В конце октября исполняется 75 лет полному освобождению Украины от гитлеровских агрессоров. Масштабные операции осуществляли четыре Украинские фронта, завершившие войну участием в Берлинской и Пражской наступательных операциях.

Это была действительно титаническая, беспримерная по масштабу в мировой военной истории битва. Украинский участок фронта составлял почти полторы тысячи километров. К 1944 году советская сторона сосредоточила тут почти 170 стрелковых дивизий и почти 20 танковых и механизированных корпусов: свыше 2 миллионов штыков, свыше 2000 танков и столько же самолетов, почти 20 тысяч стволов артиллерии. К середине 1944 года в армиях 1-го Украинского фронта украинцы составляли 60-80% личного состава, в соединениях 2 и 3-го Украинских фронтов – свыше половины. Красной Армии на Украине противостояло свыше трети живой силы и 70% танков вермахта. В историю войн вошла грандиозная  Днепровско-Карпатская битва 1944 года, в которую противоборствующие стороны бросили в совокупности 4 миллиона бойцов, 5 тысяч танков, 4000 самолетов и 46 тысяч орудий.

Украинцы по числу Героев Советского Союза, получивших эту награду в войну, занимают второе место после русских (русских – 7998, украинцев – 2072). Из 15 фронтов более половины возглавляли маршалы и генералы украинского происхождения. Около 2,5 млн украинских воинов награждены орденами и медалями, звания Героя Советского Союза был трижды удостоен Иван Кожедуб. Из 115 дважды Героев Советского Союза 32 являются украинцами или уроженцами Украины. Из четырех Героев Советского Союза и одновременно полных кавалеров ордена Славы двое – украинцы.

Принцип оккупантов – разделяй и властвуй

Около 4 тыс. бойцов – представителей 43 национальностей – удостоенные звания Героя Советского Союза за мужество и отвагу в боях именно на территории Украины. Герой Украины, лейтенант Алексей Берест совместно с русским Егоровым и грузином Кантария водружал флаг над Рейхстагом. Командир их 756-го стрелкового полка Федор Зинченко, Герой Советского Союза, стал первым комендантом Рейхстага. Уроженец Черкасской области, Герой Украины, генерал-лейтенант, разведчик Кузьма Деревянко от имени всего СССР подписал 2 сентября 1945 года акт о капитуляции Японии, что и положило конец Второй мировой войне. Об этом стоит помнить – ведь вопреки правде истории Великую Отечественную трактуют как войну «чужую» для украинцев,  схватку «двох окупантів». Да и кто не слышал кощенственные агитки: «война двух тоталитаризмов»,  «смена одной оккупации на другую», «чужая война за чужие интересы»…

К сожалению, память о Великой войне за спасение Отечества стирается, ветераны уходят, приходит поколение, выросшее на огульном очернении прошлого и примитивных мэмах вместо исторического знания,  благодарной памяти о победителях гитлеризма, который в плановом порядке обрек их предков на уничтожении и порабощение. Среди связанных с освобождением событий особо стоит сказать о благоприятных, но, вместе с тем, противоречивых изменениях в судьбе Православной церкви в СССР и на освобождаемых землях Украины в частности.     

…В 1941–1944 гг. оккупанты стремились целенаправленно влиять на конфессионную ситуацию в Украине для достижения военно-политических целей, руководствуясь принципом «разделяй и властвуй». Поскольку нацистский режим был имманентно враждебен христианству, культивировал в Рейхе антигуманные, мистические, оккультные взгляды как основу «новой веры», внимание агрессоров к «религиозному вопросу» объяснялась желанием использовать религиозные объединения захваченных земель для укрепления позиций оккупационной администрации  и подрыва лояльности населения к советскому строю.

