Размышления во время карантина: превосходство христианства и почему нельзя заниматься йогой

Карантинные меры, предпринятые на сегодняшний день, и их ужесточение рассматриваются многими христианами как испытание веры и возможность ее укрепления.

Однако, к сожалению, умами верующих людей в том числе владеет сегодня тема эпидемии. Но давайте все-таки немного отвлечемся от нее и посвятим малость времени тому, что хотя бы в рассудочном плане поможет укрепить нашу веру в истинность христианства.

Для достижения поставленной цели хотелось бы обратить внимание на сочинения многим известного и любимого иеромонаха Серафима (Роуза). Почему так? Очень просто: потому что он обладал аналитическим умом, в своей юности был атеистом, затем, под влиянием бывшего англиканского священника Алана Уотса, принявшего дзен-буддизм, пристрастился к этой религии, находил временное разрешение своих душевных терзаний в алкоголе, увлекался мистиком Рене Геноном. В конечном итоге, прочитав «Добротолюбие» и побывав на православном богослужении, он раз и навсегда приковывает свое сердце к Христу и становится членом Его Церкви.

Мы сейчас не будем трогать тему атеизма, а коснемся критики именно восточных духовных практик, духовную несостоятельность которых отец Серафим ощутил и осознал на собственном опыте. В своем труде «Православие и религия будущего» он отмечает интересную тенденцию в позиции представителей индуизма, действовавших на территории Соединенных Штатов и утверждавших, что между индуизмом и христианством практически нет различий, более того, всякий правоверный христианин должен рано или поздно прийти к индуизму. В этой позиции есть немалая доля спеси, что, в общем-то, объединяет индуистов с атеистами. Не зря ведь многих из них критикуя, буквально с «пеной у рта», христианство и мусульманство достаточно спокойно относятся к восточным религиям.

Между тем всякие мысли о том, что Христос заимствовал индуистскую мудрость, можно найти в различных трудах индуистских авторов. К примеру, некий Парамаханса Йогананда в своей книге «Автобиография йога» ссылается на слова другого учителя Шри Юктешвара, утверждавшего, что существуют тонкие законы, познаваемые через науку йоги и управляющие «скрытыми духовными сферами и внутренним миром сознания», которые приобрел Христос. Они-то и позволили Ему совершать чудеса исцеления.

Отец Серафим отмечает, что главный аргумент индуистов, привлекающий на свою сторону в том числе и христиан, заключается в некотором религиозном релятивизме. Свами, вступающие в диалог с христианами, утверждают, что между нами нет никакого различия, а точнее, все различия лежат на поверхности, т. е. являются надуманными и нереальными. Определенный консерватизм христианства стал именоваться «сектантскими догмами» (излюбленный штамп ненавистников Церкви). Здесь четко прослеживается популярный сегодня гипертрофированный либерализм, который привел «цивилизованное общество» не только к религиозному, но и вообще к мировоззренческому релятивизму. Конечно же, нельзя не сказать, что подобные рассуждения могут существовать в сознании лишь поверхностно знакомого с христианским учением.

Для выделения достоинств христианства и четкого его разграничения с индуизмом отец Серафим пишет фактически о самом главном, а именно о том, что гордыня, воспринимаемая христианами как самый большой грех, в индуизме почитается как добродетель. Здесь он противопоставляет слова пророка Исаии о причине падения дьявола: «Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему» (Ис. 14:13–14)  высказыванию индийского философа йоги и Веданты Свами Вивекананды о человеке: «Вы все еще не понимаете Индии! Мы, индусы, на самом деле человекопоклонники. Наш Бог – это человек». Об эгоцентричности индуизма говорят также другие утверждения Вивекананды, где он отрицает всякую реальную возможность помощи от другого, в том числе и от Бога, в деле спасения, предлагая при этом надеяться только на себя: «Мы жаждем персонального Бога, Спасителя или Пророка, которые сделают все за нас… Все, что делается другими за нас, никогда не принесет нам пользы. Все попытки помощи… сплошная глупость». Интересно, что христиан он называет маленькими свинячьими телами, верящими в Бога-тирана. Далее в своих рассуждениях отец Серафим, опираясь на свидетельства некой женщины, двадцать лет практиковавшей индуизм и обращенной в православие, описывает религиозные культы индуизма как проявления явного демонизма.

Как видим, восточные духовные практики, многие из которых берут свое начало именно в индуизме, даже при беглом, но пристальном взгляде сразу раскрывают свою неприглядность. Однако находились и находятся даже такие христиане, которые пытаются применить их именно в христианской жизни. Критике такой позиции платинский подвижник также уделил немало строк.

Первое, на что обращает внимание отец Серафим, – это так называемая «христианская йога». Но прежде чем перейти к спекулятивной теме интеграции йоги в христианскую духовную практику, нужно определить, что же представляет собой йога в классическом изложении. Существует четыре основных направления индийской философской мысли, а именно закон кармы, майи, нирвана и собственно сама йога. Не вдаваясь в определение прочих направлений, нужно сказать, что йога заключается в применении действенных техник и методов, суть которых – освобождение и достижение Божественного. Кроме того, йога предполагает довольно аскетический образ жизни и подчинение определённой строгой дисциплине.

