Сегодня для довольно большого количества людей, интересующихся историей христианской Церкви, схизма 1054 года между Римом и Константинополем чаще всего представляется как некое недоразумение, возникшее в силу определенных внешнеполитических обстоятельств и потому никак не связанное с серьезными разногласиями религиозно-мировоззренческого характера.
Увы, но мы должны со всей определенностью констатировать тот факт, что подобное мнение является ошибочным и не соответствует действительности. Схизма 1054 года явилась итогом глубинного расхождения между христианским Востоком и Западом в понимании самой сути христианской веры. Более того, на сегодняшний день можно с уверенностью говорить о том, что православие и католичество представляют собой принципиально различные религиозные мировоззрения.

В чем  опасность догматизации богословского юридизма

В предыдущей статье на эту тему мы коротко описали суть различий, акцентируя внимание на изложении православного мировоззрения. В данной работе нам бы хотелось более подробно поговорить об основной сущностной ошибке католицизма – ошибке, которая, по нашему мнению, лишает христианское благовестие его евангельской основы и выводит католическое богословие в поле языческого миросозерцания. Основная причина, побудившая нас сделать такой радикальный вывод, – на протяжении всей своей многовековой истории западное христианство, в отличие от восточного, мыслило в большей степени юридическими и моральными категориями, нежели онтологическими.

Митрополит Сергий (Страгородский) в книге «Православное учение о спасении» писал по этому поводу следующее: «Христианство с самых первых своих исторических шагов столкнулось с Римом и должно было считаться с римским духом и римским способом или складом мышления, древний же Рим, по справедливости, считается носителем и выразителем права, закона. Право (jus) было основной стихией, в которой вращались все его понятия и представления: jus было основой его личной жизни, оно же определяло и все его семейные, общественные и государственные отношения. Религия не составляла исключения – она была тоже одним из применений права. Становясь христианином, римлянин и христианство старался понять именно с этой стороны – он и в нем искал, прежде всего, состоятельности правовой… Так получила себе начало юридическая теория, которая состоит в том, что помянутая аналогия труда и награды признаются (сознательно или бессознательно, открыто или под строкой) подлинным выражением самого существа спасения и потому ставятся в качестве основного начала богословской системы и религиозной жизни, между тем как учение Церкви о тождестве добродетели и блаженства оставляется без внимания… Главная опасность этой точки зрения в том, что при ней человек может считать себя как бы вправе не принадлежать Богу всем своим сердцем и помышлением: в правовом союзе такой близости не предполагается и не требуется; там нужно соблюдать только внешние условия союза. Человек может и не любить добра, может оставаться прежним себялюбцем, он должен только исполнять заповеди, чтобы получить награду. Это как нельзя более благоприятствует тому наемническому, рабскому настроению, которое делает добро только из-за награды, без внутреннего влечения и уважения к нему… В правовом союзе человек стоит пред лицом Божиим совсем не в положении безответного, всем Ему обязанного грешника: он наклонен представлять себя более или менее независимым, обещанную награду он ожидает получить не по милости Божией, а как должное за его труды» (1).

Так, внешние дела человека приобрели в западном христианстве «свою особую» самодовлеющую ценность – цену, уплаты которой вполне хватало для личного спасения и оправдания перед Богом.

В результате появилось учение о Боге Творце как о страстном, антропоморфном существе, Справедливом Судии, воздающем человеку добром за добро и наказанием за злые поступки! В догматах этого учения (сильно напоминающего языческую теорию о природе божественного) Господь предстает пред нами как некий «самодержец, хан, царь», постоянно держащий в страхе своих подданных и требующий от них неукоснительного исполнения его заповедей-предписаний.

Именно западный юридизм, автоматически перенесенный в богословскую сферу, явился причиной возникновения в Католической Церкви таких явлений, как папский примат, юридическая концепция искупления, доктрина о «двух мечах», учение о сверхдолжных заслугах святых и индульгенциях и т. д.

По той же причине в западном христианстве исказилось и само понимание смысла духовной жизни. Было утрачено истинное понимание учения о спасении – спасение стали видеть в удовлетворении желаний Всевышнего Бога (причем желаний исключительно судебно-юридического характера), начали считать, что неукоснительное соблюдение установленных правил, регулярное участие в обрядах, покупка индульгенций и совершение разного рода добрых деяний дают человеку некую «гарантию» достижения вечного блаженства!

Экскурс в историю вопроса

Как было сказано выше, реальность, в которой правовые нормы являлись определяющим началом в отношениях между людьми в Римской империи, наложила свой отпечаток и на все западное христианство. Появившись только как педагогическое средство, как образный пример для лучшего понимания евангельского благовестия, со временим юридизм стал претендовать на то, чтобы занять главенствующее место в понимании христианского учения о спасении (2).

