Николай Петрович Аксаков является замечательным русским богословом, историком и публицистом.

Личностью он был незаурядной. Родом из потомственной дворянской семьи, образование получал в университетах Швейцарии, Германии и Франции, а потому хотелось бы остановиться на его некоторых интересных идеях относительно смысла жизни, Бога и христианства.

В отношении христианства Аксаков писал, что его сущность составляет любовь, однако не как некое настроение, но как факт, а потому целью жизни человека должно быть стремление к увеличению любви, как в жизни отдельных личностей, так и христианских общин. Вот, на самом деле, простая и очевидная мысль, мало кто станет с ней спорить, но как часто в действительности все бывает наоборот. К сожалению, довольно распространенной проблемой являются случаи, когда от человека входящего в Церковь начинают страдать все его домашние. Они не видят не то, что увеличения любви, а наоборот только обличения, запреты, ропот и укоры. По большому счету, в результате нашей церковности окружающие нас люди должны задаться вопросом: от чего он/она стали такими хорошими? И когда нас спросят об этом, мы сможем указать на Христа, как единственный источник и причину всех тех перемен, которые произошли в нашей душе и, соответственно, внешней жизни.

Но давайте еще раз коснемся понятия любви. Мы все прекрасно помним определения апостола Иоанна и гимн любви апостола Павла, но в то же время, постоянным использованием этого слова в повседневных разговорах, настолько его опошлили и унизили, что даже не задумываемся о смысловой нагрузке. Николай Аксаков пишет, что любовь появляется тогда, когда какое-либо существо может быть в себе самом, но быть в себе самом не хочет, а потому выступает из себя самого ради того, чтоб жить в другом и для другого. Высшим проявлением любви в таком случае становится введение самого Бога или существа Божия [1] в человеческую душу. Но этот процесс не может быть односторонним. Для человека Бог здесь становится воспринимаемым объектом и воспринять Божество возможно лишь тогда, когда деятельность нашего духа, наша моральная работа будет соответствовать откровенной деятельности Бога. Если обобщить эту мысль, ту нужно сказать, что в данных рассуждениях Николай Аксаков косвенно затрагивает проблему свободы. Каждый человек является носителем заложенной в него свободы, а потому есть воля и проявляемая, благодаря ей, деятельность меня, но есть, при этом, еще и воля и деятельность Бога (фактически Его забота о моем спасении). Так вот, только лишь совпадение векторов этих двух деятельностей и открывает возможность соединения человека с Богом: «Начало духа само свидетельствует себя фактом духовного развития, – пишет Николай Петрович, – процесс личного саморазвития, в котором стремление к идеалу продолжается бесконечно, возвышает тип человеческой личности до той высоты, которую указывает человеческому развитию христианство… Только работа духа, моральная деятельность любви позволяет нам воспринимать вселяющуюся в нас деятельность Божества, и кто любит, тот пребывает в Боге и Бог в нем».

Если для христианина цель его жизни вполне конкретна и понятна, то достижение ее сопряжено с целым массивом различных трудностей, которые попросту необходимо преодолеть. Аксаков пишет, что настоящее служение человека начинается лишь тогда, когда он отдает ему все, что у него есть, ничего не оставляя в пренебрежении или праздности: «Ни испытывание тех или других внутренних ощущений, ни отведование тех или других вкусов составляет цель нашего существования на земле, но только и исключительно деятельность, как свободное нравственное самоопредение, и притом религиозное самоопредение под руководством голоса, призывающего нас к свободе». Вот уж, действительно, чего нам не хватает в духовной жизни, так это самоотдачи. Мы зачастую живем так, как будто боимся всего себя посвятить Богу, мы опасливы и нерешительны, успокаиваем себя регулярным исполнением определенных правил и на этом останавливаемся. Но Господь ведь не будет стоять у входа в Царство Небесное и отмечать галочками количество вычитанных вечерних/утренних молитв и канонов, проведенных в посте сред и пятниц и т.п. Он ждет наше любящее и преданное сердце. Конечно, у каждого христианина были моменты вдохновений и окрыленности, но со временем наша духовная жизнь приобретает циклический характер и радикальных перемен в ней не произойдет пока я сам не приму радикальных действий. Вопреки словам Николая Аксакова в каждом из нас остается часть жизни, времени, таланта, способностей и сил, которые мы, увлеченные земными заботами и привязанностями, не решаемся отдать на служение Богу.

Методами достижения поставленных целей должна стать постоянная вдумчивость, самоуглубленность, обращение своего взора в глубины духа. Когда эти слова станут не просто красивыми определениями, тогда и гул внешних голосов и событий не будут мешать нравственному становлению: «На пути к добру и нравственному совершенству, – говорит Николай Петрович, – восстает препятствием отсутствие или недостаточность свободного самоопределения, возникающая вследствие того, что человек отдается во власть внешних обстоятельств, позволяет внешнему миру определять себя и свою деятельность, отдается в большей или меньшей степени во власть внешнего воздействия. Жизнедеятельность человека в виду этого-то слабого или сильного, сознательного или не сознательного, произвольного или непроизвольного порабощения становится в большей или меньшей степени механическим отголоском внешнего мира».

Все эти, перечисленные в цитате, антиномии человеческого духа представляют столкновение и ополчение различных элементов нашей внутренней жизни, потому-то Николай Аксаков и считает борьбу необходимой для торжества христианства. Все великое, пишет он, зреет исподволь, постепенно, что уж тут тогда говорить о цели христианской жизни заключенной в непостижимой величине той задачи, которую Спаситель осуществляет в людях. Христианство, своей очищающей и освящающей силой, стремится проникнуть в самую суть человеческого бытия. «Христианство расширило воззрения человечества, – пишет об идеях Аксакова исследователь его трудов Н. Р. Антонов, – оно раскинуло перед ним неизмеримое будущее и на земле, и на небе. Отдельный момент, отдельное действие перестали быть для себя целью. Цель для них представилась в будущем. Широкая, неведомая до того, вера в будущее глубоко внедрилась в плоть и кровь христианства. Не один только в самом себе заканчивающийся момент, и даже не ряд таких, отгороженных друг от друга, моментов начал составлять горизонт человечества, но ряд деяний, имеющих в далеком будущем свою цель, и потому целесообразных, ведущих к достижению этой цели. Вера в нравственное миростроение, вера в достижение общим своей цели начала составлять коренное верование человечества».

Выводы из приведенного краткого обзора идей Аксакова пусть каждый сделает для себя отдельно, добавим лишь, мысль о том, что с точки зрения Николая Петровича мирное благоденствие Церкви не служит ей на пользу. Благодаря этому она наполняется множеством мнимоверующих и маловерующих людей, подающих свои голоса и принимающих участие в ее жизни, от чего Церковь может лишиться чистоты и терпеть искажения. Пусть эти слова станут вдохновляющим для тех, кто сегодня беспокоится о будущем: «Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы» (Мф. 6,34).

Протоиерей Владимир Долгих

Примечания:
1. Мы здесь используем терминологию, которой пользовался и Николай Петрович Аксаков. Разговор о вхождении или восприятии существа Божия не должен смущать. Нужно помнить, что Бог в Своей сущности непознаваем, а потому все дальнейшие рассуждения на эту тему нужно относить к Его энергиям.