Третью неделю мы живём в действительности, перевёрнутой с ног на голову. Третью неделю наблюдаем, как привычный, годами и десятилетиями формировавшийся уклад жизни рушится в прах.

С одной стороны, время, безусловно, трагичное и страшное. С другой, практически для каждого человека это время – личный момент истины. Ни в чём и никогда не раскрывается человек настолько полно, явно и подлинно, как в ситуации, когда от прежней жизни не осталось и следа, а какой будет новая и будет ли вообще – непонятно.

И действительно, последние дни показали, что многие из тех, кого мы знали годами, оказались совсем не теми, кем видели их мы.

Выяснилось, что добрые, спокойные и уравновешенные люди способны ненавидеть. Ненавидеть буквально всеми фибрами души, безгранично и неистово. Мы увидели, что потомственные интеллигенты умеют сквернословить. Хотя нет, не просто сквернословить, умеют общаться матом, умело, с удовольствием и с решимостью защищать собственное право выражаться, причём выражаться публично, с непонятно от чего берущейся гордостью за себя.

Стало ясно, что нелюдимые и малоприятные субъекты способны пускать на свои, прежде неприкосновенные, квадратные метры первых встречных, оставшихся без крова и бегущих от обстрелов. Мы поняли, что вчерашние эгоисты, некогда превыше всего ценившие собственный покой и комфорт, готовы на служение ближним вплоть до самозабвения.

А ещё мы, христиане, получили возможность узнать, чего стоит наша вера. Война открыла перед нами такой простор для дел милосердия, какого нам в жизни не приходилось видеть.
Однако и это ещё не всё. Как известно, в сложной, а тем более критической ситуации, наименее уязвим тот, кто спокоен, кто сохраняет хладнокровие и владеет собой. Тем более важно, когда спокойный человек находится рядом с тем, кто готов запаниковать, впасть в истерику или потерять контроль над собой. А уж если таковых несколько, так и подавно. Думается, что на сегодняшний день быть таким фактором спокойствия – первейшая обязанность христиан.

И не спрашивайте меня, как быть эмоционально нестабильным, подверженным панике, пугливым и впечатлительным. Понятно, что среди нас есть и такие. Все вышеупомянутые состояния – патологические. Процент таких людей и среди неверующих не очень высок, вера же, как известно, способна врачевать немощи человеческие. Впрочем, те из христиан, кто, несмотря ни на что, остаётся неспокойным, первыми могут спрятаться за спину хорошо владеющих собой, каковых среди верующих, безусловно, большинство.

Тем не менее напомнить себе ряд очевидных, само собой разумеющихся вещей тоже не будет лишним.

Итак, завтрашнего дня нам никто не обещал. Ни в мирное время, ни в военное, ни сейчас, ни раньше. Единственное, что нам принадлежит, – настоящий момент. Военное время здесь ничего не меняет, оно просто усиливает остроту восприятия и переживания очевидного, при этом наступит ли конкретно для меня завтрашний день, я не знаю сейчас, как не знал и тогда, когда небо над головой было мирным.

Далее. Судьбы человеческие в руках Божиих. Ничто в жизни не происходит само собой, случайно или по стечению обстоятельств. Попущенное Богом непременно произойдёт. Хоть в войну, хоть в мирное время, хоть среди скорбей, хоть при полном благоденствии. Кроме того, настоящая, спасительная вера не просто вера в Бога, это вера Богу. Глубокое и искреннее доверие Ему. Если Бог что-либо попустил, то знает что и зачем. И даже если целью попущения было вразумление человека, Он никогда не оставит Своё творение до конца. В беде, в войне, в испытаниях и невзгодах Господь не менее близок, чем среди спокойствия и мира. Скорее даже более, поскольку и с самого самоуверенного и гордого в момент слетает спесь, стоит только прочувствовать, что ни собственная жизнь тебе не принадлежит, ни своим временем ты не в силах распорядиться. А где упование на Бога, там в конечном итоге спокойствие и душевный мир.

Итак, само христианское мировоззрение располагает христианина к спокойствию и стойкости. Хоть в мирное, хоть в военное время. Поэтому кому, как не нам, христианам, быть фактором спокойствия для ближних в нынешнее неспокойное время? В конце концов, это и естественное наше состояние, и наша прямая задача и в некотором роде наша миссия и наше прямое свидетельство о Боге, дающему не только молитву молящемуся, но и мужество мужественному, и стойкость стойкому.  

Протоиерей Владимир Пучков