Православие и Мир

Василий Иванович Белавин – будущий российский священномученик Патриарх Тихон. О личности святителя Тихона и его решениях было немало споров. Каким он был и почему действительно был достоин канонизации – в нашем материале.

«Он же антисоветчик!»

Архиерейский собор 9—11 октября 1989 года, проходивший в московском Даниловом монастыре, был приурочен к празднованию 400-летия установления патриаршества в Русской Церкви. Именно на этом соборе было принято решение о канонизации Патриарха Иова — первого русского патриарха, избранного в 1589 году, и Патриарха Тихона — первого предстоятеля Церкви после восстановления патриаршества Поместным собором 1917 /18 годов.

Для большинства верующих людей Советского Союза канонизация Патриарха Тихона была актом смелым и чрезвычайно прогрессивным. Если личность Патриарха Иова для большинства советских граждан была на тот момент малоизвестным «преданьем старины глубокой», то фигура Патриарха Тихона была, в общем-то, широко известной. И канонизация его была шагом, как сейчас говорят, «неполиткорректным».

Журнал «Красная деревня», 1923 год, публикация о Патриархе Тихоне

«Канонизация Патриарха произвела на народ ошеломляющее впечатление, — вспоминает Сергей Беляев (археолог, историк, сотрудник Института всеобщей истории Российской академии наук, при участии которого были обретены святые мощи Патриарха Тихона). — Надо помнить, что основу населения Советского Союза составляли люди, которые всю свою сознательную жизнь прожили в эпоху богоборчества. Когда был поднят вопрос о канонизации Патриарха Тихона, даже в церковной среде раздавались возгласы опасения: «Да вы что! Он же антисоветчик!»

По мнению Сергея Беляева, тогда, в конце 1980-х годов, для верующих людей канонизация Патриарха Тихона, безусловно, давала надежду на возвращение России к ее историческим корням:

«Он был знамением старой России; старой в смысле жить по евангельскому завету — это добро, порядочность, честность, любовь к людям и к своей Отчизне. И для того поколения, для тех людей, которые все это видели и пережили, для них канонизация – это было нечто чудесное, неожиданное, как дар Божий».

В то же время для многих православных людей, в особенности для тех, кто знал подробности большевистских гонений на Церковь, праздник этот был с оттенком грусти. Канонизация Патриарха Тихона, как и вообще канонизация новомучеников, началась в Русской Православной Церкви слишком поздно. Несмотря на то, что сведения о пострадавших за веру при советской власти начал собирать еще Поместный собор 1917/18 годов, — ведь первые кровавые расправы над верующими начались сразу после Октябрьской революции, с убийства в Киеве священномученика Владимира Богоявленского, вплоть до конца советского периода ни один из новомучеников не был «вслух» прославлен Церковью.

Почти 60 лет, с момента воссоздания Московской Патриархии в 1944 году, церковная иерархия публично отвергала само существование гонений за веру в СССР. В этом смысле канонизация Патриарха Тихона была запоздалым, но честным шагом на пути к исторической правде.

«Всё хи-хи, ха-ха и гладит кота»

Личность Патриарха Тихона не укладывается в рамки традиционного житийного стиля. В образе святителя нет гладкости и сусальности, присущих многим дореволюционным архиереям. Патриарх был выходцем из духовного сословия – то есть был священником далеко не в первом и не во втором поколении, — однако многие из сохранившихся свидетельств о нем резко контрастируют с рассказами о «кастовом» духовенстве старой России. Выражение архимандрита Тихона (Шевкунова), использованное применительно к подвижникам веры нашего века, — «несвятой святой», — вполне можно было бы отнести и к святителю Тихону.

По словам современника, с детства Тихон был «богобоязненным без лукавства и святошества». Его однокурсник, впоследствии протопресвитер Константин Изразцов, миссионер в Южной Америке, вспоминал о нем:

«Во все время академического курса он был светским и ничем особенным не проявлял своих монашеских наклонностей. Его монашество после окончания академии поэтому для многих его товарищей явилось полной неожиданностью».

