«Него иштите најприје Царство Божије и правду његову, и ово ће вам се све додати» (Мт 6,33).

Пре­по­доб­но­му­че­ни­ца На­та­лия ро­ди­лась в 1890 го­ду в се­мье кре­стья­ни­на Ва­си­лия Ба­кла­но­ва. По окон­ча­нии школы, по­мо­га­ла родителям по хо­зяй­ству, а в 1903 го­ду по­сту­пи­ла по­слуш­ни­цей в мо­на­стырь, в котором и подвизалась до 1918 го­да.

После установления советской власти  монастырская жизнь была прервана. Начались гонения на Пра­во­слав­ную Цер­ковь и мо­на­стырь был за­крыт. Согласно «Декрету о земле»  монашеские обители были национализированы. В обителях создавались «образцовые» советские хозяйства, которые, однако влачили жалкое существование и перестали существовать к концу 1920-х годов. Некоторые добротные здания монастырей использовались под соцучреждения – инвалидные и детские дома, летние лагеря, психиатрические больницы и тюрьмы. Другие - были заброшены и постепенно исчезали с лица земли.

Монашествующие стремились сохранить свои общины в новых реалиях, поэтому продолжали жить и трудиться в трудовых коммунах и артелях, образованных в ликвидированных монастырях. Инокиня Наталия продолжала жить на тер­ри­то­рии мо­на­сты­ря, работая уборщицей. Все ке­льи бы­ли переделаны в ком­му­наль­ные квар­ти­ры.

Параллельно проводилась масштабная акция по изъятию ценностей из монастырей и приходских церквей под прикрытием помощи многочисленным жертвам страшного голода. Предполагалось изымать предметы, не имевшие историко-художественной ценности. Отсутствие грамотных и опытных музейных экспертов приводило к многочисленным ошибкам, безвозвратной утрате важных памятников. Случались вопиющие случаи, когда серебряные вещи, попавшие в краеведческий музей из монастырей, позже были переданы в Фонд индустриализации и переплавлены как «не имеющие исторической и художественной ценности». Так, в одной из пустынь вместе с вещами из драгметалла была вывезена ее святыня – позолоченный серебряный ковчежец с частицами мощей святого.

Пришло время инокине Наталье по­ки­нуть сте­ны родной ра­зо­рен­ной оби­те­ли. Вме­сте с мо­на­стыр­ски­ми по­слуш­ни­ца­ми, она по­се­ли­лась в по­сел­ке при стан­циии, ра­бо­та­я у раз­ных лю­дей. В 1931 го­ду устро­и­лась убор­щи­цей в отраслевой ин­сти­тут (Институт курортологии).
В 37-м ино­ки­ню аре­сто­ва­ли. Со­труд­ни­ки ин­сти­ту­та донесли, что На­та­лья Ва­си­льев­на все­гда от­ка­зы­ва­лась от об­ще­ствен­ных по­ру­че­ний; ес­ли она и участ­во­ва­ла в ра­бо­те, то ис­пол­ня­ла толь­ко тех­ни­че­скую ра­бо­ту, а об­ще­ствен­ной ра­бо­ты чуж­да­лась, про­яв­ляя к ней враж­деб­ность, от­ка­зы­ва­лась хо­дить на со­бра­ния…

В ка­че­стве сви­де­те­ля также до­про­сили свя­щен­ника, который слу­жил в по­сел­ке, где жи­ла ино­ки­ня. Он дал показания: «Мне о контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти быв­ших мо­на­шек... из­вест­но сле­ду­ю­щее: все три мо­наш­ки... про­жи­ва­ют вме­сте в од­ной квар­ти­ре... меж­ду со­бой тес­но свя­за­ны... Ба­кла­но­ва... го­во­ри­ла: “Ныне все про­тив нас на­прав­ле­но, не да­ют нам сво­бод­но ве­ро­вать в Бо­га...” Ба­кла­но­ва... ска­за­ла, что в до­ме от­ды­ха та­кая ску­ка — все про­па­ган­да и про­па­ган­да, без­бо­жие, кни­жек ре­ли­ги­оз­ных нет…»

В де­каб­ре 37-го го­да инокиню Наталью при­го­во­ри­ли к вось­ми го­дам за­клю­че­ния в ла­ге­рях. Тя­же­лые усло­вия ла­ге­ря ока­за­лись непо­силь­ны­ми, она за­бо­ле­ла и бы­ла по­ме­ще­на в ла­гер­ную боль­ни­цу. Ино­ки­ня На­та­лия Ба­кла­но­ва скон­ча­лась в ла­гер­ной боль­ни­це 31 мар­та 1938 го­да и бы­ла по­гре­бе­на в без­вест­ной мо­ги­ле.

Причислена к лику святых Новомучеников и исповедников 16 июля 2005 года определением Священного Синода.