Проповедь епископа Сильвестра (Стойчева) в Неделю о мытаре и фарисее.

10 два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. 11 Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: 12 пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что́ приобретаю. 13 Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику! 14 Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится.

Евангелие от Луки 18:10-14

Во имя Отца и Сына, и Святого Духа!

Приближается Великий Пост. И в ту самую неделю, когда первый раз исполняется песнопение «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче», нам предлагается притча о мытаре и фарисее. Притчи Господа как бы сотканы из хорошо всем знакомых образов и явлений. Однако, как предполагают некоторые толкователи, притча о мытаре и фарисее обладает такой потрясающей живостью и естественностью персонажей, что может быть это вовсе не иносказание, но реальная история. Иисус Христос вполне мог, находясь в храме и наблюдая за преходящими туда людьми (ср. Лк. 21:2-4), увидеть молитву этих двух людей: фарисея и мытаря.

Мы не знаем имен этих людей. Но каждый знает, что мытари и фарисеи не раз встречаются в евангельской истории. Тип личности фарисеев и мытарей хорошо нам знаком. Вспомним хотя бы евангельское чтение прошлого Воскресенья, повествующее о раскаявшемся мытаре Закхее. А фарисеи чаще всего выступают рьяными противниками Христа. Именно они и их приверженцы бесчисленное количество раз пытаются уловить Господа своими хитроумными вопросами (см. Мф. 22:15). И именно они, в конечном итоге, вступив в сговор с иными религиозными и политическими партиями, принимают решение убить Христа (ср. Мф. 12:14; Мк. 3:6; Лк. 19:47; Ин. 8:40).

В Евангелии фарисей — синоним лицемера, гордеца, лживого и двуличного человека. Спаситель выражает такое их состояние в ярком образе, сравнивая их с «окрашенными гробами, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых» (Мф. 23:27). Можно сказать, что стиль жизни фарисеев — казаться, но не быть. Однако, страшнее всего, что фарисеи верили в свою праведность, в свою особенность, в свою исключительность. Чтобы подчеркнуть, что они не такие как все, выделить свой статус, утвердить свой авторитет, фарисеи все делали на показ, ради похвалы, ради чести, ради славы. Они так вжились в свою роль, что и впрямь стали верить, что они праведники.  В конечном итоге, произошло, то, о чем апостол Павел говорит с особой остротой: «не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией» (Рим. 10.3).

И вот в притче видим, что называется, классический образ фарисея: гордость, высокомерие, хвастовство, осуждение. Фарисей, как сказано, молится Господу. По своему содержанию, казалось бы, его молитва благодарственная. Он у Бога ничего не просит, только благодарит. Но слова его преисполнены гордыни. Сам себя в этой молитве он описывает как большого праведника, перечисляя свои добродетели: «пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего что приобретаю» (Лк. 18.12). Давать десятую часть из всего, что имеешь — это предписание закона Моисеева. Однако, закон Моисеев ничего не предписывал насчет поста два раза в неделю. Согласно Ветхому Завету, все евреи должны были поститься один раз году в день Очищения. Тем не менее, в период после Вавилонского плена достаточно быстро распространилась практика дополнительных постов. Фарисеи рассматривали такой обычай поста как что-то вроде сверхдолжных заслуг и, соответственно, очень гордились тем, что они постятся больше, чем это предписано Законом.

В этом перечислении своих «заслуг», фарисей на самом деле вкладывает просьбу. Как уже говорилось, по форме его молитва благодарственная, он ничего не просит. Но, по сути, даже тут, перед лицом Божьим, он лицемерит. Мы все понимаем, что какой-то смысл может скрываться в совершенно нейтральных словах, знаках, намеках. Так часто поступают те, кто хотят получить ответ на свои желания, но по разным причинам не хотят или не могут сказать об этом прямо. Фарисей в своей молитве делает именно таким образом. Формально он благодарит, но, по сути, — просит. Все эти перечисления своих добродетелей как бы говорят: «Боже, Ты видишь, какой я праведный, какой я молодец. Не такой как грешники. Сделай так, чтобы мои мечты стали явью, потому что я заслужил это». Не зря святитель Феофан Затворник, толкуя эту притчу, говорит, что она об услышании. И фарисей, и мытарь, хотят быть услышаны Богом. Только фарисей словно ставит Бога перед фактом, чтобы Он его услышал и исполнил его желания. А мытарь смиренно и прямо молит об этом.

