В преддверии Сретения Господня — о первом Соборе в истории Христианства.

Так называемые «арианские споры» чуть не привели к распаду Церкви на два враждующих «лагеря». Как удалось преодолеть раскол? Хороший урок такого преодоления — история первого Вселенского Собора.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Арианские споры. Ч.1

Арианские споры. Ч.2. Богословие и политика

«Так как дело шло вопреки надеждам, споры были громче голоса примиряющего, - и посланный для водворения мира возвратился без успеха; то царь решился созвать Собор, и всем предстоятелям Церквей предписал явиться к определенному дню в Никею вифинскую», — пишет Эрмий Созомен.  

Почему Никея?

Сперва планировалось провести Собор в городе Анкира, центре провинции Галатия. На месте того древнего города сегодня располагается столица Турции. А во времена Константина Великого Анкира была христианским городом, и епископскую кафедру там занимал владыка Маркелл, убеждённый и очень активный противник ариан. Однако император перенес Собор в Никею. Некоторые историки полагают, что такое решение было принято не без влияния епископа Евсевия Никомедийского (а именно у этого архиерея, напомним, получил поддержку отлучённый и изгнанный из Александрии Арий). Профессор Александр Бриллиантов приводит послание Константина епископам:

«Что для меня нет ничего важнее богопочтения, это, я думаю, всем известно. Так как раньше постановлено было быть собору епископов в Анкире [городе] Галатии, ныне нам показалось по многим причинам за лучшее, дабы он собрался в Никее, городе Вифинии: и ввиду того, что прибудут епископы из Италии и прочих местностей Европы, и ввиду хорошего [ее] климата, и для того, чтобы мне присутствовать в качестве очевидца и участника того, что будет происходить [там]. Посему извещаю вас, возлюбленные братья, о моей воле, чтобы все вы с поспешностью собрались в названный город, т.е. в Никею. Итак, каждый из вас, имея в виду то, что полезно, как я сказал ранее, пусть поспешит прибыть скорее, без всякого замедления, чтобы быть, присутствуя лично, очевидцем того, что будет происходить. Бог да сохранит вас, братья возлюбленные».

Как была вопринята идея созыва Собора?

Идею о созыве Вселенского Собора Церковь приняла благосклонно и с воодушевлением. Профессор Анатолий Спасский отмечает: «С половины второго века церковь привыкла решать возникавшие в ней более важные затруднения путем соборов; при императорах-язычниках то были по большей части соборы местные, малочисленные; однако уже и в эпоху гонения в тех случаях, когда христиане пользовались сравнительной свободой и безопасностью, они достигали довольно грандиозных размеров. Неудивительно, поэтому, что мысль Константина о созвании Вселенского Собора была принята общим одобрением, и ее осуществление не встретило никаких препятствий для себя, несмотря на ту поспешность, с какою Константин принялся приводить эту мысль в дело. Объявление о Соборе не могло быть издано ранее второй половины 324-го года, а между тем весной 325-го года уже состоялось его открытие».

Никейский Собор. Киево-Печерская Лавра

Император, по-видимому, действительно стремился открыть Собор как можно скорее.  Путешествующим в Никею Вифинскую епископам бесплатно предоставляли почтовых лошадей и вьючных животных. А.А. Спасский пишет, что содержание прибывших на Собор архиереев Константин тоже принял за счет казны. Как видим, император не считался с расходами, а расходы были очень и очень значительными. По данным из «Церковной истории» Э. Созомена, «епископов на Соборе находилось около 320-ти. Вероятно, немалое также число было пресвитеров и диаконов, приехавших вместе с епископами. Вместе с ними явились и мужи, искусные в диалектике, намеревавшиеся помогать им словом».

Не только «арианские споры» вносили разлад...

Помимо вопроса о ереси Ария, на Соборе должны были быть улажены и другие споры, вносившие разлад в церковную жизнь. К примеру, очень часто поводом для раздоров становился вопрос о принятии в Церковь священников и мирян, отпавших от веры во время гонений на христианство, устроенных императором Диоклетианом. Нужно было также преодолеть «мелетианский раскол», возникший из-за разногласий по вопросу о назначении епископов. Требовалось наконец-то назначить единый для всего христианского мира день празднования Пасхи: в одних церквях Пасха праздновалась «по числам», из-за чего, зачастую, не совпадала с воскресным днем, а в других церквях было принято праздновать «по дням», отчего праздник всегда приходился на воскресный день. Существовала ещё масса вопросов, требующих разрешения. Одним словом, Собор был исключительно важен для укрепления церковного единства.