Необходимо также отметить очень важное замечание отца Серафима о том, что использование йоги ради физического благополучия готовит человека к принятию определенных духовных опытов и воззрений, о которых он не имеет ни малейшего представления. Актуальность этой ремарки заключается в том, что в современном мире использование йоги именно для достижения красоты и телесного здоровья является очень популярным, при этом легкомысленное использование данной практики представляет для человека ее практикующую, духовную опасность, о которой тот даже не подозревает.

Для описания спекулятивной темы интеграции практики йоги в христианскую духовную традицию отец Серафим опирается на свидетельства французского монаха-бенедиктинца Жана-Мари Дешане. Относительно затронутой нами темы мы находим у него следующие заметки: «Цель всех усилий йога состоит успокоение внутри себя самого мышления для этого он закрывает глаза чтобы через образы внешнего мира не проникло ни одно развлечение». Далее он пишет о результатах такой практики: «Через несколько недель моя молитва стала созерцательной и приняла особые неведомое дотоле выражение... Легкость при погружении в молитву и при сосредоточении на том или ином предмете... Практика йоги помогает развитию восприимчивости, гибкости и тем самым открытости к личным переменам в отношениях между Богом и душой, которыми отмечен путь мистической жизни». Не вдаваясь в дальнейшее цитирование, для любого христианина, понимающего природу прелести, становится ясным, что «христианская йога» приобретает черты этого духовного обольщения. Отец Серафим отмечает, что совмещение практики йоги с христианством приводит к тому, что практикующий подобные вещи даёт лишь волю своим религиозным фантазиям, порожденным собственным умом и сердцем, неподготовленным для противостояния бесовским искушением и духовной брани.

А теперь перейдем к такому большинству из нас малоизвестному понятию, как «христианский дзен». В качестве представителя, осуществившего попытку синтезирования христианского мировоззрения и восточной духовной практики, отец Серафим использует свидетельства ирландского католического священника Уильяма Джонстона. Как в своей основе, так и в результатах применения «христианский дзен» сопоставим с «христианской йогой». Сразу нужно пояснить, что дзен – это одна из школ восточноазиатского буддизма, возникновение которой основано на буддийском мистицизме, учении о просветлении, а также стремлении достичь мистического созерцания.

Отец Серафим отмечает, что техника дзен очень похожа на технику индийской йоги. Более того, несмотря на свою сложность, дзен получил развитие именно на основании йоги, а сопоставимость этих двух техник фундируется на использовании одинаковых основных поз, дыхательных упражнений и повторений священного имени. Тождественность данных практик также проявляется в их цели – устранении рационального мышления, достижении состояния спокойствия и безмолвной медитации. Нельзя не сказать, что введение техники дзен в христианскую духовную жизнь Уильямом Джонстоном основано на неудовлетворенности западным христианством и стремлении к обновлению внутри самого христианства. Критика данной духовной практики основана на тех же постулатах, что и критика в отношении «христианской йоги». Подводя итог мыслям отца Серафима в отношении дзен, приведем следующие его слова: «Всякий верящий в то, что агностический, языческий опыт дзена может помочь созерцательному обновлению внутри христианства, ничего не знает о великой православной аскетической традиции, предполагающей горячую веру, истинную надежду и напряженную аскетическую борьбу».

Следующей духовной практикой, которую критикует отец Серафим, является трансцендентальная медитация. Данный вид медитации представляет собой методику восточной медитации, приобретшую особую популярность в Соединённых Штатах и в Европе. Существует большое количество сторонников этой духовной практики, активно и довольно агрессивно защищающих свои позиции. Основатель этого вида медитации – индийский йог Махариши Махеш Йоги. Расцвет популярности трансцендентальной медитации относится к 60-м годам XX столетия. По своим целям, принципам и результатам трансцендентальная медитация особо не отличается от рассмотренных «христианской йоги» и «христианского дзена». Основная разница заключается в простоте приемов и несложности, с которой достигаются необходимые результаты.

Отец Серафим также пишет, что легкий и стремительный успех трансцендентальной медитации свидетельствует об уменьшении влияния христианства на современное общество. Но именно этот успех и привел данное движение к быстрому упадку. Трансцендентальная медитация приобрела характер модного увлечения, и после своего апогея 1975 года число сторонников данной восточной практики стало стремительно уменьшаться. Попытка удержать трансцендентальную медитацию на пике популярности благодаря введению дополнительных курсов не дала положительных результатов. Более того, в прессе стали появляться публикации, рассказывающие о различных болезненных последствиях применения данной духовной практики. Среди прочих расстройств, спровоцированных применением этой методики, следует выделить умственные и эмоциональные расстройства, покушение с целью убийства, самоубийство и одержимость. Но, несмотря на плачевные последствия, данный вид медитации продолжает сохранять определенную популярность и сегодня благодаря своей простоте.

Дай Бог, чтоб эти небольшие размышления помогли нам еще раз осознать, каким сокровищем мы обладаем и как должны ценить нашу истинную веру.

Протоиерей Владимир Долгих

Социальные комментарии Cackle