Ничто не предвещало Сергею, способному студенту технического вуза, того особого пути, который ждал его в близком будущем. Он был человеком рыночного поколения XXI века: инновационно подкован и креативен, лидерски настроен и весьма коммуникабелен, избирательно книголюбив и любознателен. Перспективы успешной карьеры IT-менеджера в каком-либо технопарке с нанотехнологиями были налицо.
Материалы по: рассказы
Хотел было отдать в какой-нибудь сборник, как положено. А потом подумал, что раз он мне приснился с этого четверга на эту пятницу, то в эту субботу надо его просто выложить.
Она вошла в маршрутку, вернее, влезла в нее, опираясь на сгорбленную, как сама, деревянную палочку, и села недалеко от входа. Маленькая, тощая старушка лет восьмидесяти, как говорят в народе, Божий одуванчик.
Обычно Анфиса Савельевна не знала, во сколько проснется следующим утром. Бывало по-разному. В четыре, в пять или в шесть. Когда-то старушка набрала себе молитвенных правил и теперь пыталась за день их осилить. Вроде и не хотела изначально эти правила брать-то. Но куда деваться? Скажем, «Канон за болящих». Позвонит дочь: «Там болит, здесь торкает…» А прочтешь, и все проходит. Пришлось и его включить в ежедневные правила.
В историю, которую я сейчас расскажу, трудно поверить, но я был ее свидетелем. И более того, то, что случилось, не кажется мне чем-то странным. Но об этом позже.
Поначалу были у меня большие разногласия с невесткой. Признаюсь честно, не такую жену я хотела для своего сына. Видела с самого начала, что мужа своего она не очень привечает, да и жизнью семейною тяготится. Не любит возле плиты стоять, а то, что сын одними бутербродами питается, так это, по ее словам, вполне нормально.
Мне никогда не забыть, как однажды по вызову наша бригада приехала к пожилому священнику, которого свалил инфаркт. Он лежал на кровати в тёмно-синем подряснике с небольшим крестом в руках. Объективные данные говорили о кардиогенном шоке. Давление крайне низкое. Больной был бледен, с холодным липким потом, сильнейшими болями.
Уже два года Константин Капустин вел занятия в геронтологическом клубе при храме. До этого он вообще не знал, что такое «геронтология» и что в Церкви существует служение, ориентированное исключительно на пожилых. Разве только когда читал об Афоне, встречал слово «геронда», означающее старца.
Хочу рассказать историю, которая произошла со мной и моей подругой перед самым Рождеством 2008 года.
Жарким летним утром августа 1993 года я как обычно шел на службу. Дорога моя пролегала по старым московским дворам, которые в то время еще не подверглись варварскому уничтожению. Не были вылизаны на европейский лад. И старые деревянные скамейки с облупившейся зеленой краской, вызывали скорее умиление, чем грусть.
Об отце Симеоне (Нестеренко) я не думал писать книгу: я не был близок с ним, видел его несколько раз, а говорил он со мной всего дважды – свидетельства нужно было бы собирать у людей, хорошо знавших старца. Но когда мы с краснодарским священником Алексием Касатиковым навестили отца Симеона незадолго до его кончины, я изменил свое решение…
«Ну что хорошего в часах? — думала роза. — Они ведь совершенно не пахнут». А часы рассуждали: «Какая глупая эта роза. Время она не умеет показывать, не понимаю, за что ее считают прекрасной?»
Рассказ основан на реальных событиях. Имена изменены.
Лет в двадцать у меня появилось смутное, неоформленное, но очень искреннее желание – стать верующим человеком. Но как это сделать было непонятно.
Неожиданно я оказался перед странным фактом: оказывается, у человека нет такого «мускула», который можно было бы напрячь, и – оп! — ты уже стал верующим.
Прошло тринадцать лет, как умер мой крестник. Весной, как раз на Красную горку. А крестился под Пасху. Он был моим студентом, долговязым, с умными глазами. Звали его Тимур Дашкин. На семинарах задавал мне вопросы, в глазах его была какая-то грусть. Он болел раком крови.
Русский православный храм в стране, мало знающей православную веру, – это всегда особый мир. К нему тянется каждый, кто рад услышать о Христе. И тянутся не только русские люди, которые в чужой стране, далеко от неверующего окружения или, наоборот, в трудной ситуации, вспомнив совет верующей матери «всегда молись Богу, сынок», вдруг решились обратиться к Господу.
«Иеговисты подарили моему сыну – ему тогда было 20 лет – Библию. Я не сказал бы, что он был втянут в секту. Произошла у них случайная встреча где-то на Тверской. Свидетели Иеговы пригласили его в поездку: вот, в Вашингтон поедешь. На неопытный молодой взгляд – хорошие ребята! Добрые, хотят помочь, чтобы человек там учился. Всё возможное для этого обещают со своей стороны сделать. Соблазнили практикой в английском языке за границей, – в общем, наобещали ему манну небесную, как они умеют это делать. И Костя дал им адрес.