Откуда берут начало святоотеческое наследие и церковные традиции.

Семь Вселенских соборов: Символ Веры

Мы знаем, что вероучительные определения вселенских соборов непогрешимы.
Важно знать, что Вселенские Соборы не придумывали веру Церкви, они только находили наилучшие слова для того, чтобы веру Церкви выразить и описать.
Как поэт, который может сказать то, что все чувствуют так же, как и он, так и Соборы находили лучшие слова в лучшем порядке для выражения того, что опытно знали все православные.

Позднейшие соборы

Митрополит Каллист Уэр: «Формулирование православного вероучения, как мы уже видели, не прекратилось с Седьмым Вселенским Собором. С 787 г. существовали два основных способа, какими Церковь выражала свою точку зрения: 1) определения Поместных Соборов (то есть Соборов, объединяющих членов одного или более патриархатов или автокефальных Церквей, но не претендующих представлять Православную Соборную Церковь в целом) и 2) письма или определения веры, сформулированные отдельными епископами. Если вероучительные определения всеобщих Соборов непогрешимы, то в определения Поместных Соборов или отдельных епископов всегда может вкрасться ошибка. Но когда такие определения принимаются всей Церковью, они приобретают вселенскую авторитетность».

Святые отцы

Что же относится к святоотеческому наследию? Все их писания, адресованные как отдельным лицам, так и группам лиц. Но эти писания должны соответствовать принципу согласия отцов. Дело в том, что святые отцы, жившие в разное время, принадлежащие разным эпохам и разным культурам, являются причастниками единого опыта богообщения и постижения Бога. Но любой человек, даже святой, может в каких-то отдельных случаях услышать Бога неверно и, соответственно, неверно что-то сказать. Поэтому важен принцип согласия отцов – в чём все они или большинство из них были единомышленны и единодушны; что они, несмотря на разные культуры и время, думали одинаково; что они одинаково постигли и передали. Это уже не чей-то частный духовный совет, но учение Церкви.

Также к писаниям можно отнести наследие людей ещё не канонизированных как святые, но живших святой жизнью, о чём засвидетельствовали духовно опытные лица. Таких зовут блаженными отцами. Например, старец Паисий Афонский.
Единый опыт отцов – это и есть опыт Церкви, опыт реального общения с Богом и жизни ради Него. Святые отцы – не одиночки перед Богом. Они познали великую тайну Церкви – тайну всеединства. Обычные люди находятся в состоянии  разобщения со всеми в большей или меньшей степени, святые, наоборот, чувствуют других родными себе.

Литургия

Митрополит Каллист Уэр: «Было бы ошибочным прийти к выводу, что если то или иное убеждение веры никогда специально не провозглашалось в качестве догмата, то оно не составляет части православного предания, а остается частным мнением. Определенные вероучительные положения, никогда не выраженные формальным образом, тем не менее с безоговорочным единодушием принимаются Церковью как безошибочное внутреннее убеждение, столь же обязывающее, что и прямо выраженная формула».

Святой Василий Великий говорит об этом так: «Одни вещи мы имеем от письменного учения, а другие получили от апостольского Предания, переданного нам в таинстве; и те, и другие обладают равной силой в глазах благочестия».

Богослужение доносит до нас те истины, которые святым были открыты во время их молитвенного вслушивания в Господа. Поэтому подвижники склонны думать: то, что мы получили в молитве, есть самое высшее наше познание.

В книге мы читаем некие истины о Боге, а в молитве и Таинствах можем эти истины пережить. Как и в духовной жизни в целом можем узнать, насколько правы были святые отцы, говорившие об устроении человека. Вся духовная жизнь связана с молитвой. Все высокие состояния отцы испытывали только во время молитвы, или бессловесной обращённости души к Богу.

Однако, нужно сделать важное замечание: человек, который в молитве ощутил о Господе нечто важное, должен открыть это своему духовому отцу для того, чтобы  опытный духовник засвидетельствовал человеку качество его духовного опыта. Таким образом исключается возможность ошибки. Конечно, духовник должен сам жить в Предании, то есть в благодати, чтобы уметь различать ее.

Отцы многое писали о своих духовных переживаниях, но применять их опыт к себе возможно только через живого носителя традиции – своего наставника, «которым обычно бывает приходской священник» (так говорит Феофан Затворник). Именно наставник из всего многообразия советов подберёт тот, с помощью которого мы сможем максимально полно раскрыть свою жизнь Господу. Он же поведёт нас и по сложному пути молитвы...