На оккупированных землях «с низу», по народной инициативе начался процесс восстановления церковной жизни, открытия храмов. К октябрю 1943 г. из 9829 действующих православных храмов в СССР 6500 находились на оккупированной территории. Наибольшее количество храмов открылось в Винницкой области – к марту 1944 г. там действовало 839 православные церкви (общины) и 4 женских монастыря (до 1955 г. остались – Браиловский и Барский). Даже в индустриальной Сталинской (Донецкой) области богослужение велось в 300 храмах и молитвенных домах, в Киевской епархии только за 1942 год открылось 318 храмов и 8 монастырей. При этом в 40-60% случаев (в зависимости от области Украины) богослужение велось в некультовых сооружениях.

Однако следует подчеркнуть, что допуская из конъюнктурных соображений «либеральный» подход к верующим, гитлеровцы осуществляли варварскую политику по отношению к религиозным конфессиям Украины. По неполным данным Чрезвычайной государственной комиссии по раследованию преступлений оккупантов (куда входил и известный иерарх, митрополит Николай (Ярушевич), в СССР захватчики уничтожили ограбили или осквернили 1670 православных храмов, 237 костелов, 59 синагог и 258 других религиозных сооружений[1].

Интересные ведения о развитии процессов в религиозной сфере содержаться в информационно-аналитическом документе «Ориентировка о деятельности церковников на Украине в период оккупации и о положении их на освобожденной территории  в настоящее время»[2], подписанном 11 марта 1944 г. начальником 2-го Управления Наркомата госбезопасности УССР[3] Павлом Медведевым.    

Честно отмечая упадок церковной жизни накануне войны, документ отмечал, что немцы и их союзники в первые месяцы оккупации активно поддерживали возрождение религиозной жизни и восстановление православных приходов в частности, не брали налогов с приходов. Накопившиеся у клира и верующих обиды вплескивались и в радикальных  высказываниях.

Однако население, отмечали контрразведчики, быстро разобралось в сущности политики агрессоров и подконтрольной им части клира, «пронемецкие» храмы стали пустеть. Народ с ненавистью воспринимал тех, кто поминал «христолюбивое немецкое воинство», «набожный немецкий народ» и «Гитлера-освободителя». Немало священников,  стоявших на патриотических позициях, подверглись репрессиям оккупантов. В частности, были выданы гестапо прогерманскими коллегами и расстреляны за распространение патриотических воззваний митрополита  Сергия священники Вишняков (Киев) и Романов (Запорожская область).

Одновременно, как установила советская контрразведка, германские спецслужбы целенаправленно старались вовлечь православное духовенство в сеть негласных помощников, используя их для выполнения разведывательных задач и доносительства. Подобные указания тайная политическая полиция  и оккупационные власти получали лично от фюрера.  В возобновивших существование в период оккупации приблизительно 80 монастырях и скитах спецслужбы противника старались насадить свою агентуру.

Церковь – с воюющим народом

Религиозный подъем населения и патриотическая позиция Церкви в годы военного лихолетья не могли уже быть не замеченными властями. Один лишь Местоблюститель Патриаршего престола митрополит Сергий за военные годы 24 раза выступил с архипастырьскими обращениями гражданственно-патриотической направленности. Так, в января 1942 г. он призвал духовенство поддержать партизанское движение и решительно осудил тех клириков и мирян, которые стали на путь колаборации.

Священники РПЦ вели разведывательную работу, выступали связниками партизан, а в отдельных случаях – даже посредниками-парламентерами на переговорах про разоружение или нейтралитет с местными жителями –сотрудниками низовой администрации, вспомогательной полиции, «казачих» частей и подразделений власовской РОА. Клир и церковный актив оказал немалую помощь народным мстителям продуктами, одеждой, канцтоварами для пропагандистской работы, несколько десятков священников наградили медалями «Партизану Отечественной войны».

За годы Великой Отечественной войны православные Украины  собрали в фонд обороны 45 млн. руб. деньгами и натурпродуктами – из свыше 300 млн. пожертвований фронту от РПЦ в целом[4].

