Среди духовных вопросов, волнующих сегодня многих людей, имеет место некая теория, которая у греков называлась «метемпсихоз», а в Индии – «самсара», более известная как «переселение душ», или реинкарнация.

Реинкарнация является характерной особенностью всех восточных религиозных воззрений, также значительной части философских систем, и это учение пытаются обосновать сегодня выводами психологии и науки. Учение имеет три формы.

Первая – та, которая имеется в древнейших текстах Упанишад. В мире действует только Бог, а человека нет. Бог рождает из Себя мироздание и снова в Себя втягивает, как бы в процессе дыхания. Как из океана рождаются волны и, разбиваясь о скалы, снова уходят в океан. Так и все явления мира возникают, рождаются из недр Божественного и погружаются в Него обратно. Поэтому довольно условно говорить о перевоплощении душ, ведь в конечном счете перевоплощается не человек, а Брахман (Единое Божественное). Каждый человек (атман) есть лишь всплеск этого Брахмана, и он рано или поздно вернется в это состояние. Тогда лишь станет ясно, что перевоплощение души в других людях или животных – это лишь временные этапы, часть грозных игр Мирового океана, грандиозных моментов воплощения Абсолюта.

Второй вид учения о перевоплощении – буддийский, основанный Сиддтхартхой Гаутамой. Согласно этому учению, личность человека – это «скандха», т. е. сумма определенных элементов, продолжающих существование после смерти, но личность как таковая исчезает. Перевоплощаются лишь те элементы (дхармы), которые были когда-то выведены из состояния покоя. Именно они входят в мир, создают людей, души. А потом все это рассыпается, но зло, содеянное людьми, переходит в последующее воплощение. Человека уже нет, но болезнь (зло) переходит из поколения в поколение. Поэтому надо всеми силами прекратить этот поток бесконечных возвращений на землю, искоренить жажду жизни (тришну), которая и является причиной возвращения на новый виток земного существования. Искоренить желания (погрузиться в нирвану) – вот в чем великое счастье буддиста, чтобы окончательно уйти из цепи перевоплощений.

Третий вид учения о перевоплощении – теософский. Его развивала русская дворянка Елена Петровна Блаватская. Она побывала в Индии, где якобы произошла ее инициация «махатмами» (учителями) и она приобрела некие медиумические способности. Оккультные феномены сопровождали ее в течение последующей жизни. В частности, Блаватская учила, что человек благодаря закону возмездия, закону кармы в следующем своем воплощении получает воздаяние за то, что было совершено им в прошлой жизни. С ним идут его дела – и добрые, и злые. Иногда душа попадает в Дэвачан – место отдыха праведника. 1300 лет проходит между воплощениями – промежуточное состояние между жизнями. Так, переходя из тела в тело, как из дома в дом, человек очищается (непонятно почему?!) и может достичь некоего совершенства. Достаточно неопределенно Блаватская излагает свою версию инкарнации. Главное ее отличие от восточного учения заключается в том, что если последнее рассматривает перевоплощение как негативный элемент, который следует преодолеть и прервать цепь перевоплощений, то теософия Блаватской рассматривает перевоплощение как хорошее и нужное действие, возводящее человека по лестнице эволюции. Если уж человек достиг однажды своего «человеческого воплощения», то, согласно Блаватской, он не воплотится больше в животное, насекомое, дерево и т. д. Но дальнейшее «воплощение» будет происходить только в человеческих телах.

По восточному мировоззрению, более удачному перевоплощению способствуют духовные практики, среди которых буддисты отдают предпочтение йоге.

Йога у себя на родине не рассматривается изолированно от общей системы йоги, включающей в себя раджа-йогу, джняна-йогу, хатху-йогу, в которых содержатся религиозные, космологические и антропологические представления шиваизма. В хатха-йоге есть, например, и учение о всемирной энергии-пране, о духовных центрах, расположенных в позвоночнике и головном мозге человека, об энергетических депо в солнечном сплетении и т. д. При этом хатха-йога уделяет особое внимание сексуальной энергии человека и возможности ее трансформации. Все это, безусловно, несовместимо с христианством.

В йоге присутствует активное воображение. Йог должен упражняться в умении создавать яркие зрительные образы, что в корне противоречит христианской аскетике, которая предупреждает, что к воображению близок мир страстей – и поэтому к нему легко присасываются, как паразиты, демонические силы. В христианской традиции обязателен контроль над своим сознанием. Он у святых и подвижников именуется трезвением – это главным образом борьба с воображением.