Каноны

Представьте себе дорогу, у начала которой стоит знак «60 километров в час». Но вот дорога пришла в негодность, и ставят новый знак – «30 километров в час». А вот дорогу починили, и появился новый знак – «90 километров в час». Дорога та же самая, но в зависимости от её состояния меняются правила передвижения по ней. Так и каноны. Они относятся к людям конкретного места и времени, и поэтому тот, кто применяет канон к человеку, должен с этим считаться.

Например, есть канон о том, что христианину нельзя посещать театр. Но этот канон появился в то время, когда театр был языческим. Там были только блуд и насилие. А теперь театр стал христианским. И посещать его можно. Поэтому важно не только знать канон, но и церковное толкование этого канона.

Существует канон, по которому в ограду храма нельзя заводить никаких животных. Но в ограде часто держат собак. Почему? Потому что руководствуются разъяснением этого канона: если сторожу угрожает опасность, можно держать животное для охраны храма.

Каноны отвечают на многие важные вопросы. Есть, например, канон о том, что если человек чистил перед Причастием зубы и случайно проглотил воду, то ему можно причащаться, «чтобы в следующий раз враг не искусил тем же самым». Исходя из этого епископ Митрофан Никитин допустил к Причастию человека, который по забывчивости проглотил три семечки утром перед Таинством.

По Василию Великому, священник может изменить норму канона для того, чтобы помочь спастись некому конкретному человеку. Этот принцип называется икономией.

Иконы

Иконы помогают нам узреть духовный мир. Иконы – это окна с духовного Неба на землю.

Сделаем несколько выводов:

1) Православие – опыт живой личной встречи с Богом, опыт, доступный людям, опыт пути соединения человека с Богом (не растворения в Боге, а соединения в любви, когда человек становится Божиим.

2) Идти по этому пути можно только так, как указал Христос и как делали это святые отцы. Сверять свой опыт с их опытом, чтоб не сбиться.

3) Открыть свою жизнь Богу, чтобы стать членом Тела Церкви. Ведь и наше общение с Богом – часть Предания. Но нужно стоять на страже сердца, чтоб за встречу с Богом не принять что-то другое. И в этом тоже помогает Предание.

Поскольку святые всех веков имели одинаковый опыт богообщения, то и опыт живших в разные века в разных культурах – одинаков. Всеми отцами двигал Один Бог. Если не знать автора текста, будет казаться, что всё написал один человек или, по крайней мере, что всё написано в XXI веке для нас лично. Ведь святые имели одинаковое представление о Боге, о душе и её движениях, и всё это (хотя большинство святых было наставлено в Предании) они постигали и посредством своего личного опыта – их опыт подтверждал Предание, а Предание подтверждало их опыт.

Предание может передать тот, кто имеет личный благодатный церковный опыт богообщения. Поэтому очень важно для спасения быть прихожанином какого-то прихода и жить жизнью общины и Церкви. Это же касается уроков христианской этики в школе. Мы должны на уроке передавать прежде всего не знания, а благодать.

Веру нельзя выдумывать. Встречу с Богом нельзя выдумывать.

Надо жить внутри Предания и хорошо знать Предание прежде всего для того, чтобы самому спастись. Ради этой цели, а также ради соучастия в спасении ближних надо уметь отличать Предание от того, что им не является.

В завершение приведем несколько цитат.

И. Гёте: «Глупее всего заблуждается тот, кто думает, что утрачивает свою оригинальность, если признаёт истину уже признанную другими».

Православная верность Преданию – верность пути к Богу, открытому Им Самим, и верность Самому Богу, Которого жизнь в Церкви и есть Предание.

Митрополит Иларион (Алфеев): «Краеугольным камнем Предания является не что иное, как личный мистический опыт христианина; Предание не может быть подлинно православным, если в его основе не лежит опыт встречи человека с Богом… Подлинный мистицизм также невозможен вне контекста Предания. Истинный мистик – не тот, кто ставит собственный опыт выше церковного Предания, но тот, чей опыт находится в согласии с опытом Церкви».

То есть всякое вероучительное положение может быть проверено и достигнуто верующим через личный опыт жизни в Боге. Тогда истинность всеобщего православного Предания подтверждается личным опытом христианина, который принял веру и на этом пути лично встретил Господа. Такая встреча возможна, только если человек живёт «последующе святым отцам», в русле православной духовности, в контексте Предания. Тогда и другие духовные люди будут узнавать на его лице печать той же духовной жизни, которая совершается и в их сердце...

Артём Перлик