мы реально не знаем, что движет человеком, до тех пор пока человек сам не засвидетельствует свои убеждения или свой страх.

— Какого рода проблемы все-таки люди скрывают за церковностью?

— Понимаете, когда речь идет о мертвых принципах, это просто бесполезно обсуждать. Ну дал себе человек некую установку, ну и пусть с нею живет.

Куда страшнее другое, когда речь идет о конкретных отношениях. В них жить мертвыми установками просто невозможно.

Понимаете, конкретные отношения — это всегда встреча двух личностей. В этой встрече решается все, решается вдвоем, вместе, с любовью. Если человек в личных отношениях, в любви, вдруг «достает из-за пазухи» свои установки, свои принципы и говорит «Я тебя люблю, но мои установки мне дороже», то возникает сомнение в том, что действительно речь идет о любви.

Бывает и обратная сторона — это вопиющий инфантилизм. Например, когда молодые люди приходят в храм и говорят: «Батюшка, мы любим друг друга, но пожениться пока не можем. Благословите нас жить вместе».

Напрасно вы смеетесь. Это распространенная форма инфантилизма, когда люди не желают принимать решение самостоятельно и не хотят брать ответственность на себя. А переложить ответственность на священника им удобно.

Зона личной ответственности

— Хотят разделить ответственность с кем-то, со священником в данном случае?

— Если бы разделить. Они хотят ее полностью переложить. Почему очень часто артисты, журналисты, люди моды, из среды культурной интеллигенции предъявляют требования к Церкви: «Отмените свои каноны»? «Что вы людей мучаете? — говорят представители бомонда. — Да отмените, наконец, это все». Что отвечает им Церковь? Она говорит: «Если вы берете на себя ответственность, то и живите, как считаете нужным. При чем здесь Церковь? Почему Церковь должна менять свои правила и установки?»

Все эти призывы светских СМИ не что иное, как форма инфантилизма. Люди хотят, чтобы не было никаких запретов. Но самое любопытное, что запреты для них и не имеют никакого значения на практике. Они живут вопреки им, но настойчиво требуют перемен. Но перемены нужны тогда, когда запреты признаются. Выходит, что запреты все-таки продолжают влиять на общественное сознание.

Кстати говоря, по поводу церковных запретов. Не существует документа, который мы назвали бы «запреты церковные». Нет и такой заповеди. Да, есть слова Христа не смотреть друг на друга с вожделением, или о том, что муж согрешает, когда смотрит на женщину с вожделением. Но это другое дело. Здесь речь идет о внутренних мотивах, о помыслах, о страстях. И когда говорят о «церковном запрете», непонятно, что имеется в виду. В исповедальной практике это встречается, люди действительно каются, но на чем запрет основан? Где он встречается? На какой евангельской максиме зиждется?

Да, стремление к чистоте — это то, что мы исповедуем. Но кто сказал, что девственность — всегда чистота? Девственность может быть совсем не чиста в силу помыслов, страстей, которые человек в себе скрывает, несмотря на то, что запретил себе любой сексуальный опыт. Все эти понятия очень относительные и очень странные в обывательском понимании.

Мы говорим о воздержании до брака, и важно понять, о какой установке идет речь. Это действительно церковная установка? Или патриархальная, с которой церковный опыт слился воедино и представляет собой религиозно-нравственный монолит? Надо уметь увидеть отличие евангельского от средневекового.

— Чем же отличаются евангельское и средневековое?

— О чем безусловно говорит христианство? О единобрачии и строгой моногамии. Это действительно христианская установка. Из этого можно сделать вывод: если единобрачие, значит, до брака никакого опыта быть не должно. Вывод-то сделать можно, но в строгом смысле подкрепить документами — нет, невозможно. Есть исповедальные вопросы, но они, строго говоря, педагогическое творчество.

Стремление к единобрачию и моногамии — это стремление. Это та высокая планка, которую ставит себе христианин, согласуясь с Евангелием.

Но всегда ли он это стремление реализует и до планки дотягивается?

— Хотите сказать, что это строго зона личной ответственности?

— Ну а чьей еще? Если говорить о грехе, то это опять же область внутреннего исповедания человека. Кто может обличить человека в грехе? Только тот, кто убежден, что действительно этот поступок есть для человека грех. Но для этого надо быть исповедником, духовником и свидетельствовать грех через беседу, через исповедь. Извне мы не имеем права об этом говорить. Возможный максимум — просто советовать. «А знаешь, было бы лучше, если бы вы…» На мой взгляд, это самое уместное.