Первые попытки объяснения его сути в исключительно юридических категориях можно увидеть уже у гностиков, а чуть позднее в учении Феодора Мопсуестийского и Нестория. В том числе укоренению юридических категорий в западном богословии мы обязаны Блаженному Августину и другим отцам Западной Церкви.

Но все же первым систематизатором этой богословской концепции с уверенностью можно считать Ансельма Кентерберийского, который положил в основу своих рассуждений рационалистический метод, тем самым решив вывести библейскую историю искупления из необходимых логических оснований, при этом выразив ее в сугубо юридических категориях:

«Первородный грех, по мнению Ансельма, состоял в превышении человеком своих полномочий, в вольном нарушении обязательств и, следовательно, установленного Творцом «правового» порядка… Такой поступок, явившийся прямым оскорблением и поруганием чести Законодателя, потребовал от обидчика соразмерного вине удовлетворения Божественному правосудию… Но, совершив грех против бесконечного Бога, конечный человек не в состоянии принести достаточного для оправдания и примирения с Ним воздаяния и, значит, должен быть законным и справедливым образом обречен на разрыв с Богом и вечное осуждение… Однако, Бог берет сатисфакционные обязательства на Себя и, вочеловечившись, замещает в этой «тяжбе» грешника Собой, Своей смертью на Кресте выплачивает его долг… Учение Ансельма Кентерберийского об искуплении было принято большинством католических богословов следующих поколений» (3).

Решающим фактором того, что эта концепция окончательно закрепилась в католическом богословии, являются определения Тридентского Собора (для католиков – Вселенского), в которых хотя и говорится о грехопадении Адама как утрате святости и перешедшей на  все последующие поколения людей искажения человеческой природы, все же делается основной акцент на идею искупления как посредническую заслугу Иисуса Христа, примирившего нас Своей Крестной жертвой с Богом:

«На базе решений Тридентского Собора во 2-й половине 16-17 вв. появилось множество спекулятивно-схоластических интерпретаций темы искупления, в основном в испанских и французских богословских школах, которые концентрировались главным образом на субтильных морально-правовых моментах соотношения божественной справедливости и необходимого способа эквивалентного удовлетворения за грех. В вопросе о том, кому была принесена Христом на Кресте искупительная Жертва, подавляющее большинство католических богословов выступало за то, что она была принесена Богу Отцу, а не диаволу» (4).

Правовые, вероучительные установки господствовали в католическом богословии вплоть до середины XX века. Но даже несмотря на то что в решениях Второго Ватиканского Собора была сделана робкая попытка расширить понимание искупительного подвига Христа (попытка, которая получила свое продолжение в так называемой теологии освобождения), все же основополагающий характер юридического понимания искупления остался в западном богословии неизменным.

Юридизм в современном католическом богословии

Свидетельством этому могут служить многочисленные труды католических богословов и вероучительные документы Католической Церкви. Так, например, недавно почивший Папа Римский Иоанн Павел II в своей книге «Верую во Иисуса Христа Искупителя» сослался на указанные нами решения Тридентского Собора:

«…Ни один человек, пусть даже самый святой, не был в состоянии как человек взять на себя грехи всех людей и “за всехˮ принести жертву. Только Сам Христос был способен к этому… Его Самопожертвование имело безграничную ценность… Личность Христа как Божественного Лица превышает и охватывает всех людей, делает возможной искупительную жертву “за всехˮ. Эта Божественная трансцендентность Личности Христа дает возможность Ему “представлятьˮ перед Отцом всех людей. В этом смысле понимается “заместительныйˮ характер Искупления, совершенного Христом: от имени всех, – а также – за всех. “Своими святейшими страданиями Он заслужил нам оправдание на древе крестаˮ, - учит Тридентский Собор (Декрет об оправдании, разд. 7, 1547 г.: DS 1529, Denz.799)» (5).

А вот что пишется по этому поводу в Католическом Катехизисе, формулировки которого также основываются на решениях Тридентского Собора: «Своим послушанием до самой смерти Иисус стал страждущим Отроком, Который поставил Себя на наше место, “принес Свою жизнь в жертву умилостивления, чтобы оправдать многих и принять на Себя их винуˮ. Иисус возместил нашу вину и принес Отцу удовлетворение за наши грехи» (6).

Так и хочется спросить авторов Католического Катехизиса: почему Бог не мог простить человека без того, чтобы получить что-то взамен? К чему весь этот торг? Что он дает человеку? Ведь люди продолжают грешить, а многие и слушать ничего не хотят о Христе и его Крестной Жертве. Да и заместительная жертва не избавила человека от греха и страстей. Какой тогда в ней смысл?

