Статистика жертв незаконных преследований за веру, террора среди православных священнослужителей и «актива» – самостоятельная, сложная и в полной мере уже не разрешимая научными методами проблема.

Разумеется, это никак не влияет на общую политико-правовую, морально-этическую и реабилитационную оценку беззакония, процесс канонизации новомученников и, надеемся, «историко-мемориальную прививку» обществу о недопустимости насилия и незаконного вмешательства в дела Церкви, преследования по конфессиональному признаку.

Количественный аспект преследований Церкви важен в историко-правовом и моральном значении, значим для людской памяти и церковной историографии мученического пути Православия. На его фоне по иному воспринимаются и нападки на Церковь, и невзгоды наших дней, в многом созданные «пиар-беспределом» манипуляторов сознанием.

Вместе  с тем, тема эта настолько серьезная, что не допускает безответственного обращения со статистикой, фактами (независимо от мотивов безосновательного преувеличения жертв репрессии), как это стало практиковаться со времен М.Горбачева и с мазохистским упоением продолжается. При этом, отметим, население постсоветской Украины упало с почти 53 до 35 млн. душ, а при сохранении темпов роста советских лет должно было ныне достичь 62-63 млн. жителей. Вольное обращение с «кровавой» статистикой ведет к научной профанации и дискредитирует благое дело восстановления исторической справедливости и памяти о предках, «за Христа пострадавших»…

Жертвы «гражданского» самоистребления

Серьезный и, пожалуй, наиболее скрупулёзный на сегодняшний день, демографический анализ  потерь среди православного клира в годы Гражданской войны и иностранной интервенции провел Георгий Хмуркин в статье «Сколько священнослужителей РПЦ погибло в 1917–1926 гг.?» [1].

Как отмечает историк, известные на сегодня мемуарные и историографические работы содержат противоречивые ведення относительно числа этих жертв, а приводимые ими цифры отличаются друг от друга порою «в десятки, сотни, а то и тысячи раз». Так, в литературе (например, работы историка М. Крапивина) фигурируют «данные» – из 360 тыс. священнослужителей перед революцией, к концу 1919 г. в живых осталось всего 40 тыс. человек, хотя официальные ежегодные «Всеподданнейшие отчеты обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания…» свидетельствуют, что количество священнослужителей РПЦ никогда не превышало 70 тыс. человек. Авторы зачастую не называют источников и не раскрывая методику подсчетов, случается – подают ложные ссылки на архивные дела (!)

Основу для демографических оценок последствий лихолетия Гражданской вывели из подробнейших ежегодных «Всеподданнейших отчетов обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания» примерное количество  православных священнослужителей к началу 1917 года было принято в составе: 3 митрополита, 29 архиепископов, 137 епископов, священников и диаконов – свыше 69000.

При подсчете жертв Гражданской войны исключили территорию епархий, ставших у 1917–1918 гг. зарубежными – Варшавская, Холмская, Литовская, Рижская и Финляндская, где служило  в 1915 г. 6 архиереев, 136 протоиереев, 877 священников, 175 диаконов и протодиаконов.

В 1926 г. в СССР прошла Всесоюзная перепись населения, причем никто из историков и демографов не подвергает сомнению высокую точность результатов этой переписи. Опрос включал и пункт о главном и побочном занятиях. Священнослужителей, для которых церковная деятельность была основным занятием, оказалось 51 076 чел. Побочным занятием – 7511 человек. Как констатирует исследователь, к началу 1917 г. на территории, ставшей затем ареной основных событий Гражданской войны, трудилось около 68 тыс. священнослужителей; к концу 1926 г. их осталось около 58,6 тыс.

При  этом в указанный период умерло естественной смертью (рассчетно, при среднегодовой смертности священников в 1,95% до 1917 года) не менее 12,5 тыс. священнослужителей, эмигрировало (по мнению такого авторитетного историка Церкви как д.и.н. Михаил Шкаровский) до 2000. Сняло с себя священный сан – около 6,8 тыс.

Последняя категория стала нарастать, пишет Г.Хмурков, уже с весны 1917 года.  Своеобразно понятая «демократизация» привела к тому, что прихожане, во многих регионах изгоняли из церквей «неугодных батюшек» (Киевской епархии так было удалено 60 священников, в Волынской – 60, в Саратовской – 65, в Пензенской епархии –70 и т. д. С 1917 г. (еще до Октябрьского восстания) распространились массовые случаи захвата крестьянами церковных и монастырских земель, «глумления и даже прямого насилия над духовенством со стороны крестьян… Описанные процессы приводили к тому, что уже в середине 1917 г. многие священнослужители оказались в весьма трудном положении, часть из них была вынуждена переводиться в другие храмы или даже покидать обжитые места».

Как полагает известный церковный историк, протоиерей Аркадий Маковецкий, что в первые годы после Февральской революции 1917 года сан сложило около 10% от дореволюционного количества священнослужителей. На то были разные причины. Например, сообщала тогдашняя пресса, «в связи с последними побоищами церковников Одессы, вызвавшими сильный подрыв авторитета попов, наблюдается массовое их отречение от сана. Подали заявление об отречении 18 священников». В порядке вещей стало навешивание на духовенство ярлыков «эксплуататоров», «пособников старого режима», «обманщиков», что создавало тяжкий морально-психологический прессинг.

В жестокое время

Насильственной смертью, по подсчетам Г.Хмуркова, погибло не менее 1,6 тыс. православных священнослужителей.

