Будучи относительно опытными христианами, мы не всегда можем ясно обозначить цель христианской жизни.

Думаю, многие, поразмыслив, согласятся, что опытность в духовной жизни может породить невидимую на первый взгляд гордыню. Такой опыт можно считать больше отрицательным, чем положительным. Когда мы привыкаем к ограничениям в виде постов, привыкаем к определенным молитвенным правилам, нам начинает хотеться большего и кажется, что об основах веры говорить как-то даже странно. Однако если мы обратимся к аскетике святых отцов, то увидим, что помимо творчества и свободы в духовной жизни есть еще правила и нормы. Иногда труды ради спасения носят выраженный конструктивный, прагматический характер, мол, ради достижения такой-то цели нужно делать то-то и то-то. Особенно это касается первых шагов, а творчество возникает уже на более высоких ступенях. Более того, эти первые, четко определенные навыки становятся фундаментом будущей свободы духа.

Так происходит в любом деле – прежде чем самостоятельно отправляться в творческий полет, любой художник осваивает базовые правила живописи, музыкант изучает музыкальную грамоту и т. п. Поэтому, учитывая, что 29 июня Церковь почитает память свт. Феофана Затворника, хотелось бы, прибегая к мыслям святого, поговорить об основах христианской жизни, которые, возможно, мы упустили из виду.

Почему это важно? Да потому, что цель во многом определяет и средства ее достижения, и внутреннюю мотивацию человека. В духовном мире нет анархии и хаоса, он функционирует по определенным правилам, соответственно, эти правила можно нарушать, неся ответственность за последствия. Любое отклонение от нормы будет порождать ненормальности, с которыми потом придется бороться, а когда речь идет о вечности, то ставки возрастают многократно. Здесь хотелось бы привести пример из книги «Фантастические звери и места их обитания» знаменитого автора серии о Гарри Поттере Джоан Роулинг. Там шла речь о таком существе, как обскур. Фактически это дети с врожденными магическими способностями, которые они в силу общественных или семейных запретов вынуждены подавлять, что приводит к формированию у них внутри паразитического сгустка темной энергии и последующей смерти. Я понимаю, что разговор о магии никакого отношения к христианству не имеет, но суть образа обскура довольно интересна и понятна – это просто иллюстрация важной идеи. Если человек изначально был сотворен для жизни с Богом и в Боге, то тогда эта устремленность к Божественному является для него естественной, интегрированной в его природу. «Последняя цель человека – в Боге, в общении или живом союзе с Богом, – пишет свт. Феофан, – созданный по образу и подобию Божию человек по самой природе своей есть некоторым образом Божеского рода». Отсюда несложно сделать вывод, что подавление устремленности к Господу, переориентация изначальной цели – аномалия, приводящая в конечном счете к порабощенности злом и смерти как физической, так и духовной.

Почему жизнь отцов-пустынников, да и многих монахов вообще – это практически полное пренебрежение всем тем, что мы считаем естественным? Потому что они окончательно поняли его цену и направили свои силы на достижение единственной правильной цели. В пещерах Киево-Печерской Лавры мы видим множество затворников, живших в маленькой замурованной пещере годами, а иногда и десятилетиями. Как такое возможно: а как же элементарные естественные потребности? Всё дело в том, что жизнедеятельность своего тела они поддерживали не привычными для нас способами, но их «кормил» Сам Святой Дух, оттого все естественные процессы внутри них подчинялись духу и переориентировались на другую пищу – на Источник подлинной Жизни. Мы же, если разобраться, для того чтобы жить, поедаем мертвечину, как растительного, так и животного происхождения, – всё, что должно стать нашей пищей, сначала должно умереть, но на «питании» смертью далеко не уедешь. «Жажда без утоления, алчба без насыщения, потребность без удовлетворения есть скорбь, болезнь, мучение», – подчеркивает свт. Феофан. Возможно, мы не всегда сознательно ощущаем эту жажду и алчбу нашей души, но это не значит, что её нет. Мы предлагаем душе различный материальный суррогат, заглушаем совесть и делаем вид, что всё это правильно, естественно.

«Далеки от истины те, кои поставляют последнею целию человека самого же человека, – пишет свт. Феофан, – какими бы пышными названиями они ни украшали ее, развитием, например, духовных сил или стремлением к усовершенствованию. При такой цели люди разъединяются заботою только о себе и привыкают всё обращать в средство, не исключая даже и Самого Бога, тогда как на самом деле человек, как и всё сотворенное, есть средство в деснице Божией для целей Его Божественного Промысла». Замечательные наставления, над которыми должен задуматься каждый, кто считает себя более или менее опытным христианином. Видите, какие аномалии случаются, что даже Самого Бога человек способен превратить для себя не в цель, а в средство. Разве не бывает так, что ссылками на волю Божью мы оправдываем свою безответственность и инертность, а иногда даже жестокость? Разве некоторые из нас не сакрализируют традиции, делая из них идолов, при этом забывая о догматах и живом общении с Богом? Подобные вопросы пусть каждый задаст себе сам, если быть честным, так можно много неприятного в себе найти, чтоб потому его удалить.

Рассуждая на тему естественного и противоестественного для человека, я прекрасно понимаю, что все мы в пустыню или лес не уйдем, но это не значит, что путь к Богу закрыт. Более того, формирование монашеского движения в IV веке было определенного рода вызовом или скорее противодействием негативным последствиям, вызванным легализацией христианства императором Константином и последующим влиянием государства на Церковь. Христиане видели упадок духовной жизни, утрату первоначальной напряженности борьбы за спасение души, потерю чистоты, а потому икали всё это вдали от шумных городов и скопления людей. Значит, до этого всё перечисленное было неотъемлемым атрибутом «обыкновенной» христианской жизни.

Конечно, мы не оставим наших мирских забот – это было бы в высшей мере безответственно, но, опять же, всё дело целях и мотивации. Можно ведь зарабатывать на содержание семьи, но внутри себя делать это даже не ради близких, а ради Бога. Можно заботиться о родных не ради родных как самоцели, а потому, что любим их и эта любовь есть реализация заложенного в нас образа Божьего. Бог не нуждается в наших заработках, но заработок может быть путем к Нему, так как помощь, милосердие и жертвенность к людям являются исполнением Его заповедей. При таком отношении внешние обстоятельства могут оставаться прежними, меняется только наше внутренне отношение. Во многом это и есть воплощение той свободы, которую свт. Феофан считает основанием духовной жизни: «Человек – тварь разумно-свободная – должен сам сознать свою цель, познать путь, ведущий к ней, и свободно определить себя идти неуклонно сим путем, чтобы достигнуть цели и осуществить свое назначение».

Итак, какими бы опытными в христианской жизни мы ни были, всегда полезно осаживать себя, размышлять о пройденном пути и, возможно, иногда возвращаться назад, дабы снова обрести потерянную правильную дорогу. 

Протоиерей Владимир Долгих