О причинах и следствиях раскола, о том, почему неразборчивость в выборе церкви не совместима с внутренним аристократизмом — в интервью с профессором богословия и преподавателем КДА Виктором Михайловичем Чернышевым.  

— Как возникают расколы?

— Раскол всегда имеет политическую составляющую. У людей возникает пристрастие к какой-то политической или иной идее – и этим питается любой раскол. Люди, учиняющие разделение, всегда ищут каких-то преференций, которые ни коим образом не связаны с религией, верой, с Истиной вообще. Какой-то чисто человеческий момент вторгается в сознание людей, объединяет вокруг определенной идеи и двигает людей в сторону раскола.

Это могут быть совершенно разнообразные идеи или пристрастия.

В Бортничах, пользуясь невежеством людей, священник, создал свой малый раскол

Сейчас, например, в Бортничах произошло довольно странное событие: священник объявил свою, полгода назад почившую, матушку — святой и, раскопав могилу, занес ее тело в храм.

Несмотря на то, что это не только не соответствует никаким церковным правилам и канонам, но даже противоречит гражданскому законодательству, эта идея – «святость матушки» – сплотила прихожан вокруг батюшки. Кроме того, священник настроил своих прихожан резко против канонической Православной Церкви и озвучил позиции, которые он видит для своего такого своеобразного раскола. Пользуясь невежеством людей, плохой информированностью, священник, по сути дела, создал такой вот малый раскол.

Есть масса причин и возможностей уйти в раскол – но они не имеют никакого отношения ни к вопросам веры, ни к вопросам спасения и, как правило, носят чисто меркантильный характер.

Различные авантюристы от религии пользуются плохой информированностью и доверчивостью людей.

Наше пресловутое «а какая разница, в какую церковь ходить» — по сути, это отсутствие внутреннего аристократизма

С другой стороны, вот это наше пресловутое «а какая разница, в какую церковь ходить» — по сути, это отсутствие внутреннего аристократизма. Вот тут, поближе, служат так же, поют так же, ризы те же, иконы те же, а то вообще «москальська церква» — это отговорки, не имеющие ничего общего с духовностью.

Яркий пример: в Вышгороде храм канонической Православной Церкви расположен на достаточно высокой горке. Туда не так просто подняться, особенно людям пожилым. Тут же раскольники поставили храм в центре города, в очень удобном месте. И тут надо решить для себя: что ты выберешь? И как раз обычная бабушка, по своей ревности, тратит силы и время, но остается верной своему храму. Те же, кто смог договориться со своей совестью, выбирают более удобный, пусть даже и раскольничий, храм.

Опять же, «какая разница, где кулич на Пасху освящать?».

У нас всегда есть свободный выбор. Есть Богом данная свобода. И эта наша свобода всегда сопряжена с возможностью грешить.

— Имея двухтысячелетнее наследие, неоспоримое и невосполнимое преимущество в виде дошедшего до наших дней апостольского преемства и, собственно, Таинств, Православной Церкви не страшны расколы.

— Что касается нашей Церкви, то она непоколебима. Во все самые тяжелые, самые смутные времена – она всегда выстаивала ибо Её создал Христос.

Всегда, когда рушатся привычные стереотипы или привычный уклад жизни, находятся авантюристы, которые раскручивают идею автокефалии, идею каких-то расколов, новых церквей, вплоть до катакомбных. Это бывало всегда. Но Истинная Церковь всегда отстраняется от таких движений и идей.

И если верных членов Церкви, не поддающихся сиюминутным веяниям времени, останется немного, не стоит бояться этого. Христос говорил: «Не бойся, малое стадо» (Лука 12:32).

Если мы посмотрим на Самого Христа, то надо сказать, что Господь за три с половиной года своего служения приобрел всего 12 верных учеников. Но от этих 12-ти полуграмотных рыбаков возросла огромная Церковь Христова подобно заквазке в тексте.

Феноменология нашей религии именно в том, что эти ученики нигде не учились, ничего не оканчивали, не имели ученых степеней, не владели ораторским искусством — но именно они были избраны в основание Церкви, потому что сила – в Духе Святом. Сказано, что «Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр.4:12-13).

В свое время один Марк Эфесский не подписал Конкордат с Католической церковью, и когда Папа спросил, подписал ли Марк Эфесский, и ему ответили «нет», с сокрушением сказал: «Все, дело пропало».

Истина не определяется числом ее сторонников. В данном конкретном случае это был один только Марк Ефесский, и этого было достаточно.

Сказано же: «Если  Господь не созиждет дом, то напрасно трудятся строящие его» (Пс. 126:1).

— Объясните, пожалуйста, в чем опасность ухода из Истинной Церкви?