Известно, что в общении Тихон был прост и доступен.

«Недавно я взял на себя смелость посетить Его Святейшество Патриарха Тихона и был им принят без особенных предварительных хлопот и препятствий, — писал корреспондент харьковской газеты в 1918 году. — … Его Святейшество, благословив меня, пригласил сесть и мимолетно взглянул на меня. Взгляд тихий, добрый… в то же время как бы робкий. Заговорил Патриарх… Голос простой, негромкий, обыкновенный, я бы сказал — „обывательский“»…

Святейший был не чужд светской культуре, читал художественную литературу. Врач Эмилия Бакунина, наблюдавшая его в последние дни жизни, вспоминает:

«Когда он чувствовал себя лучше, то много читал, сидя в кресле у кровати. Читал Тургенева, Гончарова и „Письма Победоносцева“.

Подчас Тихон легче находил общий язык со светскими людьми, нежели с монашеством. Выпущенный в 2007 году издательством ПСТГУ двухтомник «Современники о Патриархе Тихоне» содержит много свидетельств того, как Святейший легко устанавливал контакт даже с теми людьми, кто плохо знал церковный этикет и побаивался иерархии. Так, И. И. Василевский рассказывает о духовном концерте, на котором должна была выступать светская актриса — О. Л. Книппер-Чехова.

Ольга Леонардовна очень волновалось, так как выступать нужно было в храме, а в числе присутствующих был сам Патриарх. Устроитель концерта разыскал Святейшего перед началом и, рассказав о том, как нервничает актриса, просил его разрешения представить ее. Патриарх согласился, и когда актриса подошла к Святейшему, он «благословив, сказал ей тут же, без предисловий: „Ну вот, говорят, вы что-то пугаетесь нас. Не пугайтесь. Мы не очень-то уж страшные. Успокойтесь, все пройдет хорошо“, — и он с разговорами увлек ее в зал, где предложил ей место рядом с собою, так что она, сидя рядом с Патриархом и беседуя с ним, прослушала все первое отделение концерта».

Есть свидетельства о том, что Патриарх Тихон был страстным «кошатником».

«Но вот из внутренних архиерейских покоев выходит… большой серый кот, ложится на ковер и, мурлыча, принимает самые беззаботные позы. Отлегло у нас от сердца, ибо невольно думалось, что если даже домашние животные чувствуют себя в покоях владыки спокойно, то тем более окружающие его и встречающиеся ему люди должны были чувствовать себя так же.

Значит, со всеми ласков владыка, и нам нечего попусту страшиться его. И действительно, владыка, вышедший к нам вслед за упомянутым животным, обошелся со всеми нами кротко, приветливо, просто и добродушно, внимательно и участливо выслушивая просьбы», — вспоминал о святителе протоиерей Николай Князев. 

Светский стиль общения Патриарха Тихона, его склонность к юмору подчас даже раздражали консервативное монашество. Так, архиепископ Феодор (Поздеевский), после аудиенции у Патриарха Тихона, остался недоволен «несерьезностью» Святейшего. «Все хи-хи, ха-ха и гладит кота», — ответил он одному из своих приверженцев на вопрос о том, как он нашел Патриарха.

Патриарх Тихон служит молебен у Никольских ворот, Москва, 1918 год. Фото: oldmos.ru

Святейший, в свою очередь, сам подшучивал над лукавством монашеской братии. Сергей Волков оставил любопытную зарисовку о том, как он ходил к Патриарху хлопотать об устройстве академического храма:

«— Вот вы просите отца Евгения в настоятели. Но теперь ваш храм приходской, настоятель должен будет крестить и венчать, а отец Евгений вряд ли умеет это делать. Он все время сидит за книгами, так что и литургию, говорят, совсем недавно научился совершать. Как же вы будете устраиваться?

Я ответил, что после закрытия лавры многие монахи приходят к нам в храм, служат в нем, они помогут отцу Евгению совершать требы.

— Так, так, — задумчиво произнес Святейший и неожиданно улыбнулся, как будто вспомнил что-то забавное. — Ох уже эти мне монахи! Они не только венчать — сами венчаться готовы!»

