Мимикрирование под начальство, смена фуражки и флага под новую власть –  признаки карьеризма. Нет необходимости в типологии карьеристов: они безличны.

Карьерист – муляж, он не настоящий. Руководитель и не догадывается порой, что карьерист служит не ему, а его стулу.

Мертвое – мертвому.

Приспосабливаться и подыгрывать, распластываться и хамелеонничать, поддакивать и подхалимничать – святое для службистов.

Карьерист не привязан к человеку, сдует шефа, и поминай, как звали, он будет так же подобострастно и нижайше служить другому чину, главное, чтобы тот был повыше и поважнее.

Расторопные «до не могу» в угождении  начальнику, они грузны в остальном. Все силы их пламенного мотора идут на прогибание перед чинами и зарабатывание очков. И делают карьеристы это виртуозно.

Уж очень любят чинодралы использовать людей: получать баллы, самоутверждаться, делать репутацию за счет других – соль их жизнедеятельности.

А как же иначе продемонстрировать начальнику свою значимость и продуктивность, о которой было столько заявлено. Станет очевидным: перед вами пузырь, мыльный и надутый.

Их путь – по головам. Он усыпан  фальшивыми улыбками и обещаниями. Как ступеньку они используют каждого встречного, в первую очередь шефа.

Фальшь – это их тональность. Они фальшивят во всем. Полуправда – оружие этих беспринципных единоличников.

Продвижение себя – неизменная слабость карьериста. Ах, как же он умеет себя подать – и под луковым соусом, и под чесночным, и показаться вишенкой на тортике, в общем – незаменимым.

Бойтесь незаменимых!

Это верный признак  надутости, а главное – серости и убогости. Поверите в незаменимость – окажетесь в руках манипулятора, который станет вас держать в страхе и при каждом удобном случае будет умело сеять панику.

Но пока вы не раскусили фальшивку, будете наивно умиляться его речам, сочувствовать ему, даже  восхищаешься им: как же он везде успевает, ночей ведь не спит…

Пока он не откусит вашу руку по локоть.

Вот тут вы и начнете прозревать.

Карьерист и «сволочь последняя» – синонимы.

Подлость и нечистоплотность – их ореол. Во главе  угла – собственная шкура и забота о ней. Их больше ничего не волнует.

Заканчивают карьеристы одинаково плохо. Без вариантов.

Сказано апостолом Павлом: «Ибо что посеешь, то и пожнешь. Кто посеет семя ради собственной греховной плоти, пожнёт от этой плоти разрушение. Тот же, кто посеет семя во имя Духа, пожнет от Духа жизнь вечную».

Карьерный рост превращается в духовное падение незаметно для карьериста, но очевидно для окружающих.

Все человеческие интересы у него заменены карьерными.

И успех в карьере достается дорогою ценой – утратой человеческого достоинства.

Антон Чехов в юмореске «Вверх по лестнице» демонстрирует суть карьеризма и глубину падения личности:

«Провинциальный советник Долбоносов, будучи однажды по делам службы в Питере, попал случайно на вечер к князю Фингалову. На этом вечере он, между прочим, к великому своему удивлению, встретил студента-юриста Щепоткина, бывшего лет пять тому назад репетитором его детей. Знакомых у него на вечере не было, и он от скуки подошёл к Щепоткину. 

– Вы это... тово... как же сюда попали? – спросил он, зевая в кулак. 

– Так же, как и вы...»

Далее Долбоносов допытливо выяснял, как же студент здесь оказался, и по мере прояснения ситуации сменял свой надменный тон на подобострастный. Оказалось: студент выбился в люди, в высший свет. И даже составил блестящую партию.

Вот она, карьеристская лизоблюдость – падать ниц пред стулом под человеком, а самого человека ни во что не ставить.

Хамское отродье, язычники-идолопоклонники.  

Карьеристы никого не уважают, не любят. Они движимы ненасытным желанием занять первые места, задвинув всех и вся, заполнить собой все пространство. И работают они локтями, как голодный ложкой.

Но их ненасытность их же и погубит.

Они взбираются вверх по лестнице, которая ведет вниз.

Наталья Горошкова