Слово архимандрита Маркелла (Павука), духовника Киевских духовных школ.

Есть такое латинское крылатое выражение: festinа lente – «поспешай медленно». В наше время, когда все куда-то торопятся и мало что успевают сделать, смысл этой фразы большинству людей непросто понять.

Прямым следствием чрезмерной суетности и страстности человека, с которыми он никак не борется, есть постоянная нехватка времени. Не это ли один из признаков конца света, о котором говорят многие отцы и учителя Церкви. Это запечатлено в церковных песнопениях. Так, в понедельник 1-й недели Великого поста мы слышим: «Приближается, душе, конец, приближается, и нерадиши, ни готовишися, время сокращается, востани, близ при дверех Судия есть. Яко соние, яко цвет, время жития течет: что всуе мятемся?» А в XVII веке прп. Нил Мироточивый предупреждал, что перед концом света «день будет вращаться как час, неделя как день, месяц как неделя, и год как месяц. Ибо лукавство человеческое сделало то, что и стихии стали напряженными, начали еще более спешить и напрягаться…» И действительно, несмотря на быстрое развитие научно-технического прогресса в ХХ веке, люди мало что успевают сделать за свою жизнь. Незаметно пролетают дни, годы. Еще в начале ХХ века знаменитый богослов и философ А. Ф. Лосев делился следующими своими наблюдениями: «С 1914 года время как-то уплотнилось и стало протекать скорее. Апокалипсические ожидания объясняются именно сгущением времени…». Также подобное в начале нашего ХХІ века переживал известный старец, архимандрит Иоанн (Крестьянкин): «Мы, очень многие, помним, как существовали лет шестьдесят тому назад границы во времени: было утро, полдень, день, вечер. Всему было свое время, будто кто-то медленно, тихо, благоговейно вращал стрелку времени по циферблату часов. Где это все ныне? Теперь этого нет!».

Чтобы хоть что-то успеть сделать в жизни, многие проявляют нетерпеливость. Кому-то быстро хочется занять ту или иную должность, незамедлительно получить высокое материальное обеспечение. Многие мечтают о стремительной карьере. Не всем это удается, а потому люди часто опускают руки, впадают в депрессию, запивают, в конечном итоге у них разваливается семья и, одинокие, они часто оказываются на улице и становятся никому не нужными членами общества, которых мы пренебрежительно называем бомжами. На одном лишь киевском вокзале таких людей каждый день ночует несколько тысяч.

Иногда подобная торопливость имеет место и в церковной жизни, но здесь такое искушение носит более утонченный характер. Когда христианин начинает активно подвизаться: молиться, поститься, совершать добрые дела, бороться со своими злыми привычками и страстями, то у него возникает желание быстро достичь в духовной жизни ощутимых результатов. Например, победить гнев, похоть, гордыню. Если человек неопытный и поддается на это искушение, то он начинает резко осуждать окружающих, которые, как ему кажется, мешают ему в его подвигах. Особенно достается домашним и близкому кругу общения. Человек становится злым и раздражительным, в душе возникает пустота, ее он пытается чем-то заполнить. Многие при этом увлекаются политическими страстями, которые сейчас особенно процветают, кто-то попадает в раскол или секту, обещающие быстрый успех, а кто-то совсем перестает ходить в храм и подвизаться.

Чтобы напомнить об этой опасности, Церковь 4-ю неделю Великого поста посвящает преподобному Иоанну Лествичнику, получившему свое прозвище по названию книги, где подробно изложено, как христианин должен жить и подвизаться.

Само название книги «Лествица» говорит о том, что основным принципом духовной жизни должна быть постепенность. Хотя книга адресована в первую очередь монахам, однако каждый христианин может почерпнуть из нее для себя великую пользу.

Например, первую ступень прп. Иоанн называет отречением от мира. Простые люди сразу могут подумать, что это лишь для монахов, а не для них, ибо им надо выживать в этом суетном мире. Но на самом деле отрекаться от мира должны все христиане, лишь степень отречения у монаха и простого христианина разная. Монахи при постриге дают обеты целомудрия, нестяжания и послушания. Но разве все христиане не должны тоже в свою меру стремиться к этим добродетелям? В Лествице мы читаем: «Некоторые люди, нерадиво живущие в мире, спросили меня, говоря: ‟Как мы, живя с женами и оплетаясь мирскими попечениями, можем подражать житию монашескому?” Я отвечал им: ‟Все доброе, что только можете делать, делайте: никого не укоряйте, не окрадывайте, никому не лгите, ни перед кем не возноситесь, ни к кому не имейте ненависти, не оставляйте церковных собраний, к нуждающимся будьте милосерды, никого не соблазняйте, не касайтесь чужой части, будьте довольны оброки жен ваших. Если так будете поступать, то недалеко будете от Царствия Небесного”». Как видим, не только монахи, но и все христиане таким образом могут отрекаться от мира.