Уже10 января 1943 г. контрразведка НКГБ УССР составила для областных УНКГБ «Инструкцию по работе в области религиозных группировок на освобождённой территории Украины». В ней давалась оценка последствиям деятельности оккупационной администрации и спецслужб в сфере вероисповеданий, отмечалось, что немцы «в целях политического влияния на население широко развили религиозное движение», открыв большое количество храмов, молитвенных домов м сектантских общин, «создали значительные кадры попов и проповедников» (сами формулировки свидетельствовали о том, что спецслужба по инерции богоборческой политики всякое расширение возможностей для  богослужения рассматривала как негативное и инспирированное врагом явление).         

Давалась резкая оценка автокефальному движению, «во главе которого был поставлен руководящий центр, состоящий из послушной агентуры немецких властей и их разведывательных органов». Определялись задачи оперативно-служебной деятельности по религиозной линии на освобожденных землях:

- учесть все действующие храмы, молитвенные дома и монастыри, служащих клириков;

- «рассматривать как оккупантов» и арестовать всех привезенных немцами из зарубежных стран и из Западной Украины представителей различных религиозных течений и сект;

- выявлять и обезвреживать агентуру спецслужб противника и активных пособников оккупантов из числа священнослужителей;

- восстановить связь с агентурой по церковной линии, изучить ее поведение во время оккупации для решения вопроса о дальнейшем ее оперативном использовании;

- особенно осторожно применять репрессии по отношению к тем священнослужителям, которые сотрудничали с оккупантами в силу вынужденных обстоятельств;

- в работе органов госбезопасности не оскорблять религиозные чувства верующих, возобновленные действующие храмы оставлять открытыми лишь в тех помещениях, которые были культовыми до их закрытия;

- добиваться, чтобы «попы были проверенными нашими агентами и руководство приходским советом находилось также в руках нашей агентуры»;

- представляющую интерес религиозную литературу и информацию по конфессионным проблемам передавать в 3-е (секретно-политическое) Управление НКГБ УССР[5].

Соответствующие изменения были внесены в организационную структуру вторых Управлений-отделов (контрразведывательная работа) Союза ССР, союзных республик и областей воссозданного в апреле 1943 г. Наркомата госбезопасности. В указание № 7 главы НКГБ СССР от 27 мая 1943 г. говорилось, что функция «борьбы с антисоветским элементом» в религиозной сфере возлагается на 4-е подразделения контрразведывательных аппаратов с непосредственным подчинением их начальникам вторых Управлений-отделов. При этом определялся «подучетный элемент по линиям работы»: 

православные (включая обновленцев, автокефалистов, верных грузинской православной и армянско-григорианской церкви, старообрядцев), католики, лютеране;

мусульмане, буддисты, иудеи и язычники;

протестантские деноминации (евангелисты, баптисты, адвентисты, пятидесятники), секты хлыстов, молокан, толстовцы, «Истинно-православная церковь», иоанниты и другие;

различные теософские и мистические течения, масоны[6].

Для перестройки оперативной деятельности спецслужбы в конфессионной сфере в соответствии с кардинальным изменением курса церковно-государственных отношений,  ключевое значение имела директива республиканским и иным территориальным органам НКГБ главы ведомства, комиссара госбезопасности 1-го ранга Всеволода Меркулова от 22 сентября 1943 г. № 84 (с ней предписывалось ознакомить первых секретарей соответствующих комитетов партии). Документ оповещал руководителей-чекистов о состоявшемся  архиерейском Соборе и избрании Патриарха Московского и Всея Руси, а также Синода РПЦ. Информировалось о конкретных решениях правительства и задачах органов НКГБ в «дальнейшей работе по церковникам».

Ставились задачи:

- не препятствовать духовенству проводить в жизнь официальные решения по религиозным вопросам, рукополагать и перемещать священников;

- «обеспечить неослабное агентурное наблюдение за деятельностью епископов и остального духовенства православной церкви, пресекая

- «каждую вновь открывающуюся церковь обеспечивать проверенной агентурой из числа духовенства или церковного актива»;

- «до особых указаний НКГБ СССР не допускать распада обновленческой церкви и перехода обновленческого духовенства в ведение московской патриархии», о чем проинструктировать агентуру «из числа руководящего состава духовенства»;

- «не допускать со стороны обновленцев каких-либо нападок или активных враждебных действий против сергиевской церкви»;

- усилить агентурную работу среди других конфессий, особенно нелегальных церковных организаций и групп[7].