«Полученная статистика, отмечает он, – хорошо согласуется с архивными данными ВЧК, а также с конкретно-биографическим материалом, собранным современными церковными исследователями, хотя эти данные сами нуждаются в дополнении и уточнении». По данным исследователей Православного Свято-Тихоновского богословского университета (ПСТГУ, база данных «За Христа пострадавшие») в период с 1917 по 1926 г. погибло 858 человек.

На наиболее острую фазу гражданской войны (1918–1919 гг.[2]), пришлось около 80% случаев гибели священнослужителей. Cовременные церковные исследователи сумели отыскать сведения лишь о 33 случаях гибели священнослужителей за 1923–1926 гг. (на около 60 тыс. православных священнослужителей того времени).

«По-прежнему малоизвестным остается и тот факт, что в годы гражданской войны ряд православных священнослужителей принял смерть от рук представителей Белого движения», отмечает Г.Хмурков. Причинами были «сочувствие» или помощь Красной Армии, немотивированное насилие и жестокость, грабежи, закономерное для пастырей желание усовестить истреблявших друг друга соотечественников. Так, в 1919 г. в Ростове-на-Дону «белые» расстреляли священника Митропольского за «произнесеннцую им в церкви речь, в которой он призывал прекратить гражданскую войну и примириться с Советской властью, провозгласившей равенство и братство всех трудящихся».

Убийства священнослужителей совершали не только «красные» или представители Белого движения, но и анархисты, уголовники, крестьяне – участники обычных банд  грабителей или «зеленых» повстанческих движений [3]. Немотивированную жестокость к священникам проявляли, например, участники анархомахновского движения на Юге Украины.

Временное «затишье»

С начала 1920-х гг. против православного клира начинаются собственно целенаправленные незаконные репрессии, включая применение высшей меры наказания (хотя в этот период преимущественно практиковалась ссылка и лишение свободы на срок 3-5 лет и менее). Власть сразу продемонстрировала показательную жестокость – вспомним осуждение в августе 1922 г. митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина (под предлогом сопротивления изъятию церковных ценностей) и 9 из 86 «фигурантов» (26 оправдано) процесса к расстрелу (в конечном счете, четыре жертвы, включая священомученника Вениамина, были безотлагательно казнены).

Упомянутая база данных ПСТГУ (сформированная в результате 30 лет поисков по самым разным источникам, в т.ч. более 70 государственным архивам России и стран СНГ; к марту 2018 г. она содержала данные на 35780 пострадавших).  По данным базы, в 1926 г. произошло 192 ареста по «церковным» делам, в 1927 – 353, в 1928 – 513, значительный рост совпал с коллективизацией – в 1929 г. 1802, в 1930 – почти 4300 случаев [4]. В 1920-е годы казни священнослужителей были еще, скорее, исключением. Практиковалась ссылка, лагеря, сроки, как правило, не превышали 3 лет.

Особо следует сказать о репрессивном сопровождении всесоюзной кампании изъятия церковных ценностей в 1922–1923 гг. Как показало изучение архивных материалов нескольких десятков регионов России, в большинстве мест изъятие происходило в целом достаточно спокойно (население в своей массе уже равнодушно-пассивно относилось к гонениям на Церковь, что стало важной предпосылкой последующего фронтального наступления на Православие и массовых физических репрессий), а реальные жертвы среди населения (в том числе священнослужителей) по всей стране составили несколько десятков человек.

Приведем и статистику преследований по Украинской ССР. Согласно отчетам секретно-политического отдела ГПУ УССР:

в 1927 г. в республике арестовали 266 представителей духовенства разных конфессий и 37 сектантов, выслали из Украины по религиозной «окраске» 33 человека;

в 1928 г.: репрессировали 253 «служителя культа» (52 из них выслано), 84 вынудили подать заявления о лояльности к советской власти;

первая половина 1929 г. дала резкий всплеск гонений: 374 представителя духовенства и 389 сектантов арестовано, соответственно – 90 и 270 выслано из Украины, 88 дало обязательство находиться вне политической деятельности [5].

Дмитрий Веденеев, доктор исторических наук

Примечания:

1. Хмуркин Г. Сколько священнослужителей РПЦ погибло в 1917–1926 гг.? // Вопросы истории 2019. №10. С. 178–198.
2.  По различным демографическим оценкам, за 1917–1922 гг. население бывшей Российской империи  сократилось на 12-15 млн. человек. До 2 млн. эмигрировали, общие боевых потери участников Гражданской войны оцениваются  в 2,5-3,3 млн., человек, жертвами еврейских погромов стало до 300 тыс. Основная же масса погибших/умерших пришлась на жертвы голода, эпидемий, бандитизма, общей вакханалии насилия, об опасности которой предупреждали задолго до 1917 года многие деятели Церкви.
3. Мемуаристы описывают, как тысячи возов с вооруженными крестьянами со домочадцы врывались в «бесхозные» города и грабили напропалую. Горожане молились о приходе белых или красных, чей террор все-таки имел определенную «упорядоченность». Отмечается невероятный садизм крестьян при выборе способов умерщвления даже заподозренных в сочувствии к «красным», типа распиливания пилой или разможжения гениталий.
4. Священник Александр Мазырин. Формы борьбы советской власти с Православной церковью и ее результаты // «Новомученики і сповідники своїм подвигом ствердили віру» // Священномученик Володимир (Богоявленський) і початок гонінь на Православну Церкву в ХХ столітті. Матеріали Міжнародної наукової конференції (7-8 лютого 2018 р., Свято-Успенська Києво-Печерська Лавра). К.: Фенікс, 2019.С. 224.
5. Політичний терор і тероризм в Україні. ХІХ – ХХ ст. Історичні нариси. К.: Наукова думка, 2002. С. 316.