— Прежде всего, следует заметить, что существуют разные степени отдаления от Церкви. Есть Церковь и есть все, что вращается вне Церкви. В орбите, скажем, общин, деноминаций, конфессий, групп, школ, направлений и т.д. Все это имеет подобие Церкви, но Церковью, по сути, не является. Церковь имеет свое онтологическое измерение и все, что находится в границах ее – подлинно, благодатно, спасительно и истинно. Т.е. согласно православному катехизису, Церковь – это есть Богом избранное сообщество людей, которые соединены между собой верой в Иисуса Христа, Законом Божьим, Священноначалием, Таинствами.

В словах Христа «Я есть путь и истина и жизнь» (Ин.14:6) заложен глубокий смысл. Путь – это апостольское преемство, которое дошло до наших дней в лице епископата. Оно сохраняется неповрежденно в Православной Церкви как сакральный источник ее силы и благодати. Истина – это само Предание. За Православием стоит огромный слой преданий, это то, что было накоплено Православием на протяжении веков. Сюда входят и гимнографии, и труды святых отцов и учителей Церкви, Литургика, жития мучеников и святых – широкий спектр того, что выработала Церковь за свою историю.

Это уникальное явление. Если мы говорим, например, о протестантах, то – за ними ничего не стоит. Протестантизм – это сиюминутность, профанация. Православная Церковь старается всячески избегать профанаций и непредсказуемого креатива (например, схватить Библию и бегать с нею по амвону).

Существует три формы обращения священства к народу и все три формы не могут быть воспроизведены за порогом храма

Первое – это проповедь, наиболее простое обращение, которое, тем не менее, предполагает определённый выход священника на амвон, конкретную тональность обращения к пастве, определенную форму облачения священника. Мы можем пересказать сказанное священником на проповеди за стенами храма, но – это уже не есть сама проповедь. Мы не сможем все произвести так, как это было в храме.

Вторая форма – это исповедь. И, если мы не можем передать проповедь так, как она звучала в храме, то, тем более, странно было бы предлагать себя в качестве человека, которому можно поисповедоваться.

Ну, и третья форма – это литургисание.

Все три формы совершает только священник, и потому все три формы – не передаваемы вне стен храма.

В этом плане, казалось бы, протестантизм нас обходит. Действительно, их акции «от двери к двери», «делай как я» - вот этот принцип трансмиссии - он у нас в православии не применяется и не работает. В этой "консервативности", как это не парадоксально, сила Православной Церкви и заключается. 

Главный парадокс состоит как раз в том, что говоря о Православии и христианстве вообще, озвучим формулу: "пустой гроб стал колыбелью Христианства". И выше парадокса просто не может быть. И именно в этом парадокс и заключается, что наша так называемая консервативность, предопределяет как раз эти три формы обращения, общения, которые и являются спасительными.

И то, что у нас нет такой наполняемости храмов как, скажем, в сектантских каких-то организациях, которые временами собирают целые стадионы, это совершенно не повод для смущения. Христос говорил: «Не бойся, малое стадо» (Лука 12:32). Истина никогда не определяется числом ее сторонников или противников.

Жизнь – это таинства в Церкви, те действия, которые являются благодатными и спасительными

Это первая величина. То, что мы говорили: Путь и Истина. А Жизнь – это Таинства в Церкви, те действия, которые являются благодатными и спасительными, и благодаря которым, собственно, Церковь и осуществляет свою спасительную миссию на земле.

В расколе повреждается важное звено, которое составляет священноначалие, и со временем все сводится к фикции, попытке желаемое выдать за действительное

Если говорить о расколе, то, как правило, любой раскол рано или поздно вырождается в экклезиологическую ересь. Т.е. повреждается это важное звено, которое составляет священноначалие, и когда это звено становится ущербным, когда оно не состоит уже из подлинных преемников благодати – все сводится к фикции, к профанации, к попытке желаемое выдать за действительное. Соответственно, и Таинства в таком случае - не действительны, не спасительны и не благодатны. Раскол просто становится маргинальным сообществом. 

Вот в чем основная ущербность раскола.

Кроме того, как мы уже говорили, существуют разные степени удаления от Церкви, и во-первых, это – иноверие. Различные традиции, которые никаким образом не связаны с Христианством и, в общем-то, не претендуют на связь с ним. Это, например, буддизм, ислам, даосизм, и т.д.  Это – иноверческие религии, которые именуют культурообразующими религиями.

Потом идет инославие. Инославие, это, по сути – ересь. Это то, что вращается в орбите христианства, и не является при этом православным. Инославие, равно – ересь.

Третья степень удаления о Церкви это, как раз, предмет нашей беседы: это – раскол.

Далее идет – секта. Сектанты очень любят позиционировать себя протестантами, по сути же, они таковыми не являются. Но это требует отдельного разговора. 

И наконец – культ. Культовые объединения сейчас приобрели широкую популярность. Это такие новые религиозные движения, которые включают в себя контроль сознания – умышленное, насильственное управление психикой и поведением человека для достижения манипулятором определенных целей, с использованием техники модификации поведения без осмысленного согласия контролируемых людей.

Исходя из сказанного, можно сделать вывод, что существуют разные степени удаленности от Церкви. И раскол – это, несомненно, одна из них.