«Архипасторям» и «пасторям»

Один из самых трудных моментов в понимании личности Патриарха Тихона (и то, что нередко ставится ему в вину церковными публицистами), — это его так называемое «Завещательное послание». Оно было опубликовано через неделю после смерти Патриарха, 15 апреля 1925 года, в газетах «Правда» и «Известия». Религиозная публицистика давно разобрала его текст на цитаты:

— «призываем всех возлюбленных чад богохранимой церкви российской в сие ответственное время строительства общего благосостояния народа слиться с нами в горячей молитве ко всевышнему о ниспослании помощи Рабоче-Крестьянской власти в ее трудах для общенародного блага»;

— «молим вас со спокойной совестью, без боязни погрешить против святой веры, подчиниться советской власти не за страх, а за совесть»,

— «не питать надежд на возвращение монархического строя и убедиться в том, что Советская власть действительно — Народная Рабочая Крестьянская власть, и потому прочная и непоколебимая»…

Текст «Послания» режет глаз и советской орфографией (написанием слов «ЦЕРКОВЬ», «БОГ» со строчных букв, а «РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКАЯ», «СОВЕТСКАЯ» и пр. — с прописных), и своеобразной смесью синодальных и большевистских канцеляризмов. Но главное — в этом тексте четко заявлена примирительная позиция Святейшего по отношению к советской власти, готовность подчиниться ей «не за страх, а за совесть».

Послание называет советскую власть не только данной Богом, но и «искренне приветствуемой» Патриархом. Говорит о возношении молитв «о ниспослании благословения Божьего» на советскую власть. Духовенство и миряне, участвующие в любой антисоветской деятельности, решительно осуждаются в этом тексте и призываются к покаянию.

Большинство историков, в том числе представителей Церкви, склонны считать, что данный текст Патриарх Тихон написал под давлением властей. Что на такой шаг Патриарх Тихон пошел ради спасения вверенной ему паствы от преследований со стороны большевиков. Тем самым и известная «Декларация» митрополита Сергия (Страгородского) от 1927 года, приветствующая советскую власть от лица Церкви («ее успехи — наши успехи»), рассматривается как «продолжение линии Патриарха Тихона» в плане церковно-государственных отношений.

И все же в опубликованном советскими газетами тексте много того, что заставляет задуматься о его принадлежности Патриарху. В частности, обращает на себя внимание написание слов: «архипасторям», «пасторям»… Мог ли такой текст быть составлен церковным человеком, не говоря уже о Патриархе?

Вопросом подлинности «Послания» Патриарха Тихона детально занимался современный церковный историк Дмитрий Сафонов (в 2004 году он защитил кандидатскую диссертацию под названием «Патриарх Тихон и советская власть: к проблеме государственно-церковных отношений в 1922—1925 гг.»). Он убедительно доказывает, что текст «Послания», опубликованный в советских газетах, не был подписан Патриархом Тихоном.

Патриарх незадолго до смерти и в самом деле написал послание к пастве, однако в следственном деле оно не сохранилось. О том, что подлинное послание Тихона действительно было, свидетельствует его характеристика, сделанная одним из сотрудников ГПУ, возможно, самим Е. Тучковым, которая пришита к делу. Судя по пересказу тихоновского текста, который приводится в этой характеристике, он имел очень мало общего с тем документом, который от имени Патриарха был опубликован 15 апреля 1925 года.

Так, общий смысл первой части патриаршего послания выражен сотрудником ГПУ следующим образом: «Советская Власть терпима только как попущение Божие». В опубликованном варианте это положение отсутствует. Далее, судя по характеристике ГПУ, в подлинном тексте Патриарха имелись слова, в которых было «художественно, в артистически тонких намеках упомянуто о приниженном состоянии церкви, при царе главенствовавшей, а ныне сравненной со всяким обществами, члены коих „могут веровать во что угодно“». Причем сотрудником ГПУ отмечалось: «Намеренно вульгарные отношения здесь оттеняют презрительно нетерпимое отношение к самому духу Сов. Власти и соврежима». Очевидно, что в опубликованной версии «Послания» ничего подобного нет.

