Стойкость в вере, унаследованная от духовника, проявилась в духовной борьбе Никиты с латинянами, иудеями, армянами, учеными и простыми мирянами.

Руины Студийского монастыря в Константинополе

Преподобный Никита Стифат родился в 1005 г. В 14-летнем возрасте он стал послушником Студийского монастыря и учеником преподобного Симеона Нового Богослова. Через тридцать лет после смерти преподобного Симеона Никита написал пространное житие своего духовного отца (сочинение было окончено к 1052 г.). Именно благодаря преподобному Никите Стифату мы многое знаем о преподобном Симеоне. В Студийском монастыре Никита принял священнический сан, а незадолго перед смертью был избран игуменом монастыря.

Свое прозвище Стифат (греч. Στηθᾶτος, лат. Pectoratus – мужественный, отважный) Никита получил за осуждение в 1040-х гг. незаконной связи императора Константина IX Мономаха с Марией Склиреной (1).

Стойкость в вере, унаследованная от духовника, проявилась также в духовной борьбе Никиты с латинянами, иудеями, армянами, учеными и простыми мирянами. За несколько лет до полемики с латинянами в Константинополе был проездом армянский католикос, совершавший службу на опресноках. Это вызвало недовольство патриарха Михаила Керуллария, который обратился к Никите Стифату как к ученому монаху с поручением написать опровержения против армян, служащих на опресноках. Никита написал четыре «Обличительных слова против армянской ереси». Как могло быть такое «прямое обращение» главы Церкви к рядовому монаху? Сами государи отдавали своих детей на воспитание монахам Студийского монастыря и, соответственно, знали об их образованности. С главой государства имел общение и глава Церкви. Никита был известен патриарху именно как воспитатель детей двора.

Вследствие развернувшейся полемики (2) против латинян об употреблении ими опресноков, соблюдении строгого субботнего поста в Великий пост и употреблении в пищу удавленины (т. е. мяса с кровью) именно Никита был главным оппонентом на диспутах с латинянами. Он упрекал последних в отступлении от апостольского предания, соблюдаемого восточной Церковью. К Никите вновь обратился патриарх Михаил Керулларий с поручением составить трактат, обличающий латинскую практику употребления опресноков. Имея опыт полемики с армянами на эту тему, Никита повторил некоторые аргументы в сочинении «Об опресноках, субботнем посте и браке иереев». Этот текст стал известным легатам Папы (кардиналу Гумберту, канцлеру Римской Церкви диакону Фредерику и епископу Петру Амальфийскому) еще до их прибытия в Константинополь в 1054 г., соответственно кардинал Гумберт успел написать на трактат Никиты свой «Ответ», или «Опровержение», которое и зачитал на диспуте с латинянами. «Противники Никиты оказываются сильнее его по полемическому таланту, но далеко уступают ему в чувстве приличия, обрушиваются на несчастного монаха потоком ругательств, которые оставляют невыгодное впечатление относительно благовоспитанности сановников Римской Церкви» (3). В послании папы Льва IX «На земле мир людям доброй воли» патриарху Михаилу Керулларию последний назван «неофитом», «неучем», «немым псом» (4). В «Опровержении» Никита был назван «знаменосцем чумного учения и дьявольского внушения», «проклятым» и «глупцом». Вот отрывок из текста послания кардинала Гумберта: «Если бы ты (обращается Гумберт к Никите) хорошенько прочитал 6-е правило святого Халкидонского собора, то довольствовался бы монашеским безмолвием, постами и молитвами в своем монастыре, отнюдь не мешался бы в дела церковные и не проявлял бы дерзости... Горе тебе, Сарабаит! Ты забыл свои келейные обязанности и, водимый собственной волей и похотью, страшно залаял на святую Римскую и Апостольскую Церковь, на Соборы всех святых отцов. Ты глупее осла – и покушался сокрушить чело льва и адамантову стену. Что твое покушение? Ты не победитель заблуждения, но побежденный заблуждением. Ты не пресвитер, а состарившийся во зле, ты столетний ребенок проклятый. Тебя скорее следует назвать Эпикуром, чем монахом; тебе место не в Студийском монастыре, а в цирке или лупанаре... Ты столько наблевал, что в извращении божественного учения не уступаешь скверным и бешеным собакам – Иулиану и Порфирию...» (5).

