11 января, в период Святок, попразднства Рождества Христова, Церковь почитает память святых мучеников – четырнадцати тысяч младенцев, от Ирода в Вифлееме избиенных.

И это дает нам повод ответить на вопрос, который довольно часто священникам задают люди: почему милосердный Бог допустил убийство четырнадцати тысяч ни в чем не повинных детей. С ним перекликается и вопрос, задаваемый родителями, у которых умерли дети в младенчестве: зачем Бог их у нас забрал? Попытаемся ответить на эти вопросы.

Есть ум земной, материальный. Его качества: плотяность, страстность, эмоциональность, чувство собственничества, желание счастья здесь и сейчас, на земле, и часто малое помышление или неразмышление о горнем небесном духовном мире.

А есть ум небесный. Ум небесный, как планета вокруг солнца, вращается вокруг Солнца Правды Христа Бога нашего. Как написано в книге «Добротолюбие», мысли ума небесного, как радиусы через центр круга, проходят через Бога. И все свои проблемы такой ум решает только через Господа и в Господе. Потому он упокаивается в Господе и всегда мирен, братолюбен и счастлив. Ведь такой ум знает, что земная жизнь – это только подготовка к вечности. И главная задача души – войти в Царство Небесное, где она будет блаженно лицезреть Господа Бога и присоединится к сонму Ангелов, славословящих Его.

Примеров тому масса и в самой Библии, и в житиях святых. Но более подробно, касаясь именно детской тематики, хочется остановиться на житии святого мученика Уара, блаженной Клеопатры и сына ее Иоанна, семнадцатилетнего юноши.

Святая Клеопатра построила храм над мощами мученика Уара. И за это она попросила у святого Уара возле его мощей следующего: «Молюсь тебе, страстотерпче Христов, испроси для меня у Бога то, что будет угодно Ему и полезно мне, а также и единственному сыну моему; я не имею просить более того, что хочет Сам Господь; Он Сам знает, что нам полезно, и пусть совершается над нами Его благая и совершенная воля».

В этот же день сын её заболевает и в ту же ночь умирает. Клеопатра в отчаянии. Она с плачем устремляется к гробнице мученика Уара и вновь вопиет к нему: «Так-то отплатил ты мне, угодник Божий, за то, что я столько потрудилась для тебя? Такую-то помощь ты оказал мне, тогда как я для тебя презрела своего мужа и возлагала на тебя всю свою надежду? Ты допустил умереть моему единственному сыну, погубил мою надежду, отнял у меня свет очей моих. Кто теперь пропитает меня в старости? Кто закроет мне очи по смерти? Кто погребет мое тело? Лучше бы мне умереть самой, чем видеть мертвым моего сына, как цветок, увядший прежде времени. Отдай же мне моего сына, как некогда Елисей Соманитянке (4 Цар. 4), или же и меня тотчас возьми отсюда, ибо мне от горькой моей печали жизнь стала в тягость».

Далее происходит следующее. Привожу отрывок из произведения «Страдание святого мученика Уара и с ним семи учителей христианских и память блаженной Клеопатры и сына ее Иоанна» святителя Димитрия Ростовского. Это очень важный в понимании смерти, особенно детской, текст: «Пребывая с плачем у гроба святого, она на краткое время от крайней усталости и великой скорби погрузилась в сон. В сновидении пред нею явился святой Уар, держа за руку ее сына; оба они были светлы как солнце и одежды их были белее чем снег; на них были золотые пояса и венцы на головах, красоты несказанной. Увидев их, блаженная Клеопатра бросилась к ногам их, но святой Уар поднял ее, говоря:
– О женщина, что ты жалуешься на меня? Ужели я забыл твои услуги, какие ты оказала мне в Египте и во время путешествия? Или ты думаешь, что я не чувствовал ничего, когда ты взяла мое тело из груды трупов скота и положила меня в своей комнате? Разве я не внимаю всегда твоим молитвам и не молюсь за тебя Богу? И прежде всего я умолил Бога о сродниках твоих, с которыми ты положила меня в гробнице, чтобы им были отпущены грехи их. Потом я взял на служение Небесному Царю твоего сына. Не ты ли сама просила меня здесь, чтобы я испросил для тебя у Бога то, что Ему угодно и полезно тебе и твоему сыну? Итак, я просил Всеблагого Бога, и Он соблаговолил по неизреченной Своей благости на то, чтобы твой сын был принят в небесное Его воинство; и вот сын твой, как ты видишь, теперь стал одним из предстоящих престолу Божию. Если же хочешь, возьми его обратно и пошли его на службу к царю земному и временному; вижу, что ты не хочешь, чтобы он служил Царю Небесному и Вечному.
Отрок же, сидевший на руках Уара, обнял его и сказал:
– Нет, господин мой! Не слушай матери моей – не отдавай меня в мир, полный неправды и всякого беззакония, откуда я спасся благодаря твоему заступничеству; не лишай меня, отче, общения с тобою и со святыми.
Потом, обращаясь к матери своей, он сказал:
– Что ты так плачешь, мать моя? Я причислен к воинству Царя – Христа и мне дано право предстоять Ему на небе вместе с ангелами, а ты теперь просишь о том, чтобы взять меня из царства в уничижение».