Никейский Собор. Споры. Афон

Однако, действительно важные вопросы, касающиеся веры и Церкви, поначалу чуть было не потонули в потоке мелких жалоб и просьб, которыми отдельные несознательные священники «забрасывали» присутствовавшего на Соборе императора — многие не выдержали искушения и вздумали воспользоваться нахождением рядом с монаршей особой, чтобы «порешать» какие-то свои, личные проблемы. Из затруднительного положения Константин Великий вышел блестяще, наглядно продемонстрировав остроумие, находчивость и мудрость, достойные легендарного царя Соломона. Эрмий Созомен пишет: «Многие из священников как обыкновенно бывает, собрались туда [на Собор] будто для борьбы за собственные дела, и думали иметь время - поправить то, что огорчило их лично. Всякий из них, за что-нибудь порицая других, представлял царю прошение, в котором излагал нанесенные себе обиды. И так как это легко случалось каждый день; то царь повелел, чтобы к назначенному времени все объявили, в чем обвиняют (других). Когда же данный срок наступил, он взял представленные просьбы и сказал: «для этих обвинений будет свое время,- день великого суда; и будет судия - Бог, имеющий тогда судить всех: а мне - человеку, не подобает брать на себя выслушивание дел, в которых и обвиняющие и обвиняемые суть священники; ибо они отнюдь не должны поставлять себя, в такое положение, чтобы подвергаться суду другого. Итак, будем подражать Божественному человеколюбию, именно: прощая друг друга, оставим эти обвинения, примиримся между собою и постараемся лучше о вере, ради которой мы сошлись сюда». Сказав это, царь повелел рукопись каждого оставить без рассмотрения и просьбы сжечь и назначил день, в который надлежало разрешить сомнения касательно веры».

Как принимались решения, ставшие эпохальными?

После этого Собор работал чётко и эффективно. Вообще считается, что Никейский Собор явил идеал христианского беспристрастия в исследовании вопросов веры. Любой вопрос сперва обсуждался в частных собраниях, на которые, по словам А.А. Спасского, «допускались не только епископы, свидетельствовавшие веру своих местных церквей, но и низшие клирики и простые миряне. Каждый здесь на одинаковых правах с другими мог беспрепятственно высказывать свои убеждения, пропагандировать взгляды и вербовать себе сторонников... ...Для диалектиков, равно как для людей научного убеждения и сильных верою, эти частные собрания открывали просторное поле к тому, чтобы блеснуть своими талантами, померяться силами и приобрести союзников». И только после тщательного и всестороннего обсуждения в собраниях — вопрос поднимался на торжественных заседаниях епископата, в присутствии императора. На этих заседаниях владыки вырабатывали и, путём голосования, узаконивали решение, обязательное для всей Церкви.

По такой же «схеме» обсуждалось и учение Ария. Сперва, по словам Э. Созомена, «епископы выводили на середину Ария и ревностно испытывали его положения, ибо остерегались, как бы, подавая мнение в пользу той или другой стороны, не сказать чего-либо опрометчиво». Во время собраний определились «партии» сторонников и противников учения Ария. Сторонников набралось немного, по православным подсчётам сторону вольнодумного пресвитера заняли 17 епископов, а по арианским источникам — таких епископов насчитывалось 22. Самыми известными из них были: Евсевий Никомедийский, Феогнис Никейский, Минофан Эфесский, Марий Халкидонский, Афанасий Аназабарский, Антоний Тарский, Патрофил Скифопольский, Павлин Тирский.

Профессор А.А. Спасский отмечает: «Ариане шли на собор и держали на нем себя смело и уверенно. Ничто, по-видимому, не предвещало им, что их делу предстоит полный и всесторонний разгром; напротив, многие признаки говорили в пользу их и пророчествовали им успех. Они имели связи во дворце, чрез Констанцию, сестру императора; главою их был столичный епископ; епископ города, в котором происходил собор, также числился в рядах их; большинство членов их партии состояло из людей образованных, уверенных в своей диалектической силе и пользовавшихся моральным влиянием на Востоке».