Католические богословы отвечают на эти вопросы так: в результате заместительной жертвы Христа человек стал оправдан перед Богом, и этого оправдания вполне достаточно для нашего спасения. В Католическом Катехизисе читаем: «Оправдание отделяет человека от греха, противоречащего любви Божией, и очищает от греха его сердце. Оправдание следует за инициативой Божиего милосердия, дарующего прощение. Оно примиряет человека с Богом. Оно освобождает от рабства греху и исцеляет» (7).

Однако мы видим, что оправданный и «освобожденный от греха» две тысячи лет назад в результате Жертвы Христовой человек продолжает грешить. И происходит это потому, что сам по себе оправдательный приговор, вне зависимости от того, как он был принят, не может изменить осужденного. Проблема католического богословия в том и состоит, что, по меткому замечанию А. С. Хомякова, западное богословие превратило отношения между Богом и человеком в бесконечную судебную тяжбу, в процессе которой можно четко установить, кто и перед кем виноват, кто должен понести наказание, но при этом проблема исправления грешника, проблема исцеления падшего человечества от греха и страстей не решается в принципе.

Для того чтобы оценить, насколько значимо сегодня в Католической Церкви юридическое богословие «заместительной, искупительной жертвы», достаточно посмотреть труды современных католических богословов, которые в своих рассуждениях на тему Искупления все как один ссылаются на труды Ансельма Кентерберийского (8) и документы Тридентского Собора.

Бунт Лютера против богословского юридизма

Без преувеличения можно сказать, что юридическое богословие в итоге внесло решающий вклад в формирование Католической Церкви как таковой: ее обрядов, правил, канонических норм, учения о папском примате, чистилище, об индульгенциях, о первородном грехе, о сверхдолжных заслугах святых и т. д. В том числе оно наложило существенный отпечаток и на учение о духовной жизни, что непосредственно сказалось на вере людей, исповедующих католическую веру.

Не удивительно, что рано или поздно в недрах Католической Церкви должен был вспыхнуть огонь негодования против юридического подхода в учении о спасении. И этот огонь вспыхнул в сердце католического священника и монаха Мартина Лютера. Причем с такой силой, что разгорелся в грандиозный пожар, увлекший в раскол значительную часть западного христианского мира. 

Лютера глубоко возмущала практика индульгенций (9), которые раздавались, а чаще всего продавались, верующим людям за деньги. В одном из своих тезисов, с которых, собственно, и началась Реформация, он писал: «…Ошибаются те проповедники индульгенций, которые объявляют, что посредством папских индульгенций человек избавляется от всякого наказания и спасается» (10).

Более того, в своем «Большом катехизисе» Лютер говорит об индульгенциях как о дьявольской уловке, обосновывая эту мысль тем, что многие люди вместо того чтобы иметь чистую совесть и жить с окружающими в мире и согласии, пытаются выкупить у Бога свои грехи посредством паломничества и покупки индульгенций в монастырях.

Сщмч. Иларион Троицкий о покаянии в Католической Церкви

К сожалению, бунт Лютера не возымел никакого воздействия на Ватикан и, как мы уже говорили, на Тридентском Соборе богословский юридизм во всех своих проявлениях прочно закрепился в учении Католической Церкви. В качестве примера приведем некоторые выдержки из работы сщмч. Илариона (Троицкого) «Покаяние в Церкви и покаяние в Католичестве»:

«…Католическая покаянная практика и доселе идет все тем же путем, проложенным в обход добродетели, подвига и нравственного совершенствования. Многие из проявлений покаяния католического в настоящее время могут служить лишь забавным зрелищем для интернациональной толпы туристов; однако верующий в папу католик и теперь еще надеется получить спасение и прощение грехов чрез индульгенции. Вот что пишет профессор В. А. Керенский, наблюдавший католическую жизнь в вечном городе. Доселе рядом с папой совершается торговля индульгенциями, совершается публично по многочисленным храмам Рима. До какой бесцеремонности доходит при этом римская курия, можно судить по следующим примерам. Посещая одну из наиболее известных в Риме церквей – Сареlla sancta sanctorum, помещающуюся недалеко от латеранского дворца, я увидел в этой капелле довольно высокую лестницу по которой лезли на коленях верующие, и около лестницы большую толпу любопытствующих туристов, смотрящих на это странное, на первый взгляд, явление. Мое недоумение однако ж разрешилось после того, как я прочитал наклеенную недалеко от лестницы следующую индульгенцию, напечатанную на латинском, итальянском, немецком и французском языка: “Папа Лев IX в 850 году и Пасзалис в 1100 г. обещают прощение грехов 9-ти лет за каждую из 28 ступеней этой лестницы, если только верующий с приникновенной головой, сокрушенным сердцем и воспоминаниями о страданиях Иисуса Христа взойдет по этой лестницеˮ» (11).