Следующим обязательным упражнением для йогических систем является медитация. На самом деле это сосредоточение на определенных идеях или повторение мантр. Медитация основана на шиваистской антропологии, точнее, на представлении о том, что человеческий дух по природе тождествен Абсолюту, и поэтому медитация является заменой молитвы, вернее – это молитва, обращенная к самому себе. Даже инструкторы нередко называют медитацию аутотренингом. На самом же деле это тайный вид самообожествления: йог имеет дело с самим собой. Если он и произносит имена богов, то это только модификация Абсолюта, а поскольку он считает себя единосущным Абсолюту, то это всего лишь рабочая модель самого себя. Йог, другими словами, расчесывает гнойник своей же собственной гордыни.

Характерно, что человек, занимающийся или даже занимавшийся медитацией, с большим трудом учится православной молитве. Ему кажется, что в молитве действует не личностный Бог, а его собственная энергия, являющаяся творческой силой, и он через слова молитвы сосредотачивает и направляет ее. Христианин в молитве чувствует нечто противоположное состоянию йога, а именно свою ограниченность и скудость (ибо «сила Божия в немощи совершается» (2 Кор. 12:9)), и обращается вовсе не к каким-то скрытым резервам своего духа, а к Богу – живой Личности, к Богу, с Которым он связан не природой, а любовью. Он не возбуждает и не раздражает тех психических центров, о которых учит йога, не трансформирует посредством воображения свою сексуальную энергию, а, наоборот, очищая ум и сердце от образов, помыслов и страстей, просит помощи у Господа. Православная молитва совершается и исполняется силой Божественной благодати, то есть силой, лежащей за пределами человеческой природы. Что же касается мантр, то если даже в их тексте не присутствуют имена языческих богов, подразумевается, что они обращены к ним, поскольку мантры взяты из ритуальных книг индуизма. Поэтому, читая их, человек включается в духовное поле Вед и Упанишад (1), в мир существ, которых йоги считают модальностями единого Брахмана, оккультисты именуют космическими духами, а христиане – бесами.

Следует знать, что мантра – это самхит, то есть магическое заклинание в индуистских и буддистских религиях, формула, используемая в тантризме для вхождения в состояние медитации. Мантра внушается ученику в ходе его инициации. Магический ритуал всегда присутствует и в оккультизме (2).

К сожалению, йога создает у практикующих ее славян, традиционно живущих в христианском ареале, ложные психические установки, поэтому восприятие ими христианства идет в искаженном виде – сквозь призму языческих понятий и подходов.

Еще одна таящаяся опасность для христиан заключается в том, что ряд восточных упражнений заключает в себе генетическую связь с демонизмом.  Так ученик при дыхании особым образом «поглощает прану» – космическую энергию, основу бытия, а затем он должен в такт дыханию направлять эту прану в позвоночник и в сексуальные центры, так называемые лотосы. Нередко прана представляется в виде змеи, вползающей в позвоночник человека. Кто же, спросим мы, внедряется при таких упражнениях в человеческое сознание? Ответ очевиден. Нет «бесхозной энергии», она всегда кому-то принадлежит. Поэтому нельзя «подзаряжаться энергией из космоса», где область падших духов, согласно Ветхому Завету.

Конечная цель и смысл человеческой жизни, жизни христианина – это Богообщение, переход в вечность. Для христианина высшая ценность – Бог; для него вечная жизнь – это преодоление своей тварной ограниченности, выход из себя как из самоцентра, из самоценности – для приобщения к совершенствам Божественного абсолютного бытия. С точки зрения вечных ценностей, абсолютное благо для христианина – это только Бог, а единственное реальное зло – это грех и отпадение от Него.

И вот человек, опрометчиво подчинивший свою волю каким-то людям, занимающимся восточными, а по сути оккультными практиками, этим самым подчинил себя импульсам, идущим от мира темных духов, став их медиумом. Способность сопротивляться злу и греху в нем до крайности ослабевает. Когда люди, имевшие дело с подобным учением, желают обратиться к Христу, то им необходим трудный и долгий подвиг покаяния, поскольку они подвергаются особо сильным искушениям и нападениям от дьявола. Но, конечно, Божия сила выше всего и сильнее, поэтому для каждого человека, в каком бы он ни находился падении, пока он жив, всегда открыта возможность обращения и спасения. Как говорил Господь: «Приходящего ко Мне не изгоню вон» (Ин. 6:37).