Также, судя по характеристике ГПУ, в подлинном патриаршем тексте совершенно иначе трактовалась позиция Патриарха в отношении церковно-приходских советов. Согласно опубликованному тексту «Послания», в состав церковно-приходских советов Патриарх советовал выбирать людей, «искренно расположенных к советской власти». В то же время, согласно характеристике ГПУ, Тихон писал о людях, искренно настроенных не допускать никаких компромиссов в области внутренней церковной жизни. Таким образом, и в этом вопросе патриарший текст был заменен на текст, выгодный властям.

В целом, по словам автора характеристики, в подлинном «Послании» Тихона было проявлено «презрительно нетерпимое отношение к самому духу Сов. Власти и соврежима». Закономерно, что подлинное послание Патриарха намеренно не было подшито в дело, так как являлось доказательством того, что послание от 7 апреля не было подписано Тихоном.

Известно, что в последние дни жизни Святейшего Тучков отчаянно пытался склонить его к подписанию выгодного советским властям текста. Переговоры Тучкова с Патриархом происходили во время визитов Тучкова в больницу, а также при посредничестве митрополита Петра (Полянского). Врач Бакунина сообщает, что перед посещениями Тучкова, которых было несколько, Патриарх волновался, но старался шутить, говорил: «Вот завтра приедет ко мне „некто в сером“»… Лишь неожиданное известие о смерти Патриарха сделало работу Тучкова по «обработке» Тихона ненужной и позволило ГПУ запустить в печать не согласованный с Патриархом вариант «Послания».

По всей видимости, тот текст, что был опубликован в газетах после смерти Тихона, все же был ему показан, и, скорее всего, митрополитом Петром. Однако, как показывает Дмитрий Сафонов, Патриарх этот текст решительно отверг. Так, в деле имеется копия «Послания», которая имеет очень незначительные расхождения с опубликованным 15 апреля вариантом. По тексту сделана карандашная правка, и той же рукой текст перечеркнут крест-накрест.

«Нужно отметить, что, судя по документам 6-го отделения, ни Тучков, ни кто-либо из работников ГПУ не пользовались карандашом для исправления документов, — пишет Дмитрий Сафонов, — поэтому карандашная правка не могла принадлежать этим лицам. Карандашная правка, по всей видимости, принадлежит Патриарху либо митрополиту Петру, перечеркивание текста означает его непринятие. Вероятно, что именно с этим документом ездил митрополит Петр к Патриарху».

В подлинность опубликованного газетами «Послания» Патриарха не верили и современники.

«Решительно никто в Москве не хотел поверить, что Патриарх подписал его добровольно и собственноручно, — вспоминает врач Эмилия Бакунина, — текст был написан не им, но на подлинности подписи газеты настаивали». В воспоминаниях Бакуниной содержится характерное наблюдение: «Странно было то, что в одной газете при подписи стояла пометка „Донской монастырь“, а в другой „Остоженка“».

Эту коллизию также разрешают историки. Так, по мнению Дмитрия Сафонова, подлинное послание было написано в период со 2 по 4 марта 1925 г., то есть после выхода Патриарха из больницы. Текст был составлен в Донском монастыре, где Патриарх проживал в эти дни и где совершал ежедневные богослужения, — соответственно, именно этот монастырь был указан в подписи. С этой подписи в ГПУ была сделана факсимильная копия, она и была помещена в ряде газет под фиктивным «Посланием» от 7 апреля, когда Патриарх, как известно, находился в больнице на Остоженке.

Сапоги от рабочих

Пожалуй, самые пронзительные воспоминания о Патриархе Тихоне составлены теми его современниками, кто не был посвящен в тонкости церковно-государственных отношений тех лет и просто видел в Святейшем гонимого пастыря Церкви Христовой.

Анастасия Цветаева в своих воспоминаниях («О чудесах и чудесном») уже в 1990 году вспоминала, как они с сыном ходили к Донскому монастырю — поддержать заключенного Патриарха Тихона.

