ФОМА

А вдруг и вправду надвигаются дни, предсказанные в Откровении?

Письмо в редакцию:

Мы с мужем пришли в Церковь несколько лет назад и почти сразу стали замечать у некоторых знакомых верующих апокалипсические настроения. Я бы даже назвала их поведение надрывным — настолько навязчиво в нем прослеживается мотив «все плохо». Сначала такие люди у нас вызывали улыбку или жалость, но в свете событий последних месяцев я стала замечать и за собой нарастание паники — а вдруг и вправду надвигаются дни, предсказанные в Откровении?

Недавно, кстати, я прочла эту книгу и ничего в ней не поняла — кроме того, что в конце времен живые позавидуют мертвым и что умереть прямо сейчас не так уж и страшно. Еще я очень боюсь жить в последние времена: вдруг мне незаметно для меня самой с помощью современных технологий поставят печать антихриста? Мои эмоции передались мужу, мы оба не знаем, как жить дальше. Стоит ли в последние времена рожать детей? Нужно ли срочно покупать участок и обзаводиться натуральным хозяйством, чтобы не голодать во времена антихриста? Может, запастись продуктами на несколько лет вперед? Вообще — как строить планы на будущее? Можно ли спастись от греха и от антихриста, оставаясь «в системе»? И что значат все те пророчества, которыми наполнены страницы Нового Завета (да и Ветхого тоже)?

Анна

Отвечает теолог, публицист Александр Моисеенков

Дорогая Анна!

Поднятые Вами вопросы беспокоят человечество уже не одно столетие, а сам интерес к апокалипсической теме всякий раз усиливается в обществе с наступлением очередных бедствий. И это вполне закономерно — всегда спокойнее иметь четкое (пусть и негативное) видение будущего, чем ежеминутно строить прогнозы и, по сути, заниматься пустым гаданием. Но на большинство этих извечных вопросов ответ уже дан, причем самим Иисусом Христом: о дне же том и часе никто не знает, ни ангелы небесные, а только Отец Мой один (Мф. 24:36).

Поэтому, с одной стороны, словами Спасителя можно было бы и завершить любые попытки размышления о грядущем конце света— дата его наступления неизвестна никому. А значит, стоит просто жить, с благодарностью встречая и провожая очередной день нашей истории. Но при этом проблема апокалипсиса очень многогранна, и если ее аспекты оставить без внимания, то можно прийти к выводам, которые как раз и порождают описанную Вами панику.

Тезис первый

Христиане всегда ждали конца света и жили так, будто он наступит с минуты на минуту.

Дело в том, что изначальная цель существования всей нашей исторической цивилизации состоит в том, чтобы человек уподобился Богу. А поскольку Адам и его потомки созданы как вершина всего творения, то через наше уподобление Творцу и вся вселенная во всем ее разнообразии призвана приобщиться своему Создателю.

Адам не выполнил эту миссию. Вместо послушания он проявил непокорность, вместо того, чтобы максимально сблизиться с Богом, — удалился от Него. Потомки Адама пошли дальше и вместо мудрого обладания миром избрали путь безудержного потребления и хищничества. И даже к самому себе падший человек стал относиться разрушительным образом, превращая собственную жизнь в служение своим желаниям и низшим потребностям.

Изменения, которые произошли с праотцем и праматерью, Адамом и Евой, передались их детям и внукам. Но еще до сотворения наших прародителей, предвидя их падение, Бог ради спасения мира принял решение Самому стать человеком и выполнить за Адама его миссию. На протяжении всей ветхозаветной эпохи Он готовил избранный народ к Своему приходу и в наиболее подходящий момент — когда в лице Девы Марии человечество явило максимальную чистоту и верность — воплотился и принял от Нее человеческую природу. В Иисусе Христе соединились Божество и человечество, и этим самым была достигнута цель, поставленная когда‑то перед нашими прародителями.