Блаженная Клеопатра успокоилась и далее проводила праведную богоугодную жизнь, а по кончине своей сподобилась святости. Вот пример воистину небесного ума. И вот пример нам непреложного небесного закона – Божией правды и истины!
Так и с Вифлеемскими младенцами. Вот что о них пишет блаженный Феофилакт Болгарский: «Притом младенцы не погибли, но сподобились великих даров. Ибо всякий, терпящий здесь зло, терпит или для оставления грехов, или для умножения венцев. Так и сии дети больше увенчаны будут».

Итак, невинные и не видевшие почти жизни младенцы, убитые Иродом, сподобились святости и блаженного рая. Они сопричислены к ангельскому хору и наслаждаются радостнейшим богообщением.

А Ирод, великий царь, правитель, у которого по земным меркам было всё, сгнил заживо, как о том повествует Иосиф Флавий в семнадцатой книге «Иудейских древностей»: «Между тем болезнь Ирода всё ухудшалась, так как Господь Бог наказывал его за все его беззакония. То был медленный огонь, который был не столько заметен наружно, сколько свирепствовал у него внутри тела; к этому присоединялось еще страстное, непреодолимое желание оторвать у себя какой-нибудь член тела. Его мучили также внутренние нарывы, особенно же страшные боли в желудке; ноги его были наполнены водянистой, прозрачной жидкостью. Такая же болезнь постигла и низ его живота; на гниющих частях появлялись черви; когда он хотел подняться, дыхание причиняло ему страшные страдания как вследствие зловония, так и вследствие затруднительности своей; всего его охватывали судороги, причем царь обнаруживал неестественную силу. Богобоязненные люди, которые по своим знаниям умели объяснять такие явления, говорили, что теперь Предвечный наказывает царя за его великие беззакония». Ирод заживо сгнил, умер в страшных муках и попал в ад.

И потому, дорогие братья и сестры, будет иметь ум небесный. И пусть Вифлеемская звезда сквозь юдоль этого мира ведет нас к Богомладенцу Христу. Ведет в рай. Попасть туда – вот подлинный смысл нашей жизни. А всё остальное – это только движение туда, средство, а не цель.

Тем более что родившийся Богомладенец Христос Сам показывает нам пример. Недаром в догматическом смысле Его Рождество святые отцы называют кенозисом, что в переводе с греческого языка обозначает «истощание Божества». Бесконечно Святейшее и Чистейшее Существо соизволило войти в природу неизмеримо ниже Его и хуже Его. Богословы говорят, что для Второго Лица Святой Троицы Рождество в человеческом существе явилось первым крестом, который, быть может, был таким же мучительным, как и последний – на Голгофе.

Отсюда и символика проскомидии. Дискос – это одновременно и ясли рождения, и гроб смерти. Звездица – одновременно и Вифлеемская звезда, и мучительный голгофский Крест. Покровцы – одновременно и рождественские повивальные, и погребальные пелены.

Так и для нас жизнь должна быть крестом, на котором мы распинаем, по слову апостола Павла, свои страсти и похоти. И через то становимся очищенными, как расплавленное золото, достойными сияющего рая.

Спаситель родился не на мягких перинах царских, но в странствии, в путешествии, и в городе людей ему места не нашлось. Дева Мария Его родила в яслях для скота в пещерке да соломке. И вол с ослом согревали своим дыханием Богомладенца. Так и мы – странники в этом мире. На самом деле дом наш временный, отечество наше не здесь. Оно в горнем – в Царствии Небесном. Вот конечная цель нашей жизни – жизни как путешествия. Она должна быть направлена в рай, в соединение с Богом. Господь родился, чтобы нас спасти. Мы родились, чтобы через Него спастись.

С первых дней жизни Иисус вместе со Святым Семейством были гонимы. Так и нам предстоит сражение с гонящими нас страстями и грехами. Без этого тоже не обойтись.

И в то же время Рождество Христово – это служение. Служение людям. Отсюда и название Вифлеема – «дом хлеба». Отсюда и ясли, т. е. кормушка для скота. Господь в яслях возлежит, как на престоле. А вспомним, как в Уставе обозначается престол. Он на церковнославянском языке называется «святая трапеза», т. е. стол для пищи. Уже в Рождестве Своем Спаситель отдает Свои Тело и Кровь Христову нам в пищу. И является для нас Спасительным Хлебом вечной жизни.

Так и наша жизнь должна быть служением Богу и людям – жертвенным служением.

А пути Господни неисповедимы и таинственны. Каждого из нас Он Своим путем ведет в рай. И смерть Вифлеемских младенцев не имеет трагического значения. Потому что она побеждена уже родившимся от Девы Богомладенцем. Имеет значение только вечная жизнь, открывшаяся для этих маленьких мучеников, и сияющие венцы, которые Господь возложил на них, введя их, как любящий Отец Своих деток, в рай.

Святии Вифлеемские младенцы-мученики, молите Бога о нас!

Протоиерей Андрей Чиженко