Впрочем, в партии убежденных врагов арианства тоже не было недостатка в образованных, авторитетных и популярных архиереях: Осий Кордубский, Александр Александрийский, Евстафий Антиохийский, Макарий Иерусалимский, Маркелл Анкирский — всё это были люди, обладавшие не только глубочайшими познаниями в области богословия, но и блестящим философским образованием и огромным авторитетом.

Чей голос был решающим и чье слово — «последним»?

Хотя, обе богословские группы вместе взятые — составляли собой лишь небольшую часть Собора. Окончательное постановление, к которому должен был прийти Собор, зависело от других епископов, составлявших третью группу, к которой и принадлежало большинство участников Собора. Профессор А.А. Спасский описывает эту группу так: «Состав этой группы был очень разнообразен, но она отличалась двумя общими характеристическими чертами. Это были, во-первых, люди высокого нравственного характера, подвижники веры и благочестия, в увечьях своего тела часто представлявшие жизненную историю последнего гонения на христианство. Во-вторых, все они были епископы простые, без школьного богословского образования, чуждавшиеся всяких диалектических исследований в области веры. В вопросах догматических они руководились не столько ясным сознанием несостоятельности той или другой формулы, сколько непосредственным религиозным чутьем, жившим в их душе».

И вот когда этим подвижникам и исповедникам, многие из которых были изувечены во время гонений (Потамону Гераклийскому палачи выжгли глаз и разрезали подколенные сухожилия, у Павла Неокесарийского после пыток калёным железом были парализованы руки и т.д., и т. п.), прочитали арианский «Символ веры», владыки вознегодовали. Реакция была примерно такой же, как если бы году в 1960-м кто-нибудь начал перед ещё бодрыми и полными сил ветеранами Великой Отечественной разглагольствовать в духе «Надо было сдаться Гитлеру, сейчас бы пили баварское пиво и на БМВ бы катались».

М.Э. Поснов в своем труде «История христианской Церкви (до разделения церквей в 1054)» описывает события так: «...Ариане первыми предложили свой символ, составленный Евсевием Никомидийским. Но в нем содержались «хулы» на Сына Божия, то есть, обычные арианские выражения, что Сын Божий есть "произведение и тварь," что было время, когда Сына не было, что Сын изменяем по существу и тому подобное. Такие «хулы» вызывали в членах Собора общее негодование, почти ярость, и арианский символ был разорван». Арианам ясно дали понять: то, что они сами считают лишь поводом для отвлечённых умствований и рассуждений, для других людей — святыня, ради которой люди готовы жертвовать всем, включая здоровье и даже жизнь.

Тогда ариане сменили тактику. И начали упражняться в софистике. А.А. Спасский пишет: «Когда отцы собора выставляли взятую из Писания формулу, арианствующие охотно соглашались на нее, но вкладывали в нее свой смысл. Так, отцы собора первоначально остановились на формуле «Сын от Бога» и ариане заявили полное согласие на нее, прибавив только со своей стороны, что и все другое от Бога, потому что един Бог, из Него же вся (1 Кор. 8, 6). Тогда защитники православия обратились к выражению Апостола, в котором Сын именуется силою Божией, и ариане опять с готовностью приняли его; и прузи (гусеница) — говорили они, — называются силою Божией. Не помогла отцам собора и более точная формула апостола, что Сын есть сияние славы и образ ипостаси Отца, так как оказалось, что и ο простых людях Писание употребляет те же самые выражения».

Таким образом можно было «полемизировать» до бесконечности...

Как же удалось в конце концов принять «Символ Веры», с которым согласилось подавляющее большинство участников Собора?

Продолжение следует...

Список использованной литературы:

Спасский А.А. «История догматического движения в эпоху вселенских соборов». Издание второе. — Сергиев Посад, 1914.

Эрмий Созомен «Церковная история». — СПб., 1851.

Православная энциклопедия под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Электронная версия. http://www.pravenc.ru/

Бриллиантов А.И. К вопросу о философии Эригены к истории арианского спора. Происхождение монофизитства. Труды по истории древней Церкви. — Спб., 2006.

Поснов М.Э. «История христианской Церкви (до разделения церквей в 1054)». — София, 1937. (электронная версия)