Воплощением, смертью, Воскресением и Вознесением Сына Божьего было завершено восстановление того, что давным-давно разрушил Адам. По сути, уже во времена Понтия Пилата земная история могла бы закончиться, и это было вы вполне логично. Но милосердный Христос продлевает годы существования мира, подарив нам уже более двух тысяч лет жизни.

Комментируя этот широкий жест со стороны Бога, христианские писатели, начиная с апостола Павла, говорят, что причина столь долгого терпения нашего Создателя — в Его безграничной любви. Продлевая время существования цивилизации, Он хочет, чтобы как можно больше людей откликнулось на Его любовь, и пока человечество будет на это способно, наш мир будет существовать.

Уже первые поколения христиан ожидали скорого наступления апокалипсиса. Доходило порой до того, что некоторые общины прекращали заботиться о земных вещах, полностью переключая внимание на духовную жизнь. И еще апостол Павел останавливал эти горячие головы, призывая их успокоиться и продолжать жить дальше в привычном для верующего ритме (2 Фес. 2:1-4). При этом пламенный миссионер, который сам ожидал встречи с Христом, говорил именно о спокойствии — по его словам, христианин никогда не расслабляется, а его жизнь всегда сопряжена с готовностью в любую минуту встретить Бога и предстать перед Ним. Вслед за Павлом эту мысль повторяли и последующие поколения богословов, призывая держаться золотой середины между попечением о земных вещах и постоянным памятованием о грядущем Дне Господнем.

Даже в годы наибольших гонений большинство верующих не оставляли привычных для них забот — люди по‑прежнему жили, трудились, вступали в брак и воспитывали детей. В их сознании не существовало различия между обычным временем и последними днями, потому что саму жизнь они воспринимали в апокалипсическом ключе — как непрерывное бодрствование. Примечательно, что момент второго пришествия Спасителя в ранней христианской литературе (да и в более поздней тоже) чаще всего называется именно так — День Господень. Это показывает одну особенность, которая отличает по‑настоящему церковное отношение к концу света от апокалипсической паники всех времен.

Тезис второй

В своем ожидании последних дней христиане всегда делают акцент не на грядущих ужасах, а на том, Кто именно грядет к ним. Иными словами, они ожидают Христа и не боятся смерти.

Если попытаться беспристрастно понять, почему современный человек так боится конца света, ответ на этот вопрос сведется к двум пунктам — страху смерти и страху выхода из зоны комфорта. Оба мотива, на самом деле, не новы, с ними Церковь сталкивалась на протяжении всей своей истории. Поэтому не лишне посмотреть, как на подобные вызовы реагировали предыдущие поколения христиан.

Первым серьезным испытанием для Церкви стало преследование со стороны палестинских иудейских лидеров, которые рассматривали последователей распятого ими Иисуса Христа как еретическое сообщество. Их главная претензия касалась именно почитания Спасителя — для ревнителей Закона Моисеева Иисус Галилеянин был нарушителем отеческих традиций. Иудеи готовы были признать за христианами право на существование в качестве одной из сект, но признавать Божественность Господа они наотрез отказывались. В итоге очень многие новообращенные евреи-христиане поплатились за свою веру социальным положением — их изгоняли из общин, подвергали насмешкам, лишали контактов с родственниками. Наиболее стойких и активных христиан забивали камнями. Но большинство гонимых сознательно шли на лишения, потому что обретенная ими вера во Христа была куда ценнее всех мирских благ. Им дорог был Сам Христос, связь с Ним.И на этом фоне меркло все — даже боль, страдания и смерть.