Несмотря на то что после Второго Ватиканского Собора ситуация с индульгенциями приобрела более сдержанный характер, чем описанная в работе сщмч. Илариона, все же и сейчас нередко можно услышать о том, как Ватикан продает индульгенции известным спортсменам, звездам эстрады и кино и прочим знаменитостям.

Современная Католическая Конституция Indulgentiarum doctrina установила 20 практических норм, вносящих изменения в практику индульгенций. На основе этих двадцати норм 29 июня 1968 г. Апостольская пенитенциария выпустила «Руководство по индульгенциям», в котором содержатся условия получения индульгенций, действующие и в настоящее время (12). В том числе, насколько это известно автору данной работы, до наших дней сохранился и обряд восхождения на коленях по лестнице в церкви – Сареlla sancta sanctorum.

Православная Церковь и святоотеческий юридизм

Богословски образованные читатели могут нам возразить: мол, и у св. отцов Православной Церкви можно найти множество высказываний юридического характера – о наказаниях Божиих за прегрешения, о том, что Христос взял на Себя человеческие грехи, и т. д. Действительно, св. отцы часто формулировали свои наставления в юридических категориях, но все же для них это был только педагогический прием, с помощью которого легче донести до определенной части верующих людей христианские истины.

Как писал по этому поводу свт. Григорий Нисский: «…Неблагочестиво почитать естество Божие подверженным какой-либо страсти удовольствия или милости, или гнева, этого никто не будет отрицать даже из мало внимательных к познанию истины Сущего» (13).

Возражая против догматизации юридизма и вытекающего из него антропоморфизма в богословии,  ему вторит и свт. Иоанн Златоуст: «Когда ты слышишь слова “ярость и гневˮ в отношении к Богу, то не разумей под ними ничего человеческого: это слова снисхождения. Божество чуждо всего подобного; говорится же так для того, чтобы приблизить предмет к разумению людей более грубых» (14).

Именно поэтому «Византийское богословие не произвело каких-либо значительных разработок учения Павла об оправдании, выраженного в его Посланиях к Римлянам и Галатам. Греческие патристические комментарии к таким фрагментам, как правило, истолковывали идею искупления через подмену в более широком контексте победы над смертью и освящения. Греческие отцы никогда не развивали этой идеи в направлении теории Ансельма об “удовлетворенииˮ» (15).

Иеродиакон Иоанн (Курмояров)

Примечания:

1) Митрополит Сергий (Старогородский). Православное учение о спасении. Часть 1. Происхождение правового жизнепонимания. Католичество // Эл. ресурс: http://pravbeseda.org/library/books/strag1_3.html
2) Статья «Искупление» // Православная Энциклопедия. Т. 27. М., 2011. C. 297.
3) Там же. С. 298.
4) Иоанн Павел II. Верую в Иисуса Христа Искупителя // Эл. ресурс: http://www.agnuz.info/app/webroot/library/135/83/index.htm
5) Катехизис Католической Церкви. М.: Культурный центр «Духовная Библиотека», 2001. С. 156–157. Настоящий перевод «Катехизиса Католической Церкви» пересмотрен на соответствие латинскому оригиналу.
6) Там же. С. 465.
7) Ансельм Кентерберийский. Почему Бог стал человеком и Искупление. Материалы второго международного симпозиума христианских философов. Высшая религиозно-философская школа. Санкт-Петербург // Эл. ресурс: http://www.agnuz.info/app/webroot/library/36/373/
8) Индульгенция – (в буквальном переводе с латинского «снисходительность», «милость») грамота об отпущении грехов, выдаваемая католической церковью от имени Папы Римского за деньги и за какие-н. заслуги перед церковью (Л. П. Крысин. Толковый словарь иноязычных слов русского языка. М.: Русский язык, 2002. С. 272).
9) Мартин Лютер. 95 тезисов // Эл. ресурс: http://www.reformed.org.ua/2/31/
10) Сщмч. Иларион (Троцикий). Покаяние в Церкви и покаяние в Католичестве // Эл. ресурс: http://pravbeseda.ru/library/index.php?id=523&page=book
11) Статья «Индульгенция» // Православная Энциклопедия. Т. 22. М., 2009. C. 642.
12) Св. Григорий Нисский. Против Евномия. Творения. Ч. VI. Кн. II. М.,1864. С. 428–429.
13) Беседа на Пс. VI.-2. Творения. Т. V. Кн. 1. СПб., 1899. С. 49.
14) Прот. Иоанн Мейендорф. Византийское богословие. Глава «Искупление и обожение». Минск: Лучи Софии, 2001. С. 231–233.