Исследователи по-разному описывают реакцию Никиты Стифата. Неблагоприятный политический фон, в который была окрашена догматическая полемика, заставил полемиста под давлением императора совершить нечто или сказать то, что могло быть истолковано как жест примирения. Неизвестно, узнал ли об этих оскорблениях Никита, поскольку он не знал латинского языка, а Гумберт не знал греческого, на котором разговаривал Никита. Понять друг друга они могли через переводчика, который мог и не перевести проклятий. Взаимное непонимание на этом диспуте мог каждый трактовать в угодную ему сторону. Возможно, Никита отказался от своего обличения ввиду того, что оно действительно есть плод «дьявольского внушения», отмечает культуролог Григорий Беневич (6). «По окончании диспута Никита признал себя побежденным и отказался от своего трактата, который был тут же сожжен на монастырском дворе», – пишет патролог, митрополит Иларион (Алфеев) (7). «Легаты имели одно только утешение – видеть унижение бедного студийского монаха, достигнутое с помощью светской власти. 24 июня они прибыли в Студийский монастырь, куда явился также император со своими приближенными, и потребовали, чтобы Никита Стифат анафематствовал свою книгу «Об опресноках, субботе и браке священников». Поскольку император поддержал требование, то Никита не посмел отказаться, а затем книга была торжественно сожжена и все разошлись. На другой день эту трагикомедию доиграли: Никита отправился из Студийского монастыря во дворец Пиги, местожительство легатов, получил от них объяснение недоумений, о которых он писал в книге, опять анафематствовал все им написанное и был принят легатами в церковное общение, утверждает византолог Николай Скабаланович (8). «После религиозного диспута кардинал заставил Никиту Стифата отречься от своих выпадов против Папы и западного обряда» (9). «Никита, по приказанию императора, покровительствовавшего из политических видов папским легатам, должен был анафематствовать свое сочинение, сжечь его и признать Римскую церковь правой в своем учении. Под влиянием внешнего принуждения Никита все это исполнил, но в душе остался врагом латинян и впоследствии выступил с новыми против них сочинениями: «Об исхождении Св. Духа» и «Об опресноках»» (10). Суммируя мнения, можно заключить, что «отречение» Никиты было проявлением его монашеского смирения. Как монах он понимал, что единство многомиллионной Церкви зиждется не на его одиночном решении. Важность аргументации Никиты не потеряла своей ценности даже тогда, когда он сам отрекся от нее. Истина не зависит от того, что о ней думают. Она есть.

16 июля 1054 г. легаты Папы, видя непреклонность патриарха, возложили на алтарь храма св. Софии хартию отлучения, в которой анафематствуется патриарх Михаил, архиепископ Лев Охридский и патриарший сакелларий Константин; в адрес императора – ничего, кроме похвал. Через четыре дня последовала ответная анафема на латинян патриарха Михаила. Отсутствие в анафаме на византийцев имени Стифата показывает, что латиняне перестали видеть его своим противником, хотя «покаяния» перед ними Никита не произносил.

Скончался Никита Стифат в 1090 г. в Студийском монастыре. 

Протоиерей Андрей Ухтомский

Примечания:

1) Palmer G. E. H., Sherrard Ph. Kallistos Ware. Nikitas Stithatos. Introductory Note // The Philokalia, Volume 4: The Complete Text; Compiled by St. Nikodimos of the Holy Mountain & St. Markarios of Corinth. Macmillan. Р. 76.

2) В контексте этой полемики важно видеть цели сторон. Союз с Римом искали больше византийские светские власти в лице императора Константина IX, чем Церковь. Этот политический союз с Римом (которому не бывать без богословского единомыслия), а через него и с императором Генрихом III позволил бы противостоять норманнам, угрожающим как Риму, так и Византии. Император византийский Константин IX как никто со стороны своего государства желал единства. И именно к нему, а не к патриарху обратились легаты за решением поднятых в полемике догматических вопросов.

3) Скабаланович Н. А. Разделение Церквей при патриархе Михаиле Керулларии // Скабаланович Н. А. Византийское государство и Церковь в XI в. От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алекся I Комнина. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2010. С. 750.

4) Papa Leon IX. In terra pax hominibus bomae voluntares. PL. 143. Col. 764C.

5) Incipit responsio sive contradictio in eumdem libellum a fratre Humberto episcopo Silvae Candidae. Contra Nicetam // PL. 143. Col. 983C–985A. Цит. по: Козлов М., прот. Западное христианство: Взгляд с Востока. М., 2009. С. 119.

6) Беневич Г. И. Полемика об опресноках при патриархе Михаиле Кируларии // Антология восточно-христианской богословской мысли. Ортодоксия и гетеродоксия: В 2 т. Т. 2 / Под науч. ред. Г. И. Беневича и Д. С. Бирюкова; сост. Г. И. Беневич. М.-СПб.: «Никея»-РХГА, 2009. С. 405.

7)  Иларион (Алфеев), еп. Православие. Т. 1. М., 2008. С. 104.

8) Скабаланович Н. А. Разделение Церквей при патриархе Михаиле Керулларии // Скабаланович Н. А. Византийское государство и Церковь в XI в. От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алекся I Комнина. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2010. С. 752.

9) Войтович Л. В., Домановський А. М., Козак Н. Б. Історія Візантії. Вступ до візантиністики / За ред. С. Б. Сорочана і Л. В. Войтовича. Львів: «Апріорі», 2011. С. 362.

10) Соколов И. И. Лекции по истории Греко-Восточной Церкви. Т 2. СПб., 2005. С. 56.