Как подчеркивалось в  «Ориентировке о деятельности церковников на Украине в период оккупации и о положении их на освобожденной территории  в настоящее время» 2-го Управления НКГБ УССР, для находившихся на оккупированной территории православного клира и мирян огромное значение имела патриотическая позиция и обращения митрополита Сергия, Экзарха Украины, митрополита Киевского и Галицкого Николая (Ярушевича), открытие (с разрешения властей) храмов в прифронтовой полосе.         

Хотя качественный перелом в церковно-государственных отношений в приближался, спецслужбами по-прежнему оставляла за собой право на жесткое регулирование религиозной жизни. На это, в частности, указывало письмо НКГБ УССР своим региональным органам от 18 июня 1943 г. УНКГБ, говорилось в документе, не контролируют процесс открытия церквей, богослужение возобновляется «без учета оперативной необходимости». Нарком госбезопасности предписывал подчиненным «открывать церкви только после получения моей санкции», докладывая все материалы по религиозной линии во контрразведывательное Управление НКГБ[8].

Служение пастырьское и патриотическое      

После судьбоносных для Православия решений о восстановлении Патриаршества, удовлетворения ряда других потребностей, насущных для восстановления растерзанной Церкви, стала меняться и атмосфера на оккупированных землях. «Различными путями, с удивительной быстротой церковники узнали о приеме председателем Совнаркома СССР тов. Сталиным делегации церковников…, о состоявшемся в Москве соборе епископов, об избрании митрополита Сергия патриархом православной церкви в СССР, о широкой религиозно-патриотической деятельности Московской патриархии и о сборе церковными общинами на нужды Красной Армии», отмечали сотрудники НКГБ УССР в  «Ориентировке о деятельности церковников на Украине в период оккупации…».  На освобождаемых землях Украины активизировалась церковная деятельность, служение благодарственных молебнов, произнесение патриотических проповедей, сбор средств.         

К марту 1944 года в освобожденных областях УССР действовало 2113 приходов РПЦ (более всего – в Полтавской – 326, в Киеве и области – 213), 7 мужских (до 100 насельников) и 12 женских (1020) монастырей.  К середине же этого года в 14 областях республики (по неполным данным) органы власти взяли на учет 2533 церкви патриаршей ориентации, 98 – обновленческой, 97 – украинской автокефальной, всего – 2597 действующих и 131 недействующих храмов, 2484 священников, 298 диаконов, 771 псаломщиков.        Кроме того, в Украине существовало 2326 общин Греко-католическйо церкви с 2402 священнослужителями, 652 общины и 542 священнослужителя Римо-католической церкви, свыше 10 тыс. баптистов и «евангельских христиан», десятки общин старообрядцев различных течений, «катакомбные» течений ИПЦ, подгорновцев, иоаннитов, различные мистические секты[9].            

Под впечатлением небывалого контраста между довоенной и новой моделью церковно-государственных отношений у части клира даже возникали эйфорические ожидания. Так, священник Русанов (Красный Луч, Ворошиловградская область) высказывал уверенность, что скоро Церковь станет частью государства, в  школах восстановят преподавание Закона Божьего[10].

Чутко уловив «линию» Центра на определенные уступки в вероисповедальной сфере, ЦК КП(б)У на заседанни своего Политбюро в феврале 1945 г. отметило, что «отдельные руководители» местных органов власти (в частности – в Житомирской и Каменец-Подольской областях) «самочинно проводят закрытие церквей и костелов, а также грубо вмешиваются в разпорядок церковных служений». Такие действия получили оценку «неправильных и провокационных»[11].        