«Тогда Патриарх Тихон находился в Донском монастыре (Москва), — пишет Анастасия Цветаева, — в не совсем понятном для его паствы положении, но в определенные часы дня он выходил на прогулку по длинному возвышению над двором, — и верующих, приехавших увидеть его, он обходил сверху — благословлял. Вот и я с моим тогда десятилетним или одиннадцатилетним сыном поехала в Донской монастырь.

Мы (москвичи) не знали, как Патриарха кормят, и кто мог, старался что-нибудь привезти ему: годы в стране были нелегкие, после гражданской войны, революции и разрухи, начинался, должно быть, НЭП (новая экономическая политика, введенная после голода Лениным). Потому я (после лет, когда я с сыном питалась подолгу сушеной картошкой — живые овощи были недостижимым лакомством) раздобыла где-то 400 грамм сахарного песку.

А еще, не зная, как Патриарх там живет, есть ли у него иконы, я взяла с собой цветную, на картоне — 30х20 сантиметров, икону Божьей Матери с Младенцем, за Ее плечом была даль и, мелко — Голгофа, 3 креста, осиянные светом. Двор был полон народом. Я передала икону вместе с мешочком сахару, радуясь его радости этой иконе. Но… разочарование, огорчение! Мне вернули икону. Но в одно мгновение огорчение стало — счастием! На обороте, на картоне было написано: „БЛАГОСЛОВЛЯЮ. Патриарх Тихон“.

Сын Андрей тянул икону к себе. Я прикладывалась, приложился за мной и сын. Он держал икону, к нам шли люди и, один за другим, в очередь, люди прикладывались — под подписью, и смотрели на икону Божьей Матери, которую держал мальчик с детской челкой русых волос, серыми большими глазами, правильными чертами и радостью на лице. Он был похож на отрока Варфоломея (с картины Нестерова), которому было видение ангела в образе старца. Икона эта была у меня цела до часа моего ареста в 1937 году».

Святой Патриарх Тихон в заточении в Донском монастыре. Источник: days.ru

Врач Бакунина рассказывает, что, когда Патриарх был в больнице на Остоженке, верующие люди со всей Москвы выражали ему свою поддержку:

«В приемной была всегда толпа, которую приходилось убеждать дать больному покой. Дважды приходили к нему депутации от рабочих фабрик, бывшей Прохорова и какой-то другой. Приносили ему подарки. Рабочие поднесли ему пару хороших сафьяновых сапог на белом кроличьем меху, в которых позже он всегда выезжал на церковные службы и которыми очень гордился. В морозную зиму эти сапоги были для него действительно спасением. От другой рабочей депутации он получил церковное облачение».

По словам врача, по смерти Тихона сотрудники ГПУ изъяли из его палаты многочисленные подарки от верующих:

«Когда тело Патриарха увезли, его комната была опечатана. Несколькими днями позже приехал Тучков и в присутствии администрации лечебницы и митрополита Петра произвел опись вещей.

Среди вещей были найдены 4000 рублей, которые Тучков взял со словами: „Они нам пригодятся“. Это были деньги, собранные прихожанами и отданные Патриарху. Лежали они в корзиночке около кровати, и Патриарх говорил мне про них: „Вот хотят прихожане устроить мне домик, собрали деньги. А то в монастыре помещение низкое, тесное и очень неудобное. Как соберется много народу — дышать нельзя“. Любимые сапожки Патриарха, подарок рабочих, взял себе митрополит Петр».

Как вспоминает Бакунина, в день похорон Патриарха Тихона, несмотря на опасность преследований, люди нескончаемым потоком шли проститься со Святейшим, причем среди них были представители всех сословий:

«В Донском монастыре, где тело Патриарха было выставлено в течение четырех дней, днем и ночью толпился народ. Живая очередь запрудила всю Донскую улицу. В день похорон к монастырю лился людской поток почитателей покойного, и были в толпе люди всех классов и возрастов. Самый монастырь был черен от людей: был занят весь двор, лестницы, приступки, ниши стен».

