Почему молодое поколение не видит смысла жизни и вымирает от суицида? Отвечают Мон. Джон Марлер и Эндрю Уэрмут (Братство Аляски в честь св. Германа).

Перевод с английского протоиерея Сергия Аракелова.

Читайте также: Дети апокалипсиса — последняя революция

Руина

Оказавшись во тьме, мы ощутили последствия войны. С каждым днем растет число погибших в этой войне, но что хуже всего, число убитых и искалеченных стремительно приближается к бесконечности.

Как всегда, первыми жертвами войны становится молодое поколение. В этой бесконечной войне человека против Бога невинность молодости не только оскверняется, но уничтожается полностью.

В 1960-х годах журнал «Тайм» на одной из передовых полос поместил статью «Бог умер». В 1970-х на том же месте ее заменила статья «Маркс умер». Один циник из колледжа сделал из этого вывод: «Бог умер, Маркс умер, что-то и я себя неважно чувствую!».

Ницше, прекрасно зная, что Бог умер в человеческих сердцах, сделал два пророческих для ХХ века утверждения. Во-первых, он сказал, что ХХ век будет самым кровавым веком в истории человечества, во-вторых, что в эту эпоху произойдет взрыв всемирного безумия. Его слова оказались пророческими, а пророчество насчет безумия сбылось и на самом Ницше.

Безумие

Суть философии Руины и Апокалипсиса можно определить одним словом: Ничто. С детства мы слышали слова, что мы ничто,  в институтах нам преподавали, что мы произошли из ничего, и мы одурачены верой в то, что когда мы умрем, то возвратимся в ничто.  Говоря коротко – по-настоящему нет ничего.

Затрагивая этот вопрос, известный русский писатель XIX столетия Федор Достоевский сказал: «Если нет веры в вечную жизнь души, тогда все позволено» («Братья Карамазовы»). Если нет ничего, если нет смысла жить – единственный логически оправданный выход из этого – безумие. То есть, если нет ничего вечного – единственный логический выход из этого – безумие, только в безумии можно бежать из этого мира саморазрушения. Философия и образ жизни «здравый ум в безумии» стали ведущими. Образ мысли современной молодежи руководствуется именно этим принципом. В каком-то смысле это стало способом выживания молодежи в обществе, где «выживает сильнейший».

Эти слова подводят итог, почему безумие царит в нашем сумасшедшем мире:

“Когда-то я был знаком с 18-летним панком. Он жил на одной из улиц гетто в Окленде. Каждую ночь ему приходилось засыпать под звуки выстрелов. Иногда ему приходилось проходить через эти воюющие зоны в ночное время. Он должен был одеваться в грязную одежду, изображать на своем лице гримасу и проходить по этим смертельно опасным улицам с сумасшедшим криком, отплевываясь и разговаривая с самим собой. Люди, живущие по соседству с ним, сторонились его. Когда он возвращался в свое захламленное жилье на складе, он чувствовал облегчение, что снова выжил в мире «естественного отбора». Затем, включая тяжелую музыку, издающую человеческие крики, он резал лезвием бритвы свое тело. Слезы ярости падали с его глаз и жгли его раны. Он мечтал умереть, но что-то его останавливало. Я совершенно уверен, что он не был психически болен, но он играл с огнем, огнем безумия”.

Оставляя родной дом в совершенно юном возрасте, дети попадают в гетто большого города, где единственной нормой является «безумие». Даже если они живут в небольшом городке, в их сердцах культивируется гетто – общий бунт безумия.