Тем не менее, спецслужбы продолжали осуществлять неусыпный мониторинг положения в религиозной сфере, включая жизнедеятельность Православной Церкви. Так, директива С.Савченко от 21 декабря 1943 г. № 852 предписывала УНКГБ давать сведения о монастырях, их насельниках и «притоке» лиц, желающих принять постриг[12]. Правда, знакомя органы НКГБ со уставными документами о деятельности Совета по делам РПЦ и Совета по делам религиозных культов при СНК СССР, ориентировка НКГБ УССР от 7 июля 1945 г. № 80 предписывала чекистам в оперативных мероприятиях «ограничиваться интересами разведывательной и контрразведывательной работы». Осуждалась практика использования местными органами института уполномоченных этих Советов для прикрытия оперативной деятельности, содержалось требование прекратить контроль за работой уполномоченных по делам религии, запрещалось в беседах с агентурой разглашать совмещение Г.Карповым должностей начальника подразделения НКГБ и председателя Совета по делам РПЦ[13].

В общей сложности к 1 апреля 1946 г. в Украинской ССР насчитывалось 6070 действующих православных церквей – около 58% от их общесоюзного количества[14]. Однако государственные органы сразу же приступили к перерегистрации религиозных общин, что стало дополнительным поводом для закрытия «нежелательных» храмов или роспуска общин верующих. До начала 1945 г. зарегистрировали 1900 православных храмов (около 30%).

Всего в УССР только за 1944–1949 гг. под различными предлогами закрыли 208 православных храмов и сняли с регистрации 394 православные общины, к 1951 г. более чем на 1200  сократилось количество православных иереев, число монастырей РПЦ в Украине уменьшилось со 104 до 62[15]. Власти в процессе перерегистрации прекратили деятельность своего былого детища – обновленческих общин (к середине 1946 г. исчезнувших с конфессионной карты СССР вообще), а также автокефальных приходов, поощряемых гитлеровцами в рамках политики насаждения расколов и ликвидации Православия.

Наследие «религиозных диверсантов»

Показательно, что в условиях «нового курса» Сталина в религиозной сфере, аресты православного духовенства (равно как и католических, лютеранских священнослужителей) теперь позволялися исключительно с санкции республиканского НКГБ и только при наличии проверенных компрометирующих материалов «об их сотрудничестве с немецко-румынскими разведкой, контрразведкой и полицейскими органами»[16]. Разумеется, аресты шли, однако за решетку попадали  и те клирики, которые, увы, пошли на активное сотрудничество с принципиально  христианоненавистническим и террористическим режимом «тысячелетнего рейха». 

По данным органов гсобезопасности, за период оккупации в УССР легализовалось и возобновило дятельность до 4200 общин различных протестантских течений[17]. Известно, например, что к 1940 г. в УССР оставалось 426 домов молитвы евангельских христиан и баптистов, а в 1942 г. они располагали уже 2778 культовыми объектами,  которые посещало свыше 98 тыс. верующих[18].        

Уже 28 января 1944 года, задолго до полного освобождения Украины, вышла директива № 145/с   НКГБ УССР  всем региональным органам госбезопасности  «О работе по сектантам». Подчеркивалось, что, по агентурным данным, А.Гитлер «в целях разобщения и обессиливания православных церковных организаций способствовал усилению сектантского движения», лично отдавал указания по насаждению разброда, нестроений в религиозной жизни в СССР.          

Оккупантами стимулировалась активность вышедших из подполья сект, в среде которых энергично приобреталась агентура  разведорганов  абвера,  гестапо, румынских спецслужб (военной разведки Сервичул Сервис и контрразведки Сигуранца). Предписывалось взять на оперативный учет, в агентурную разработку все координационные и периферийные организации сект, их авторитетов и пасторов, указывалось на необходимость приобрести негласных помощников среди влиятельных фигур религиозных общин, выявить всех прибывших из Германии (где открывались специальные миссионерские курсы для сект на Востоке) и Западной Украины миссионеров[19].