Слово «реинкарнация» происходит от латинского слова «incarnatio» – «воплощение». Понятия «реинкарнация», «переселение душ» и «метемпсихоз», как мы выше заметили, равнозначны. Критике инкарнации посвящен ряд замечательных исследований, в частности диакона Андрея Кураева, доктора философских наук В. Шохина и др.
Сторонники этой теории определяют ее как переселение личности или души из старого или бесполезного тела в новое. Знания о реинкарнации, по мнению ее неовосточных приверженцев, можно получить двумя путями:

– восходящим методом, т. е. попыткой понять абсолютную истину силой чувственного восприятия и умственного анализа;

– нисходящим методом, то есть получением информации об абсолютной истине от абсолютной истины через Священное Писание, через Параматму (Господа в сердце), мудрецов или святых или же через гуру.

В прямом смысле умирания нет, есть лишь нахождение личности либо в теле, либо вне тела. По их учению, существование души не может закончиться, потому что она есть искра Божия.

Материальный ум, покрывающий душу, якобы служит мостом между воплощениями. Желания и привязанности этого ума, которые личность развивает в течение жизни своего грубого материального тела, не умирают после гибели этого тела, но они остаются с душой и служат соединительным звеном со следующим грубым телом. Смерть тела лишь вызывает уничтожение средств чувственного удовлетворения, но не означает гибели самих материальных желаний, поскольку душа их берет с собой. При этом ум подобен ядру, вокруг которого развивается новое материальное тело.

Санскритское слово «karma» означает буквально «действие». Именно карма и формирует тонкое тело. Хорошая карма означает хорошее действие и удовольствие, а плохая – плохое действие, боль, страдание. Блуждания души от одной смерти к другой и есть «сансара». Но любая душа рано или поздно, согласно измышлениям псевдовосточных гуру и наставников, обязательно возвращается к человеческой форме жизни и тогда может сойти с колеса рождений и смерти. Сансара – единая иерархическая лестница реинкарнации, по которой бесчисленные индивиды восходят или нисходят в зависимости от баланса заслуг или пороков, сложившихся в прежних воплощениях – она безначальна, а потому безначален и сам мир как сцена игры с разными телами. Но для тех, чье незнание «устранено знанием», сансара может иметь конец, который совпадает с достижением «освобождения» (мокша) как высшей цели человеческого существования.

Однако здесь возникает вопрос: а что же, собственно, «перевоплощается» в соответствии со своими деяниями, ибо высший Атман (самотождественность) не подвергается никаким изменениям посредством добрых или злых деяний, как и достигший познания Атман уже не беспокоится о том, почему он не совершил добро или совершил зло? Невозможно понять сам принцип воздаяния (ретрибутивный принцип), составляющий основу данного учения. «Падшие» люди наказываются новым воплощением в грубом теле (не обязательно даже в человеческом), при котором они, с одной стороны, не могут в их новом состоянии радикальной деградации осознать ни меру своих прежних проступков, ни степени своего наказания, а с другой – прочным образом «закрепляются» в этих формах в своем падшем состоянии. Ведь в животном состоянии они не способны оценить свое прошлое, сделать необходимый вывод и исправиться. Если, например, душа человека окажется в теле низкого животного… Свинья так и остается этим животным – она не эволюционирует в своем интеллекте. Поэтому получается фикция воздаяния, то есть фикция ретрибутивного принципа. Ведь если наказать ребенка через сутки за разбитую тарелку, он не увидит причинно-следственной связи с его проступком и только теперь пришедшим к нему наказанием. Поэтому такой подход уже не будет элементом воспитательного процесса, но в его глазах расценится как незаслуженная жестокость со стороны родителей. За что же нас наказывать в этой жизни, если мы не помним прошлой?
Ранняя христианская Церковь боролась с идеей перевоплощения, которая проникала в христианский мир через восточные учения вроде манихейства. С ними было тесно связано учение Оригена о «предсуществовании душ», которое было строго осуждено на Пятом Вселенском Соборе в Константинополе в 553 году, а его последователи преданы анафеме. Многие отцы Церкви были против этого учения, особенно св. Амвросий Медиоланский на Западе («О вере в Воскресение», кн. II) и св. Григорий Нисский на Востоке («О душе и воскресении»), а также Кирилл Иерусалимский, Афанасий Великий, Ефрем Сирин, Иларий Пиктавийский, Амвросий Медиоланский, Иероним Стридонский, Филастрий Бриксийский.