Визитная карточка фарисейства — любовь к осуждению. Вот и в притче, конечно же, фарисей не удерживается, чтобы не осудить. Особенно, мытаря, который оказался рядом. Два человека. Две молитвы. Какая между ними даже не разница — пропасть! Фарисей играет роль праведника перед Всевидящим Богом. Мытарь же, понимая, что делает поступки заслуживающие порицания и всеобщего призрения, испытывает угрызения совести и говорит только одну фразу: «Боже, милостивый, буди мне грешному» (Лк. 18:13). При этом он бьет себя в грудь. Что, по обычаю того времени, символизировало сердечное сокрушение.

В своей молитве мытарь выражает нищету духовную и плачь о грехах. Вспомним, братья и сестры, первую заповедь Блаженства, которая как раз и показывает, что наследниками Божьей милости можно стать только при ощущении своей нищеты. Только когда понимаешь, что духовного богатства нет, что душою беден, тогда загораешься желанием искать это духовное богатство. А у кого найти? У кого его просить? У Того, Кто источник всякого добра и всякого дара совершенного — у Бога! И мытарь, ощущая свою пустоту, как нищий просит у Бога милости духовной. Завершая притчу, Господь Иисус Христос говорит: «сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более нежели тот, ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающих сам себя возвыситься» (Лк. 18:14). Выражение «сей пошел оправданным в дом свой более нежели тот» может дать неверное понимание слов Христа как будто, и фарисей и мытарь получили оправдание, но в разной степени. Но на самом деле смысл этих слов таков: фарисей был совершенно не оправдан, а мытарь получил оправдание. Об этом ясно говорит свт. Иоанн Златоуст: «Фарисей вышел из храма, потеряв праведность, а мытарь вышел, стяжав праведность».

Братья и сестры! Так почему же именно в подготовительные недели Великого Поста вспоминается эта причта? Ответ на этот вопрос найдем в словах Спасителя нашего Иисуса Христа, давшего наставление Своим ученикам: «берегитесь закваски фарисейской и саддукейской» (Мф. 16:6). Ни о чем ином Господь не дает такое предостережение, тем самым указывая на величайшую опасность лицемерия для всех верующих. Лицемерие, фарисейство, высокомерие, ханжество не остались в прошлом. В такое состояние могут попасть все, кто хочет играть роль, кто хочет показаться праведным, достойным, добродетельным. И не только перед людьми, но и перед Самим Богом.

Нам нельзя недооценивать тлетворной и многообразной силы лицемерия — оно может принимать самые неожиданные формы. Ведь можно молиться лицемерно как фарисей, но можно и лицемерно каяться как мытарь. Да-да, можно принять и личину кающегося грешника, бьющего себя в грудь со словами: «Боже, милостив, буди мне грешному», и при этом в себе думать: «я не такой как эти ничтожные фарисеи, которые постятся и милостыню творят. Я лучше их, я искрение их, я глубже их». Именно тем и опасно лицемерие, что может вжиться, пролезть, просочиться в любой форме, в любого человека, в любое время. Не за свои посты и десятины осужден фарисей, а за свое высокомерие и осуждение. Ведь и Сам Господь, не раз обличающий фарисеев за исключительно внешнее благочестие и за отсутствие любви, прямо говорит: «сие надлежало делать, и того не оставлять» (Лк. 11:42). Прп. Максим Исповедник поучает: «Не пища зло, а чревоугодие, не деньги, а сребролюбие, не слава, а тщеславие; зло происходит от злоупотребления». Итак, если кто постится, и осуждает не постящегося, тот впадает в осуждение и высокомерие. Но и тот, кто не постится, и при этом осуждает постящихся и говорит: «это все фарисейство» — также впадает в высокомерие и осуждение! И оба поражены высокомерием и осуждением!

Так, где же выход, братья и сестры? Где же лекарство от лицемерия? Церковь дает ответ на этот вопрос во дни Великого поста словами молитвы прп. Ерфема Сирина: «Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения, и не осуждати брата моего»! Если научимся этому, то избежим ужасающей закваски лицемерия, научимся искать и любить не славу человеческую, но славу Божью (ср. Ин. 12:43) и получим оправдание во Христе Иисусе Господе нашем (ср. Рим. 3:24). Аминь!