В то же время, по словам Бакуниной, в советской печати была представлена совершенно обратная картина: «В газетах о смерти Патриарха была напечатана маленькая заметка петитом среди остальной хроники. Было сказано, что похороны Патриарха привлекли мало публики, причем бросилось в глаза „полное отсутствие среди этой публики рабочих и крестьян“».

«Саккос Патриарха Тихона»

Характерно, что, несмотря на то, что для советских людей Патриарх Тихон был человеком совсем недавнего прошлого, для многих — в буквальном смысле современником, — об истории его жизни и смерти в советскую эпоху бытовало множество заблуждений и слухов. Относительно многих вещей ошибочные представления были даже у высшей церковной иерархии.

Например, вопрос о святых мощах Патриарха на соборе 1989 года даже не ставился — все участники собора были уверены, что никаких мощей не существует, так как в 1930-е годы прах Святейшего был вывезен из Донского монастыря и уничтожен.

«Все были уверены, — рассказывает археолог Сергей Беляев, – что место, которое в Малом соборе Донского монастыря обозначено как могила, – это не что иное, как просто обозначение места, где Патриарх был когда-то погребен. Потому что были свидетели того, как в одну из зимних ночей в начале 30-х годов от Малого собора Донского монастыря в сторону крематория отъехали сани с гробом».

Храм святителя Тихона в Донском монастыре. Фото: fotki.yandex.ru

С этим связана и история о «саккосе Патриарха Тихона». Так, в 30-е годы на плечах обновленческого митрополита Александра Введенского появился зеленый саккос. Кто-то из «тихоновцев» предположил, что это тот саккос, в котором был погребен святейший Тихон. Поэтому после кончины Введенского саккос был приобретен Святейшим Патриархом Алексием I, отреставрирован и помещен в церковно-археологическом кабинете Московской духовной академии. Принадлежность облачения Патриарху Тихону подтверждала соответствующая надпись на музейной витрине…

«Мнение, будто тела Патриарха нет в могиле, было настолько стойким, что даже митрополит Николай Ярушевич, служивший панихиду по святителю Тихону в Малом Донском соборе в 1948 году, сказал после окончания службы: «Мы молились сейчас только над могилой Святейшего, тела его здесь нет», — вспоминает архимандрит Тихон (Шевкунов) (его рассказ опубликован в «Московском Церковном вестнике» в 1992 году, № 4 (70)).

Мощи святителя Тихона были обретены только в результате несчастного случая. Так, в 1991 году в Малый собор Донского монастыря была брошена бутылка с зажигательной смесью. Собор серьезно обгорел, была вскрыта большая часть пола. Тогда-то на дне трехметрового склепа археологами и был обнаружен дубовый гроб с мраморной доской:

«Святейший Тихон. Патриарх Московский и всея России».«Святейший Тихон. Патриарх Московский и всея России».

«Это случилось 17 февраля 1992 года в 23.15, — вспоминает Сергей Беляев. — Я позвонил Патриарху Алексию. Он был в Чистом, где проходило заседание Священного Синода. Сообщил, что гроб Святейшего Патриарха Тихона в полной сохранности находится на своем месте. Он помолчал довольно продолжительное время. Спросил: „А Вы в этом уверены?“ Я ответил: „Да, Ваше Святейшество. Вы можете тоже быть в этом уверены, если приедете“. Пауза была уже короче. Святейший сказал: „Хорошо“. И в 00.15 Патриарх Алексий прибыл. После того как он все увидел, он поздравил братию, поблагодарил всех, кто участвовал в обретении».

Келья Патриарха Тихона в Донском монастыре

В настоящее время рака с мощами святителя Тихона находится в Большом соборе Донского монастыря, слева от Царских врат. В монастырской келье, где жил святитель, недавно был создан дом-музей. В нем хранятся оставшееся нетленным облачение, в котором был погребен Патриарх Тихон, а также фотографии, документы, личные вещи Патриарха.

Анастасия Коскелло