С выходом евангельской проповеди на мировую арену прежний конфликт повторился — языческому миру очень сложно было понять категоричность последователей Иисуса. В отличие от иудеев, римляне и греки вполне терпимо относились к идее, что Христос — это Бог, поскольку сами исповедовали многобожие. Палестинский Проповедник неплохо вписывался в их пантеон и мог бы занять место между Асклепием, Гераклом и, например, Изидой. Но в ответ на такую толерантность язычество требовало от христиан признания всех прочих божеств, которыми были наполнены мифы народов мира. Естественно, верующие, для которых всегда существовал только один Бог в трех Лицах — Отец, Сын и Святой Дух, — отказывались от компромиссов. И абсолютно так же, как это было в случае с иудеями, они были готовы лишиться всех земных благ и даже самой жизни, только бы оставаться верными Тому, Кого однажды приняли всем сердцем. Как выразился апостол Павел: «Для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение» (Флп. 1:21).

Эти слова очень дороги христианам. Да, человек по природе своей боится страданий. И даже многие святые просили Бога не давать им испытаний сверх той меры, которая была бы для них критична. Тем не менее, для твердых в вере людей выход из зоны комфорта (неважно, какого именно — бытового, социального, эмоционального) не являлся поводом для страхов, потому что им по‑настоящему комфортно было лишь с Христом. Тут уместна параллель с тысячами случаев самопожертвования на войне, когда во имя спасения родной земли и ради любимых жен и детей солдаты шли в бой с врагом и были готовы отдать свою жизнь.

Все потому, что такого рода поступки всегда мотивированы. Главная мотивация христиан — жизнь вечная со своим Спасителем, и это не просто мотивация, а суть всего бытия. Святые не боялись лишиться земных благ, потому что не привязывались к ним. И пугать их лишениями было так же бессмысленно, как наказывать взрослого юношу запретом смотреть мультфильмы для малышей. Показывая собственной жизнью пример полного следования Богу, подвижники и остальных верующих призывают к соответствующей расстановке ценностей.

А как насчет смерти? Ведь для обывателя страх умереть — одна из очень весомых причин не желать жить во времена апокалипсиса. Дело в том, что богословие проводит четкую грань между понятиями смерти и небытия. Эти состояния на первый взгляд очень похожи, потому что оба напрямую связаны с распадом, разложением и уничтожением. Но есть между ними одна принципиальная разница.

Небытие — изначальная точка существования всего Божьего творения. Даже ангелы — в том числе и Люцифер — имеют начало и вызваны из небытия Божьей волей. Подлинное бытие есть только у Бога. Сам Он, если придерживаться точных догматических формулировок, является Истинным Бытием, его Источником и Подателем. Жить полноценно и гармонично можно только через причастность Ему. И, наоборот, чем сильнее личность отдаляется от Творца, тем больше она ввергается в пучину небытия. Этот процесс бесконечен, потому что любая личность — будь то человек или ангел — бессмертна. Такое вечное умирание — самое ужасное, что может произойти с творением Божьим. Демоны уже живут в этом состоянии, а после всеобщего воскресения в нем также окажутся — притом добровольно — все, кто не принял Христа как Бога и Спасителя. О таком добровольном выборе ада писал святитель Феофан Затворник:

«Когда из сердца в продолжение земной жизни изгнаны страсти и насаждены противоположные им добродетели, тогда, что ни представляй прелестного, душа, не имеющая никакого сочувствия к тому, минует то, отвращаясь от того с омерзением. А когда сердце не очищено, тогда к какой страсти наиболее питает оно сочувствия, на то душа и бросается там. Бесы и берут ее, будто друзья, а потом уж знают, куда ее девать. Значит, очень сомнительно, чтобы душа, пока в ней остаются еще сочувствия к предметам каких-либо страстей, не постыдилась на мытарствах. Постыждение здесь в том, что душа сама бросается в ад».

А вот смерти в привычном ее понимании — как прекращения биологических функций — христианам бояться не стоит. Конечно, все наше естество противится ей, потому как она не задумана Богом изначально и вошла в человеческую природу уже после грехопадения первых людей. Но при всей ее ужасности церковная традиция видит в ней два положительных момента.

