В конце жизни поселился он около церкви Св. Георгия Илорского. Тут же служил и пел.

О. Георгий (в миру Андрей) был родом из Самурзакано, из деревни Окуми. С детства проявился у него талант к фотографии, и вскоре он овладел этим делом в таком совершенстве, что даже стал известным в своей округе… Тогда, в конце XIX века и в начале XX, в Грузии фотография была не ремесло, а, скорее, искусство.

Говорили, что о. Георгий в молодости отличался приятной внешностью и мать желала найти ему подходящую невесту, но Бог судил иначе.

В один прекрасный день Андрей гостил в Сенаки у родственников. Во время ужина хозяин дома стал рассказывать об о. Алексии (Шушании) (недавно причисленным к лику святых Грузинской Церкви), о том, как он основал в Сенаки монастырь. О. Алексий ходил от деревни к деревне, ухаживал за тяжелыми больными. Потом пешком дошел до Иерусалима и вернулся оттуда с твердым намерением принять монашество. Решил как-нибудь заработать необходимую сумму денег хотя бы на первую келью…

Тогда Сенаки был железнодорожным узлом, а водопровод не действовал. Поэтому во время длительной остановки поездов к единственному крану на перроне выстраивалась огромная очередь. Тогда о. Алексий стал носить воду из ближайшего источника от вагону к вагону… С утра до вечера он бегал с полным чайником и стаканом вдоль поездов – и случилось удивительное. Самую обыкновенную воду пассажиры стали воспринимать как минеральную, и потребность  в ней очень возросла. В результате о. Алексий собрал определенную сумму денег и начал строить монастырь. Чудо было еще в том, что о. Алексий ни у кого не просил помощи, но люди сами приходили к нему и добровольно предлагали деньги и всё необходимое.

Так, еще будучи совсем молодым, о. Алексий стал духовником. Многие сенакцы стали свидетелями чуда, которое свершилось по молитвам молодого монаха.

Всё услышанное так подействовало на Андрея, что он, как только рассвело, отправился в  Сенакский монастырь повидать игумена. После службы о. Алексий предложил юноше остаться на трапезе…

В храме Андрей увидел одного русского послушника,  на котором было много тяжелых крестов. Всю службу он простоял с поднятыми вверх руками. Во время трапезы о. Алексей сказал ему: «Христос был распят на одном кресте. Зачем тебе так много?… Выбери отсюда один – крест смирения». Послушник молча поклонился, снял кресты и разложил перед игуменом. О. Алексий выбрал из них один и без слов надел на шею послушника…

После трапезы Андрей спросил у игумена, как надо жить, чтобы спасти свою душу. О. Алексий рассказал ему об Иисусовой молитве и посоветовал ему всегда иметь ее в уме и сердце.

Вернувшись домой, Андрей всё время искал уединения… Мать, заметив перемену в сыне, испугалась, не болен ли он. Потом завела разговор о женитьбе. Андрей ответил, что сам найдет себе невесту, имея в виду монашество. В конце концов Андрей признался матери, что хочет принять постриг. Его мать так разозлилась, что стала рвать на себе волосы и оплакивать сына как покойника, всячески отговаривала его от монашества, а потом еще и прокляла. Сын в ответ низко поклонился и той же ночью ушел из дома. Вначале по благословению о. Алексия Андрей обосновался в Пуцкурском монастыре. Так началась монашеская жизнь о. Георгия. В этом маленьком монастыре он провел несколько лет и в 1908 г. принял постриг.

О. Георгий часто навещал своего духовного отца. По его благословению незадолго до революции о. Георгий построил в горах келью и уединился в ней. Так проходили годы. Однажды, когда он спустился в монастырь, то вместо келий нашел только обугленные стены и церковь с выбитыми стеклами. Местные жители рассказали ему, что как-то ночью пришли сюда какие-то люди арестовывать монахов. И когда насельники монастыря попытались бежать, их убили, а игумена зарубили топором. После этого о. Георгий еще больше уединился и стал выходить из кельи еще реже, да и то только ночью.

После Второй мировой войны репрессии ослабели, правительство открыло народу церкви. Начала действовать Илорская церковь Св. Георгия, которую восстановил о. Иоаким (Шенгелая). По его приглашению о. Георгий перешел в Илори. Илорскую церковь посещало много людей. О. Георгию, проведшему многие годы в одиночестве, трудно было переносить такое многолюдство. Потом одна вдова предложила ему жить у себя, в доме рядом с церковью.

О. Рафаил (Карелин) вспоминает: «…О. Георгий всегда скрывал от людей свой аскетизм… Он отличался редким нестяжательством. Как-то увидел в моей келье 2 Евангелия и очень удивился: ‟Если есть у тебя две одежды, одну надо дать неимущему. Тем более это касается книги, от которой зависит спасение человеческой души”. Сам же он имел только Евангелие, Псалтырь и молитвослов. Говорил, что вся всемирная философия входит в Иисусову молитву… Он удивлял нас строгостью своей жизни. Во время Великого Поста, кроме субботы и воскресенья, он  обходился двумя картофелинами в день».

После смерти о. Иоакима о. Георгий принял схиму с именем Гавриил.

Он отошел ко Господу после непродолжительной болезни в возрасте 92 лет.

Мариам Сараджишвили

Подготовлено по статье Мананы Туаевой в газете «Квирис палитра» от 13 марта 2006 г.