Церковь Христова существует единственно для спасения, или, как говорят богословы, обожения человека. Других целей у Нее нет. Потому Церковь – Небо на земле и отверстые двери рая для всех тех, кто желает спастись.

Отдаленно и в метафорическом сравнительном смысле, говоря понятными современному человеку образами научной фантастики, Церковь словно портал в иной мир. Входя в храм и участвуя в богослужении, мы уже не на земле, но в ином духовном мире.

Вот главная задача Церкви. И иной задачи перед Ней никогда не стояло.

Поэтому очень жаль тех людей, и особенно политиков, которые пытаются различными идеологическими манифестами либо юридическими актами «притянуть» Церковь  к земле, выпачкать Ее белоснежные крылья участием в страстной юдоли, сделать Церковь инструментом в политических играх.

В истории это было десятки, если не сотни раз. Но Церковь из их рук ускользала, как воздух, как ангельское перышко, никогда не теряя своей центростремительной силы взмывания вверх – в небо, никогда не теряя Свою Главу – Христа.

Тому свидетельство и житие святителя Митрофана Воронежского. Ведь время, в котором он жил, чем-то очень напоминает наше. Начало XVIII века. Та же  секуляризация, та же антицерковная мода в интеллектуальных кругах высшего света. Но, несмотря на все это и на угрозу смертной казни, не вошел святитель во дворец царя, окруженный статуями античных идолов, пока Петр Первый не сломал их.

В этом мазке словесной, почти иконописной кисти из жития святого Митрофана Воронежского есть некая персонификация, некий символ, тип человека, истинно преданного Церкви. Тип истинного иерарха Христова, который смотрит сквозь грозного и жестокого царя, сквозь кажущееся «могущество» прозападной моды, смотрит сквозь само время. Его очи сердечные всеми своими силами ищут и находят Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Они будто привинчены к Нему. И не хотят никого и ничего более.

И царь побеждается этой святостью богоищущего сердца, потому что душа любого человека сквозь все наносное ощущает пульс вечности, правду Божью и жизнь в Нем. Петр Первый ломает идолов, чтобы Божий архиерей вошел во дворец.

Сломаем ли и мы своих внутренних идолов, имена которых гордыня, разврат, ненависть, немилосердие, богоборчество, атеизм, чтобы во дворец нашей души смог войти Господь и сотворить из нас себе обиталище, храм?

Иерей Андрей Чиженко