Во-первых, смерть — это дар Божий, не менее ценный для человека, чем сама жизнь. В раю наш праотец не просто нарушил заповедь и понес заслуженное наказание — он еще и получил некий «центробежный импульс», «инерцию греха», которая неумолимо удаляет его от Творца. Наверняка многие замечали, как трудно, например, удержаться от покупок в супермаркете, если знаешь, что в кошельке достаточно денег. И, наоборот, если их мало, то риск приобрести что‑то лишнее или неоправданно дорогое сводится к минимуму. В ситуации со смертью происходит нечто похожее — она заставляет человека постоянно помнить о настоящих смыслах в условиях быстротечной земной жизни.

Так, святитель Кирилл Александрийский писал:

«Смертью Законодатель остановил распространение греха, и в самом наказании открывает Свою любовь к человечеству. Так как Он, давая заповедь, соединил смерть с ее преступлением, и поскольку преступник подпал под наказание, Он постановил так, что само наказание могло служить ко спасению. Ибо смерть растворяет животную природу нашу и таким образом, с одной стороны, прекращает действие зла, и с другой избавляет человека от болезни, освобождает его от трудов, полагает конец его печалям и заботам и оканчивает его телесные страдания. К такой любви к человечеству Судья присоединил наказание».

Во-вторых, смерть не должна страшить верующего, поскольку через нее прошел и Христос. И не просто прошел, а сделал ее той самой дверью, через которую все мы войдем в новую жизнь. Спаситель не отменил ее, и она осталась таким же неизбежным финалом, каким была и до Воплощения Сына Божьего. Но в то же время Господь наполнил смерть новым смыслом. Человекам положено однажды умереть (Евр. 9:27). Поэтому, дорогая Анна, если Вы веруете в Бога и стараетесь жить по Его заповедям, то главное, на что нужно направить свои усилия, — это обретение внутреннего мира и спокойствия через доверие к Богу и Его любви к нам. Не так важно, по какой причине заканчивается земная жизнь человека, но большое значение имеет то, чем она была наполнена вплоть до последней минуты — паникой и отчаянием или благодарностью и твердой убежденностью в скорой встрече с любимым Спасителем и с теми, кто уже вкусил смерти.

Другое дело, что достичь такого гармоничного состояния, когда лишения и смерть перестают быть причиной страха, довольно сложно. Особенно сейчас — на фоне усиленного информационного шума, создаваемого СМИ, и того гедонистического образа жизни, к которому нас приучает современное общество. И здесь важно понимать еще одну принципиальную вещь.

Тезис третий

Наше время принципиально ничем не отличается от апостольской поры, или периода гонений, или, к примеру, советского периода.

Во все времена находились те, кто сознательно или неосознанно поддавались соблазну вложить в апокалипсические сюжеты как можно больше эмоций и густых красок. Иногда они сгущаются настолько, что у некоторых людей при упоминании антихриста, электронных паспортов, чипов и прочих похожих вещей возникает состояние легкого обморока или даже панического страха. Несколько раз мне самому приходилось наблюдать, как под влиянием такой пропаганды люди продавали дома, отказывались от работы и социальных выплат, оставляли в банках сбережения. Есть и те, кто уходит в глухие села в надежде скрыться от зла.

Что же — мир действительно лежит во зле, а точнее — находится во власти сатаны, который украл власть у человека, узурпировал ее и направил не на созидание, а на разрушение. Но Церковь, признавая факт этой узурпации, всегда учила, что и мир, и сам сатана изначально созданы Богом добрыми. Это утверждение имеет далеко идущие выводы.

Дело в том, что зло изначально не заложено ни в одном разумном живом существе. Если кто и становится злым, то исключительно по собственной воле, а не по воле Божьей. А это означает, что даже сатана не в силах склонить человека на сторону зла, если тот не откроет ему двери своей души и сам не даст власть над собой.