Что касается сексуального поведения, то здесь важно не отрывать поведение от личности человека, от его образа жизни, от его общих установок. Причем рассматривать это можно лишь через призму личностного поведения сразу двух людей. При этом не забывая задать вопрос: «А что эта близость значит для них?»

Для кого-то секс — развлечение. И тогда это грех.

Для кого-то это — проведение досуга. Причем это касается не только молодежи, но людей тридцати, сорока лет и даже более зрелого возраста, которые, например, убеждены, что секс в командировке, в поездке, на конференции,  с коллегами, не с коллегами — это часть командировки, часть отдыха, выходных, способ расслабиться. И люди не видят в этом ничего особенного. А между тем, это тяжкий грех.

Или есть те, которые привыкли относиться к близости между мужчиной и женщиной, как было принято в ранний советский период, то есть как к удовлетворению естественной потребности, как «стакан воды выпить».

Сексуальное поведение нужно рассматривать только внутри отношений двух людей. Есть двое: мужчина и женщина. Они любят друг друга. Они и принимают решение. Они друг перед другом ответственны. Кто может вмешаться в эту двоицу и сказать: «А я вам говорю, вот так надо себя вести, а не вот так»? Кто может нести ответственность за нравственные указания этим людям? Кроме Бога, никто не может знать, как и что внутри происходит, какова между ними степень ответственности, какие решения ими приняты, какие отношения установлены, о чем они договариваются, а о чем нет.

Как не переступить черту — куда?

— Как вообще в современном мире возможно удержаться от греха, сохранить себя и в глазах других быть не ненормальным человеком? Как научиться быть счастливым?

— Во-первых, в глазах людей быть счастливым невозможно. Это будет имитация и театр.

Во-вторых, ценности всегда идут вразрез с общественным мнением или мнением той референтной группы, с которой приходится жить и общаться. Особенно, если это среда молодежная, подростковая. Там всегда все идет наперекосяк и вразрез. Там всегда идет противостояние общественного мнения твоим личным ценностям.

Но, поймите, если говорить об общественном мнении в более широком смысле слова, то в том и состоит задача зрелой личности, а не инфантильной, — несмотря ни на что исповедовать свои ценности, свои принципы, свою позицию.

Это наступает всякий раз, когда человек свои ценности продумывает, когда эти ценности дополнены рефлексией, когда человек сознателен и понимает, почему именно эти конкретные ценности ему важны и дороги.

Бывает так, что, вырастая и выходя в жизнь из семьи (школы, подростковой среды), человек до конца не отдает себе отчет, почему именно эти, а не другие нравственные правила ему принадлежат. Тогда эти мертвые формулы легко разрушаются под воздействием нового опыта. Но те принципы, которые человеком продуманы, выработаны, выстраданы, остаются всегда прочны, от них он не отказывается. Да, они могут идти вразрез с общим мнением. Кто-то посмеется над этим. Но принятые ценности от этого не страдают.

Понимаете, ставить перед собой задачу всегда быть в глазах других современным или соответствовать другим ожиданиям — значит идти путем человекоугодия и размывания собственной личности. Кстати говоря, таких-то и не уважают.

Но вы задали вопрос о том, как сохранить ценности? Дело в том, что сама по себе девственность, например, в отрыве от всей аскетики и антропологии — это не ценность. Сама по себе она ничего не значит. Это не признак добродетели. Мало ли почему женщина или мужчина остались девственниками? Так жизнь сложилась, например, или такие были отношения, решения. Но когда вы спрашиваете, как сохранить отношения и не переступить черту, то у меня возникает вопрос. А переступить куда? А разве в браке нельзя нарушить целомудрие? Разве в браке нельзя перейти черту порока? А когда женщина выходит замуж без любви и насилует себя, чтобы муж с ней мог заниматься сексом? Насилие над собою, за которое женщина презирает себя и ненавидит мужа, — это гораздо более тяжкий грех.

О чем действительно важно сказать, так о том, что сексуальные отношения — это не удовлетворение потребностей. Это глубокие и сложные внутренние отношения двух людей, мужчины и женщины. А если речь идет о сексе вне близких отношений, то это порочно и греховно, потому что это, как минимум, разрушает личность обоих. Для обоих это по сути насилие над собой.