Исповедь бывшего семинариста

Православие.Fm

На волне скандальных антицерковных «разоблачений» в виде книги «Исповедь бывшей послушницы» и статьи-исповеди бывшего священника представляем вашему вниманию своеобразный ответ – исповедь бывшего семинариста о его пути в Церковь и причинах, приведших к уходу из семинарии.


Здравствуйте. Меня зовут Игорь. Мне 35 лет и я бывший семинарист. Хотя, кажется, так знакомятся в обществе каких-нибудь анонимных алкоголиков…

Я пришел в Церковь, когда мне было 19 лет. Это было настоящим чудом, я так считаю. Тогда я учился на 2 курсе института. Помню, что уже тогда меня мучили вопросы о смысле жизни, о будущем России. Кто я? Зачем живу? Что значит быть русским? В этот период я активно стал писать стихи. Всякую ерунду, которая мне казалась очень важной и нужной.

В какой-то момент мой одногруппник показал мне лекцию Жданова о вреде алкоголя. Помню, что очень проникся его лекцией. Стал более глубоко изучать этот вопрос. Сейчас только понимаю, что не всё, что он говорил, – правда, но тогда его слова были для меня истиной в последней инстанции. Слава Богу, проблем с алкоголем у меня никогда не было, но тема для меня была больной… Семейные дела, в общем.

«В Церковь я пришел апостолом Жданова»

Чем больше я занимался эти вопросом, тем сильнее у меня было желание рассказать об этом всем на свете. Я был буквально поглощен идеей антиалкогольный миссии, в некотором смысле я стал апостолом Жданова, проповедуя его идеи в интернете, среди знакомых, друзей и родственников. Удивительно, но в это же время меня стало влечь в Церковь, о которой я тогда совершенно ничего не знал.

Как-то осенью, гуляя по городу, я проходил мимо строящегося храма. Рядом с забором стоял молодой монах и подметал листья. Помню, как спросил у него, борется ли Церковь с алкоголем. Он что-то мне отвечал, не помню уже, что конкретно. Помню только, что этот человек из другого мира произвел на меня, светского человека и студента, сильное впечатление. Тихий голос, светлый лик, простота, ясность суждений. Спустя годы я пытался его разыскать, но все тщетно. Может быть, это был ангел? После разговора с ним я пошел в соседний приход и выклянчил Евангелие. Выклянчил. Откуда у студента деньги?

И пошел с этим Евангелием дальше проповедовать… борьбу с алкоголем. Иду, вижу: стоит мамочка с детьми. У меня в руках Евангелие, как Вы помните. Подхожу я к ней и начинаю спрашивать, слышала ли она о вреде алкоголя. Вы, думаю, уже себе представляете ее реакцию на человека с Евангелием в руках. Сектант – ясное дело. Но мне тогда было всё равно, что она подумает обо мне. Мне важно было вести борьбу…

Спустя несколько дней я узнал, что недалеко от моего института есть храм. Узнал я об этом, выражаясь светским языком, совершенно случайно. И ноги меня сами туда понесли. Не знаю, зачем, но я стал ходить вокруг храма. А в голове крутились слова: «Я сюда никогда не зайду». Но отогнал мысли. Зашел. Как раз в это время в храме был священник. Мы с ним разговорились. И… в общем, я остался в этом храме на 10 лет.

Православие меня заинтересовало настолько, что я даже не могу вам это описать. Оно стало центром моей жизни. Неофитство, в общем. Ох, бедные мои родственники… Как вы помните, в Церковь я пришел апостолом Жданова. Жданов отодвинулся в сторонку, а апостол-то остался. А уж как доставалось сектантам от полуграмотного, но очень горячего «апостола»…

Через какое-то время я заочно поступил в семинарию. Тогда мне исполнилось 23 года. Пик неофитства к тому времени уже минул, и я стал самим собой – гордым, все еще малограмотным, но уже самоуверенным православным христианином.

Предметы поначалу давались очень легко. Практически без подготовки. Спасибо лекциям Кураева в режиме нон-стоп на протяжении нескольких лет подряд. Так я доскакал до второго курса. В то время архиерей как раз рукополагал в священный сан только тех, кто этот самый второй курс закончил. То есть мне оставался один шаг. И невеста, к слову, у меня уже была.

И вдруг, перед самым окончанием второго курса, я «запнулся» об литургику. Спрашивает меня священник-экзаменатор, когда поется то или иное песнопение, когда читается та или иначе молитва. А я ничего не помню. Как пелена на памяти. А все почему? За 4 года в Церкви я совершенно не запомнил чинопоследование Литургии, как будто меня не было на Литургии. Я даже помогал батюшке в алтаре несколько лет, но так толком и не запомнил, когда подавать кадило. Нет, я, конечно, учил, зубрил перед экзаменом. Пересдавать пытался. Всё без толку…

К этому добавилось еще и то, что священник-покровитель, с которого начался мой путь в Церкви, был запрещен в служении, а через несколько лет лишен сана. Кто-то говорил, что мои проблемы на экзамене были связаны именно с этим – дескать, валили намеренно. Но это, конечно, было не так. И я отступил. Не отвечал на вызовы в семинарию. Через какое-то время меня отчислили.

«Тот человек, каким я был тогда, не должен был становиться священнослужителем»

Только теперь я понимаю, что это было промыслительно. Тот человек, каким я был тогда, не должен был становиться священнослужителем. Да и за пишущего эти сроки я ручаться не могу. Поэтому, слава Богу, что все случилось именно так.

Но так хочется найти виноватого, правда? Сказать, что архиерей не разглядел такого прекрасного юношу. Сказать, что педагог завалил. Ведь я такой замечательный. Да только печется Бог о Своей Церкви. И каждому определяет его место. Кому-то пасти, а кому-то быть пасомым. Главное – не пытаться менять Церковь по своему вкусу, а самим пытаться меняться. В лучшую сторону, естественно.

Православие.Fm

Теги

Социальные комментарии Cackle