Конечно, это не значит, что сатана не страшен. В прошлом Люцифер был самым великим из ангелов, мог повелевать стихиями, и даже сотой части былого могущества хватит ему, чтобы держать в страхе все живое. Но человека, находящегося под кровом Божьей благодати, сатана и бесы могут лишь смутить, вывести из душевного равновесия, подтолкнуть ко греху. А вот грешить ли, то есть подчиниться их воздействию, — человек решает уже сам и порабощается злу по собственной воле. Поэтому и печать антихриста тоже может быть принята лишь добровольно, а не навязана тайным образом через прививки, сканирование или другие скрытые манипуляции. К тому же не стоит бояться, что антихрист придет тайно. Когда это случится, все радиостанции и телеканалы будут трубить об этом.

О приходе антихриста мы знаем мало. Практически ничего не знаем. Но некоторые прогнозы можно делать. Как считает церковная традиция, это будет обычный человек, наделенный, однако, огромными властью, способностями и силой. Их даст ему сатана. Его власть будет носить не только политический, но и религиозный характер. Не будет брезговать он и различными оккультными приемами для удивления и устрашения. С чисто обывательской точки зрения этот человек — симпатичная личность, идеальный вождь, о котором мечтали почти все цивилизации. Умный политик, тонкий дипломат, «миротворец», обаятельный оратор — он пообещает построить общество глобального благоденствия и счастья. И его лжи поверят почти все.

Вообще, сама идея урбанистической цивилизации стала закономерным следствием отпадения первых людей от Бога. Первый город, первые ремесла и первые развлечения появились на земле благодаря усилиям потомков Каина — человека, совершившего первое в истории убийство. Конечно, их древнейшее поселение нельзя сравнить с крупнейшими мегаполисами современности и даже с городами Античности, но уже тогда общество начало обретать опыт жизни без Бога. Опыт противопоставления себя всей окружающей природе. Опыт выживания во враждебной среде. И в таких условиях огромное значение придается тем или иным формам государственного контроля и принуждения, которые из века в век лишь совершенствовались и которые достигнут вершины своего развития в государстве антихриста.

Есть мнение, что в последние времена гражданину не потребуется даже отречение от собственных убеждений и от веры. Останется одно-единственное условие — признать нового мирового лидера богом. Если же этого не сделать, то и печати не получить, а без печати — как без паспорта — ни прав, ни свобод. Без паспорта гражданина вообще нет — с ним можно делать все что угодно, и никто не защитит его — ведь он изгой. «Запечатление» жителей последней мировой империи станет простой формальностью, но при этом будет прямым нарушением Божьей заповеди: Да не будет у тебя иных богов, кроме Меня (Исх. 20:3).

С одной стороны, антихрист ничего нового не принесет — изменится лишь антураж, суть же всей системы останется той же. Но с другой стороны, и в Вавилоне, и в Древнем Риме, и в революционной Франции, и в нацистской Германии, и на наших землях на протяжении всей нашей сложной и подчас трагической истории у человека всегда оставалось место, куда государство достать не могло, — сердце. Именно поэтому во все времена велась борьба за обладание умами и настроениями масс. Как сказал когда‑то герой Достоевского, «дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей».

***

Перспектива гонений не радует современных верующих людей. Особенно на фоне быстро распространяющихся в интернете мрачных предсказаний. В ответ на временами поднимающуюся панику Церковь всегда призывала к спокойной трезвости. Не помешает она нам и сейчас, когда мир стоит на пороге больших перемен. Не повредит нам также и умение довольствоваться малым, и навыки сельского труда, и привычка обходиться без гаджетов. Только вот не это главное в последние дни мира.

Важно прежде всего помнить об одной общей для всех сегодняшних христиан опасности: сеемая среди верующих смута подспудно навязывает именно антихриста в качестве предмета ожидания, а ведь совсем не его Церковь призывает ждать. Она ждет не его — она ждет Христа. Христа, Который в День Господень (по преданию — через три с половиной года после воцарения «сына погибели») придет во славе, разрушив царство зла. Придет окончательно и навсегда.