Рассказ священика Александра Дьяченко.

Вчера молился, прочитал 62-й псалом, представил прочитанное и умилился. Вот это место по-русски:
«…Ты был помощником моим и под кровом крыльев Твоих я возрадуюсь. Прильнула душа моя к Тебе, а десница Твоя восприяла меня».
Так и вижу Ангела, на огромной ладони которого — человеческая душа. Такая крошечная и беззащитная, наподобие моей младшей внучки Полинки. И в то же время своевольная и уже подверженная страстям.
Ангел бережно прижимает ее к груди, а его крылья собираются и ограждают душу, точно покровом.
Мои внучки любят забираться во всякие норки, накрываться одеялами, гардинами, маминым пальто, всем, чем угодно. Главное, чтобы их искали и все время спрашивали:
— Ну, где же наша Алиса? Где же наша Полина?
А вот они!
Тогда девчонки с восторгом выскакивают из убежища и хохочут.
Человек взрослеет, становится сильным и независимым, и этот восторг уходит, душа забывает время, проведенное на деснице Божией, где, укрывшись в «домике» из ангельских крыльев, доверчиво прижималась к Тому, Кто любит.
С возрастом, вновь становясь беспомощным и зависимым, ты словно приподнимаешь завесу памяти и открываешь давно забытое, но такое прекрасное место, изначально уготованное тебе Господом, — на Его руке, зарывшись лицом в Его груди.
В который раз пожалел, что не владею красками.
***
Больше месяца я не был в Москве и не видел моих девчонок. Соскучился — сил нет! А тут еще дали телефонную трубку Лисе, и она сказала:
— Дедушка, никто не соглашается быть лошадкой, приезжай.
Я посмеялся, а потом прямо-таки разбирать стало.
— Ну, а чего бы с ребенком-то не «поигогошить», трудно им там, молодым. Эх…
Собирался было поехать на неделе, но заболел.
В воскресенье посмотрел: о, дальше все одни службы да по домам требы. Нет, надо срочно выбираться, хотя бы на денек. Короче, в понедельник с утра заехали на рынок и, нагруженные подарками, направились с матушкой в столицу.
…Полинка, та все больше с бабушкой, деда пока еще сторонится, а Лиса наоборот — не отходит. С ней мы и в лошадку поиграли, и мультик про трех поросят смотрели.
Утром во вторник потаскал я ее на плечах и засобирался в магазин за продуктами.
— Лиса, ты пойдешь с дедом в магазин?
Лиса сомневается.
— Дедушка тебе «ангрибедз» купит.
Игрушка с непонятного вкуса конфетками — это весомый аргумент в пользу того, чтобы пойти.
Мы идем с малышкой в магазин, она показывает деду дорогу. А чтобы дед не потерялся, держит его за руку. Приходим:
— Дедушка, вот моя игрушка!
— Давай сперва купим все, что нам велено, а потом пойдем на кассу за «ангрибедзом».
— Нет, дедушка, игрушка — это самое нужное.
Вернулись домой.
— Лисик, смотри какие у тебя большие ноготочки, давай подстрижем.
Дитя в раздумье. Потом соглашается. Беру маленькие ножнички:
— Дедушка, этот ноготочек у меня самый бо́льный.
— Не волнуйся, дед сперва его поцелует, а только потом станет стричь.
Остригли. Беремся за следующий.
— Дедушка, вот этот теперь самый бо́льный.
— Мы и его поцелуем, не волнуйся.
Ноготочки остригли. Скоро уезжать. Берем книжку сказок Киплинга и начинаем читать историю про маленького любопытного слоненка. Читая, представляю происходящее в лицах. Вот этот самый слоненок, а вот и двухцветный питон, а это —страшный крокодил.
Алиса слушает и смеется, потом вдруг прижимается ко мне сильно-сильно:
— Дедушка, я тебя люблю.
Я опешил и сразу прекратил представлять дядюшку павиана. Сколько помню, никто не говорил мне этих слов. Матушка — в силу устроения своего характера, да и не принято было в их семье проявлять чувства. А дочь больше воспитывалась мамой.
Нет, конечно, в день рождения всегда поздравляют: «Мы все тебя любим», и даже «очень-очень», но только всегда — «мы» и никогда — «я».
— Я тоже тебя люблю. Сильно-сильно,— и прижал малышку к себе.

Так и сидели два человека, прижавшись друг к другу и упиваясь этим удивительным, внезапно нахлынувшим чувством. Маленький трехлетний, такой еще беспомощный, и седой, умудренный годами и опытом.

На самом деле, это неважно, какой ты: старый или молодой, уставший от жизни или только начинающий жить. Совсем неважно. Главное, что ты способен на любовь, и драгоценнее этого чувства ничего на свете больше нет.

Отрывок из книги отца Александра Дьяченко. «Схолии. Простые и сложные истории о людях». М.: Издательский дом «Никея».

ФОМА