Начав разговор о духовном кризисе современного общества, хотелось бы еще высказать несколько соображений по этому поводу.

Думаю, что на основании и общественного, и личного опыта с уверенностью можно сказать, что чем дольше кризис растягивается во времени, тем глубже он становится, тем сложнее его исцеление. Возникающие в результате кризиса патологии постепенно становятся нормой, а норму лечить не нужно, проблема замыливается и становится невидимой, неощутимой. И так во всём. Мы ведь сами прекрасно знаем: чем человек больше кается, чем он ближе к Богу, тем более грешным он себя считает. Для того чтоб разглядеть грязь, нужен свет, и чем ярче свет, тем лучше видно грязь, даже в самых укромных уголках. Не будучи сам светом и отвернувшись от Бога, человек лишил себя источника Света, при этом продолжая набираться грязи. Еще во второй половине ХХ века русский философ Иван Ильин писал, что «человечество не найдет выхода из переживаемого им духовного кризиса, если оно не обновит, не очистит, не углубит и тем не возродит своего религиозного акта и опыт». С того времени мы наблюдаем лишь усугубление проблемы и никакого намека даже на возможность возникновения оздоровительного процесса.

Хочется сказать, что проблема здесь не только в богоотступничестве человека. У безбожников появилась возможность размножиться и перейти в наступление по той простой причине, что сами верующие растеряли свою подлинность, ослабили напор. Соль утрачивает силу, а слабая соль неспособна остановить распад и разложение. Дело в том, что мы являемся частью общества, в котором живем, потому происходящие в нем секуляризационные процессы находят свое отражение и в нас. Христиане – это совесть мира. Да, в истории христианства было всякое, но всегда находились те, кто пламенем Божественной любви, справедливости и милосердия жег сердца, обличал, проявлял твердость в борьбе за Истину, до конца шел за Крестом, воссиявшим для всей вселенной. А сегодня приходится слышать рассуждения на тему: не соблазню ли я людей в маршрутке или кафе, если перекрещусь, проезжая храм или перед обедом. «Религиозно-богатые обеднели, а религиозно-бедные превратились сначала в безразличных, потом в боговраждебных и, наконец, в воинствующих безбожников», – пишет Иван Ильин. Мы пока еще сохраняем определенную соленость, но сила ее незначительна. От этого меняются и сами безбожники, точнее, безбожие становится все более изощренным и все более враждебным к религии. За примерами далеко ходить не надо. Безбожие большевиков было ужасным, но оно носило немалый политический аспект. При этом даже в Советском Союзе впоследствии умели ценить религиозное искусство, архитектуру и в определенной степени признавали положительную роль религии как культурообразующего фактора. Сегодня же представители такого течения, как Новый атеизм, да и немалое количество скептиков стремятся уничтожить даже культурное уважение к религии, пытаются повесить на нее всех «собак», обвинив в мировом зле. Очевидно, что это очередное проявление исторической близорукости, но для плоского мировоззрения атеиста такое положение не представляет никакой проблемы. Не далее как ныне покойный Кристофер Хитченс дошел даже до такого силлогизма: религия – это зло; Сталин – это зло; значит, Сталин был религиозен; более того, добавляет он, кровавым тираном Сталина сделала именно учеба в семинарии. Вся проблема в том, что подобного рода абсурды содержатся в книгах-бестселлерах весьма популярных авторов.

Духовный кризис современного общества проявляется еще и в том, что оно идет сегодня за четырьмя секуляризовавшимися силами. Это наука чувственного опыта, о чем подробно было сказано в предыдущем материале. Это государственная политика, абсолютно безразличная к религии или использующая религию лишь в качестве инструмента для достижения секулярных целей. Это технологии и промышленность, обеспечивающие общество потребления с его гедонистическими устремлениями. И это искусство, в котором уже нет ни любви, ни духа, ни разума, ни силы. Мы все опошлили, но не в том смысле, что свели ниже пояса, а в том, что сделали профанным, лишенным значимости и содержания. Подлинная религиозная жизнь не сводима к чтению молитв по утрам и вечерам и хождению в храм с определенной частотой. Каждое действие человека в отдельности и в итоге общества в целом должно быть озарено лучом Божественного света. «За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Мф. 12:36), – говорит Христос. Поэтому всё, что бы мы ни делали, даже если это относится к достижению промежуточных целей земной жизни, не должно исключаться из религиозного опыта, ведь за всё придется отвечать. Каждое наше действие, осознаем мы данный факт или нет, ложится в цепочку событий, ведущих либо к вечной жизни, либо к вечной погибели. То, что может казаться нам незначительным, запускает последовательность явлений с далеко идущими последствиями.

Но сегодня об этом мало кто задумывается, всё стало незначительным, потому что будущее представляется слишком коротким. Если нет ничего предельно важного, если даже нравственность стала плюралистической, если мы видим одну лишь материю, то вся наша цивилизация – это жизнь маленьких людей, приговоренных к смерти на шарообразной космической могиле. Цели, чаяния и устремления современного человека уже не обращены к трансцендентному, к сфере Духа. Близорукость безбожия проявляется не только в исторической глубине, но и в непонимании того экзистенциального ужаса, которое оно по сути проповедует.

Пока что окружающее нас общество, загнавшее себя в духовный тупик, всё более укрепляет в нем свои позиции, очарованное технологическим прогрессом, привыкает жить в этом тупике. Будучи христианами, мы понимаем, что духовного возрождения, скорее всего, уже не будет. Остается лишь нам самим не только не утратить, но и усилить свою «соленость», ведь, по слову Ильина, настоящая духовность «состоит в том, что человек подходит ко всем вещам, делам и отношениям в жизни, оставаясь сам в Божием луче, освещая все эти отношения, дела и вещи Божиим лучом и отыскивая во всем ответный Божий луч. Этот Божий луч есть главное во всем, важнейшее, драгоценнейшее и руководящее; от него всё делается значительным, глубоким и священным; без него всё оказывается пустым, скудным, мелким, незначительным, ничтожным».

Протоиерей Владимир Долгих