Спецслужбы Германии прилагали усилия для распространения в Украине подконтрольных себе протестантских течений, тем более, что с 1932 г. духовный центр евангелического движения переместился в Берлин. На оккупированных землях подбиралась способная молодежь на курсы в Рейхе, где работал подконтрольный немецким властям «Славянский евангельско-баптистский союз», а в г. Аланс – «библейские курсы» для подготовки прповедников на территориии СССР. По заданию оккупатов часть протестанстского актива призывала к сотрудничеству с гитлеровцами, агитировала за переезд на работы в Германию

В г. Лодзь (Польша) для работы на украинских землях оккупанты создали «центр» баптистов[20] для объединения различных течений в единое, под эгидой Берлина.  Как писал пресвитеру-баптисту, руководителю этого течения в Харькове Каплиенко[21] один и руководителей Лодзинского центра Гутма, «немецкая власть хочет объединения всех верующих баптистов, евангелистов и адвентистов в единую Христову церковь». В средине 1942 г. под оперативным контролем спецслужб оккупантов в Пятихатском районе Днепропетровской обл. прошел Всеукраинский съезд, сформировавший Всеукраинский союз христиан евангелической веры,  были созданы и областные центры этого союза, стремившиеся к объединению с общинами баптистов[22].

Отдельная ориентировка 2-го Управления НКГБ начальникам УНКГБ от 2 марта 1944 г.  посвящалась  течению евангельских христиан и баптистов. Они, говорилось в документе, во время оккупации активизировали  работу, создали областные, окружные и районные советы. Из Германии прибыли специально обученные в семинарии «Свет Востока» проповедники и миссионеры (среди которых было немало агентов спецслужб). Они открывали на оккупированных землях Украины дома молитвы, выдвигали своих представителей на руководящие посты в местном самоуправлении. Упоминалось, в частности, о большой группе миссионеров Казакевича и Каминского, действовавших среди евангелистов Донбасса. Ориентировка указывала на необходимость роспуска созданных немцами «органов самоуправления», розыска «сектантского актива», сотрудничавшего с противником, приобретения квалифицированной агентуры с целью осведомления и разложения этих конфессионных общин изнутри[23]. Директива НКГБ СССР № 25 от 21 февраля 1944 г. ориентировала на пресечение агентурным путем попыток сектантских авторитетов массово открывать молитвенные дома и регистрировать общины[24].

Большое значение предавалось разработке течения адвентистов 7-го дня (АСД), и особенно – отколовшихся от него «адвентистов-реформистов» (не признавших, в частности, и решений съездов АСД в части поступления на воинскую службу в период войны). Как установила контрразведка, на оккупированной территории «реформисты» активно сотрудничали с противником, их использовали для спецпропаганды, разведывательной и контрразведывательной работы. Активисты киевской общины Яков и Владимир Рейнеры (сыновья расстрелянного в 1937 г. авторитета АСД) добровольно пошли на сотрудничество с гестапо, вели агитацию за лояльность оккупантам. Руководитель АСД в Донбассе Федор Гладков отдал сына на службу в немецкие карательные органы, распространял антисоветские листовки. По АСД и «реформистам» НКГБ УССР завел централизованное агентурное дело «Оракул». Предусматривалось устанавливать нелегальные молитвенные дома, вербовать агентуру из среды АСД (прежде всего – среди руководителей их общин, проповедников, закончивших курсы в Германии), выявлять скрытые связи общин АСД Украины с единоверцами других союзных республик[25].

В ориентировке НКГБ УССР от 31 августа 1945 г. № 109/д признавалась «значительная активизация враждебной деятельности» иеговистов. Активизировавшись и легализовавшись во время войны, течение СИ заняло откровенно оппозиционное положение: адепты секты  вели прогитлеровскую агитацию, распускали слухи о неминуемом поражении Красной Армии. После освобождения Украины вновь ушли в подполье, отказывались служить в армии, сотрудничать с властью, получать паспорта, работать в колхозах, подписываться на госзаймы и т.д. Их общины действовали конспиративно, имели достаточно типографской техники, пропагандировали повстанчество и вредительство в экономике. Для оперативной разработки иеговистов НКГБ УССР завел тогда же централизованное агентурное дело «Завет»[26].