Конечной задачей человека, поставленной перед ним в христианстве, является «обожение» – идеал верующего. Идеал, непосредственно следующий из учения о реинкарнациях, – это «освобождение» (мокша). Идеалы противостоят самым радикальным образом. В первом случае речь идет о полном восстановлении личности в душевно-телесном единстве ее природы и о реализации в человеке подобия Божия. Во втором – о полном разъединении того, что можно назвать душевными и телесными компонентами индивида посредством последовательного демонтирования личностного самосознания. Недаром же буддисты, поголовно верящие в реинкарнацию, пишут: «Совершенно ложное воззрение – это омраченность разума, отрицающего прошлую и будущую жизни, закон кармы и подобное, или верящего, что первопричиной существ является Бог, Природа и подобное» (из вероучительных книг Чже Цонкапа). Для них это есть наихудшая из всех десяти клеш, то есть факторов, «взабаламучивающих поток психики». 

Буддисты прекрасно осознают абсолютную несовместимость христианской веры в Бога и закон кармы.

«Человекам положено единожды умереть, а потом суд» (Евр. 9:27), – говорится в Новом Завете. Человеческая жизнь – это единственный определенный период испытания, после которого нет «второго шанса», но только – Божий суд, праведный и милосердный, над человеком в соответствии с состоянием его души в конце жизни. Второй момент христианской апологетики состоит в том, что наше искупление произведено Христом. Бог облекся в плоть и Своей жизнью, страданием и смертью на Кресте искупил нас от владычества греха и смерти. Через Его Церковь мы спасены, сделаны пригодными для Царствия Небесного и, соединяясь в вере и покаянии с Христом, не несем наказания за прошлые наши прегрешения. Согласно же идее перевоплощения, если кто и «спасется», то только после многих жизней, посвященных работе по преодолению последствий своих грехов. Это холодное и безотрадное законничество языческих религий полностью упразднено Крестной Жертвой Христа: благоразумный разбойник мгновенно получил спасение через веру в Сына Божия, а «дурная карма» его злых дел была стерта Божией благодатью.

И, наконец, Христос воскрес из мертвых в том самом теле, которое умерло смертью всех людей. Оно было первым среди всех людских тел, которые воскреснут в последний день и вновь соединятся с душами, чтобы вечно жить на небе или в аду согласно с праведным судом Божиим об их земной жизни. Это воскресшее тело, подобно телу Самого Христа, будет отличаться от наших земных тел тем, что приблизится к ангельской природе, без чего оно не могло бы пребывать в Царствии Небесном, где нет смерти и тления. Но это будет все то же тело, чудесно восстановленное Богом для вечной жизни, как это было показано Иезекиилю в его видении «сухих костей» (Иез. 37:1–14). Поэтому мысль о том, что одной личности принадлежит много тел, отрицает саму природу Царствия Небесного, приготовленного Богом для любящих Его.

В этих трех доктринах содержится христианское Откровение. Оно изложено ясно и точно в отличие от языческих религий, которые не содержат веры в Воскресение или Искупление и не говорят ничего определенного ни о Суде, ни о будущей жизни. Поэтому единственный ответ на все предполагаемые «изыскания о реинкарнировании» – это точно очерченное учение Христианства о подлинной природе человеческой жизни и нашем отношении с личностным Богом, обитающем в неприступном свете и промышляющем о нас.

Примечания:

(1) Веды – от санскр. «ведать». Отсюда слово «ведовство», «ведьма». Древняя индийская религиозная литература; оформившийся в канонической форме во II–I тысячелетиях до Р. Х. сборник священных песен, гимнов, магических заклинаний и жертвенных формул.
Упанишады – от санскр. «сидеть возле учителя», то есть получать «сокровенные знания». Древнеиндийские произведения религиозно-философского характера, объясняющие тайный смысл Вед. Это 108 текстов, восходящих по времени к VI–III вв. до Р. Х.

(2) Оккультизм – духовная сфера человеческого бытия, извращенная форма религиозного сознания и образа жизни человека, имеющая сложную и разнообразную структуру и признающая существование в мире сверхъестественных, недоступных научному исследованию феноменов, а также разрабатывающая практические способы взаимодействия с ними.

                                                      проф. Чернышев В. М.,
                                               антисектантский центр «Надежда»