В преддверии последней поминальной родительской субботы в этом Великом посту хотелось бы сказать утешительное слово родственникам усопших.

И, думаю, что самым главным утешением, о которое можно опереться горюющему человеческому сердцу, должна быть Божья правда.

Смерть – это последствие человеческого грехопадения. Отделение души от тела. Вот что об этом нам говорит православная догматика: «Попущение смерти есть проявление попечения Божия о человеке, ибо грех обладает свойством накапливаться, и если бы смерть не полагала предела земному существованию человека, то он, совершенствуясь во зле, в конечном счете уподобился бы демонам. Попущение смерти и изгнание человека из рая, делающее недоступным для него древо жизни, необходимы для того, чтобы не увековечить человека в состоянии духовно-нравственного ничтожества. Именно неотвратимость смерти открывает для человека путь покаяния» (Протоиерей Олег Давиденков. Догматическое богословие).

«Смерть – в пресечение греха, чтобы зло не стало бессмертным. Таким образом, самое наказание делается человеколюбием. Ибо так, в чем я уверен, наказывает Бог» (Святитель Григорий Богослов).

И только Господь Бог решает, кому и в какой форме, в каком виде умирать. И когда умирать. Смерть происходит по воле Божией. Поэтому смерть, в том числе и смерть близкого человека, нужно принять как Божью волю. Именно принять смерть, смириться с ней. Т. е. если Господь попустил кому-то умереть, то для него это однозначно лучше. Потому что Божественный Промысл печется, заботится о нем и о нас.

В твоем горе есть не только ты и усопший. Есть еще и Третье Лицо. Это Бог, Который всё здесь и для тебя, и для усопшего премудро устроил и продолжает устроять.

Второе, что нужно сделать. Поверить, что за гробовой доской не тьма и небытие, но как раз бытие – преогромный мир. И этот, видимый мир, в котором мы живем, стремится и, как корабль по волнам времени, плывет в тот мир. И все мы там будем. И еще увидим наших дорогих усопших. Потому что «Бог не есть Бог мертвых, но живых» (Мф. 22:32).

На эту тему замечательно говорил святитель Иоанн Златоуст: «Мы плачем и скорбим потому, что уходящий от нас был дурным человеком? Но ведь именно за то следует возблагодарить Бога, что смерть оборвала продвижение этого человека по пути зла. Или потому, что он был добрым и терпеливым человеком? Но и об этом опять должно возрадоваться, ибо он скоро призван Господом, пока злоба не изменила разума его или коварство не прельстило души его (Прем. 4:11). Теперь он перешел туда, где нет для него опасности измениться душой. “Может, ты плачешь потому, что он был молод? И за это прославь Взявшего, что скоро призвал его к лучшей жизни. Или потому, что был стар? И за это опять благодари и прославь Взявшегоˮ… “Или ты не видишь, что совершаем мы по отношению к прежде отшедшим? Мы выносим их с пением псалмов и гимнов, знаменуя через то благодарность Господу, и надеваем на себя новые одежды, предзнаменуя новую одежду нашего нетления. Возливаем Миро и елей, веруя, что Миро крещения сопутствует им, оказывая помощь в пути, провожаем их с фимиамом и восковыми свечами, показывая тем, что они, освободившись от настоящей мрачной жизни, направились к истинному свету, обращаем гроб к востоку, предзнаменуя таковым положением его воскресение тому, кто находится в немˮ».

Мы чаем воскресения мертвых, как говорится в нашем Символе веры, чаем Второго пришествия Христова, воссоединения с Возлюбленным нашим Господом и нашими дорогими любимыми близкими.

Фактически всё погребальное богослужение нашей Церкви построено на двух принципах: вымолить у Бога прощение грехов для усопшего, чтобы он смог попасть в Царствие Небесное и рассказать его живым близким о том, что мы все воскреснем для будущей жизни во Христе Иисусе.

И третье, о чем хотелось бы сказать близким: не проваливайтесь в ад эмоций: чрезмерного горя, хулы на Бога или неприятия Его Божественного Промысла, уныния, отчаяния и пр. Но и себя, и своего усопшего изо всей силы несите в Небо – в Царствие Небесное с помощью молитв, Таинств Церковных, дел милосердия.

Часто тяжесть нашего горя состоит в искаженном понимании мира. Мы хотим, чтобы мы и наши умершие близкие жили здесь на земле, вечно. Мы не хотим ни для них, ни для себя Царствия Небесного. И мы не верим Богу. Мы, может быть, верим в Него, но не верим Ему. А ты поверь Господу и возжелай паче всего остального для себя своих живых и усопших сродников Царствия Небесного. И твое горе станет светлым, а любовь, которая побеждает всё, на своих золотых крылах понесет наших усопших в преогромный и светлый мир, куда в свое время, дай Бог, попадем и мы.

Протоиерей Андрей Чиженко