Дмитрий Веденеев, доктор исторических наук

Примечания:

1. Одинцов М.И. Патриарх Сергий. М.: Молодая гвардия. 2013. – С. 368-369.
2. Отраслевой государственный архив (ОГА). СБУ. Ф.9. Д. 74. Л. 87–106.
3. 2-е Управление НКГБ УССР (контрразведывательная работа, штатная численность – 235 единиц). Один из его восьми оперативных отделов занимался и «разработкой» религиозной сферы. Для подготовки аналитической продукции существовало учетно-информационное отделение. На базе соответствующих подразделений 2-го Управления НКГБ с 1946 г. создавались подразделения «О» Министерства госбезопасности, которые целиком специализировались на  «борьбе с антисоветскими элементами из числа духовенства, церковников и сектантов».
4. ОГА СБУ. Ф. 13. Д. 375. Л. 166; Центральный государственный архив высших органов власти и управления  (ЦГАВО) Украины.  Ф.4648.  Оп.3. Д.3. Л.71.
5. ОГА МВД Украины. Ф.1.Оп.5.Д.12. Л.2–5.
6. ОГА СБУ.  Ф.9. Д.5. Л. 244; Д.18. Л.3; . Советские органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне. Сборник документов. М., 1986. Т. ІV. С. 399.
7. ОГА СБУ. Ф.9. Д.5. Л.101–101 об.
8. ОГА МВД Украины. Ф.1.Оп.5.Д.12. Л.21.
9. ЦГАВО Украины. Ф. 4648. Оп. 3. Д. 3. Л. 12.
10. ОГА СБУ. Ф.9. Д. 74. Л. 104.
11. Центральный государственный архив общественных объединений Украины (ЦГАООУ). Ф. 1. Оп. 6. Д. 790.
12. ОГА МВД Украины. Ф.1 Оп.8, д.1. Л.1.
13. ОГА СБУ. Ф.9.Д.17.Л.288–289.
14. ЦГАООУ. Ф. 1. Оп. 24. Д. 12. Л. 69.
15. О «контрнаступлении» властей на Православие см. подробнее: Веденеев Д.  От признания – к новым гонениям // Секретные материалы. – 2011. – №  21. – С. 14 – 15.
16. ОГА СБУ. Ф.1. Оп.21.Д.2. Л. 149.
17. ОГА СБУ. Ф.1. Оп.12. Д.2. Л.90.
18. ЦГАООУ. Ф.1. Оп. 23. Д.5377. Л.21.
19. ОГА СБУ. Ф.9. Д. 74. Л. 13–14.
20. Всеукраинский союз объединений баптистов ликвидировали в 1929 г., большинство служителей и актива течения подвергли репрессиям. В 1937–1938 гг. казнены председатель этого союза А.Костюков, руководители церкви евангелистов – М.Моргунов, и адвентистов 7-го дня – В.Дымань.
21. По сотрудничеству Каплиенко с оккупантами дал сведения входивший в близкое окружение пресвитера агент «Иванов». По материалам этого же источника за связи с немцами арестовали группу авторитетов баптистов и адвентистов седьмого дня.
22. ЦГАООУ. Ф.1. Оп. 23. Д.5377. Л. 26–27; Д. 90. Л.2–5; ОГА СБУ. Ф. 13. Д. 375. Л. 127–128.
23. ОГА МВД Украины. Ф.1.Оп.8.Д.1. Л.45–47.
24. ОГА СБУ. Ф.9.Д.19.Л.20.
25. ОГА СБУ. Ф.9. Д.89. Л.105–108.
26. ОГА СБУ. Ф.9. Д.89. Л.114–120.