Вторая ступень «Лествицы» ещё больше может смутить неопытного христианина, а неверующие люди могут даже обвинить преподобного в человеконенавистничестве. «Кто истинно возлюбил Господа, кто истинно желает и ищет будущего Царствия, кто имеет истинную скорбь о грехах своих, кто поистине стяжал память о вечном мучении и Страшном суде, кто истинно страшится своего исхода из сей жизни, тот не возлюбит уже ничего временного, уже не позаботится и не попечется ни об имениях и приобретениях, ни о родителях, ни о славе мира сего, ни о друзьях, ни о братьях, словом, ни о чем земном, но, отложив все мирское и всякое о нем попечение, еще же и прежде всего, возненавидев самую плоть свою, наг, и без попечений и лености последует Христу, непрестанно взирая на небо и оттуда ожидая себе помощи». Но беспристрастность, о которой идет здесь речь, не надо путать с бесстрастием. О нем говорится на предпоследней, 29-й ступени. А беспристрастие – это духовная трезвенность, своеобразное хладнокровие, когда христианин даже к безобидным вещам окружающего мира относится воздержно, без перегибов. Например, если мы кого-то полюбили, то это не значит, что сразу нужно добиваться интимных отношений. Если так происходит, то обычно затем следует горькое разочарование. Высокий процент распадающихся семей – горькое тому свидетельство. Если родители любят своего ребенка, то это не значит, что они должны полностью лишить его свободы самостоятельно принимать решения. Иначе и в 40, и в 50 лет он будет маменькиным сыночком, не способным на созидательный труд и тем более подвиг.

Как видим, и к беспристрастию должны стремиться не только иноки, но и все христиане.

Однако наиболее преподобный Иоанн призывает бороться с гневной страстью, ибо на нее нанизываются и все остальные грехи. В состоянии гнева христианин не способен на покаяние и молитву, да и никакая другая добродетель у него не ладится. От гнева рождаются памятозлобие и многие другие страсти – клевета, многословие, ложь. Чтобы убедиться в этом, далеко ходить не надо. Достаточно включить телевизор или интернет, где постоянно нагнетается агрессия в отношении инакомыслящих, попирается то, что еще недавно было в глазах многих людей святым и незыблемым, гнев и его последствия приравниваются к святости, обретению человеческого достоинства. Кто трудами молитвы и поста побеждает гнев, тот, по мысли преподобного, побеждает все восемь основных страстей. А самое главное, христианин становится кротким, то есть уподобляется Самому Христу, Который всех призывает: «Научитесь от Меня, яко кроток есмь и смирен сердцем» (Мф. 11:19).

В конечном итоге молитва, пост и возникающие от них смиренномудрие и рассудительность должны возрастить в христианине союз трех добродетелей: веру, надежду и любовь. Об этом преподобный Иоанн говорит на 30-й, последней ступени: «Кто хочет говорить о любви Божией, тот покушается говорить о Самом Боге; простирать же слово о Боге погрешительно и опасно для невнимательных. Слово о любви известно Ангелам, но и тем по мере их просвещения. ‟Любовь есть Бог” (см. 1 Ин. 4:8), а кто хочет определить словом, что есть Бог, тот, слепотствуя умом, покушается измерить песок в бездне морской. Любовь по качеству своему есть уподобление Богу, сколько того люди могут достигнуть; по действию своему она есть упоение души; а по свойству – источник веры, бездна долготерпения, море смирения. Любовь собственно есть отложение всякого противного помышления, ибо «любы... не мыслит зла» (1 Кор. 13:4–5). Как видим, по мысли преподобного Иоанна, любовь – это не движение плоти и крови, а состояние вышеестественное, которое роднит христианина с Самим Богом.

Итак, дорогие братья и сестры, похвально, если мы стремимся к совершенствованию себя, хотим расти интеллектуально, подниматься по административной лестнице, но будем придерживаться основного принципа духовной жизни – постепенности. Прежде всего будем подниматься по Лествице добродетелей, побеждая свой гнев, гордыню, похоть. Лишь таким образом мы не потерпим кораблекрушения в вере, от чего предостерегает нас апостол Павел, и никогда не впадем в опасное состояние духовной прелести, а шаг за шагом будем подниматься по ступеням добродетелей в обители Царствия Небесного. Аминь!