Радонеж

Решение финляндской православной Церкви допустить второбрачие духовенства, о котором сообщается на сайте ФПЦ, следует за уже некоторое время назад объявленной политикой Константинопольского Патриархата.

Традиционно в Церкви священник не мог вступить во второй брак и продолжать служение - если он овдовел, или, тем более, развелся, он должен был оставаться безбрачным. Константинополь разрешил повторный брак как вдовым, так и разведенным священникам - с той оговоркой, что это возможно в случае, если священника оставила жена.

Из текста, размещенного на сайте финляндской православной Церкви явствует, что получение разрешения на второбрачие будет обставлено рядом требований, которые должны оставить его исключением, а не правилом. Священник, желающий вступить во второй брак, обращается к своему Архиерею, тот представляет дело Архиерейскому собору ФПЦ, потом дело отправляется в Константинополь для принятия окончательного решения. Предполагается, что в случае развода должна быть выслушана и бывшая супруга. То есть сказать, что развод и второбрачие сделаны такими же легким, как в миру - нельзя, но, тем не менее, это очень серьезный и, увы, неправильный шаг.

Возможна ли ситуация, когда священника бросает жена, в то время как он сам виноват лишь в неосторожности, с которой пригрел змею на груди? Да. Возможна ли икономия - то есть снисхождение к конкретной ситуации - в некоторых случаях? Это вполне можно обсуждать. Но одно дело реагировать на уникальный случай, другое - вводить правило. Одно дело, когда мы признаем ситуацию неприемлемой, ненормальной, ужасным крушением, катастрофой - другое, когда объявляем ее предусмотренной разновидностью нормы. Например, если ваш сотрудник проворовался, вы можете глубоко вникнуть в ситуацию, понять, как он дошел до жизни такой, проявить снисходительность и понимание и простить его, оставив трудиться на вашем предприятии. Но если вы введете правило, согласно которому воровать, в принципе, допустимо - ваше предприятие вскоре разорится. Если в у вас в школе ученик разбил стекло - вы можете простить его в порядке исключения. Если вы введете правило - «бить стекла возможно» - очень скоро у вас в школе будут перебиты не только стекла, но и вообще все, что можно разбить и сломать. Одно дело говорить о том, что второбрачие, как общий принцип, неприемлемо - а какой-то исключительный случай можно и рассмотреть, другое - принимать, что, как нам сообщает заголовок новости на сайте ФПЦ, что «принято историческое решение - второбрачие возможно». Одно дело говорить о том, что грех неприемлем, но раз уже грех произошел, нужно подумать о том, как уврачевать ситуацию и минимизировать его разрушительные последствия, другое - говорить о том, что грех возможен и допустим.

Если вы, уступив натиску мира, плоти и диавола, отходите на заранее подготовленные оборонительные позиции, натиск не только не ослабевает - он неизбежно усиливается. За одними шагами в сторону смягчения нравственных требований к христианину следуют другие, и мы видим результат этого процесса в общинах вроде «Епископальной Церкви Америки», «священницы» которой, состоя в однополых партнерствах, «освящают» абортарии.

Идеал христианского (и, особенно, священнического) служения высок и труден. Но пока мы храним этот идеал, нам есть куда тянуться, есть, на что ориентироваться - и мы оплакиваем наши падения именно как падения, прилагая усилия к тому, чтобы исправиться. Если понизить планку, поведение опустится не до уровня планки - а ниже. Грех всегда занимает все пространство, которое ему уступают - люди трактуют любые запреты максимально узко, любые разрешения - максимально широко. И тут независимо от всех рогаток и ограничений, которые предусматривают опубликованные правила, люди услышат то, что им хочется - развестись и жениться второй раз вполне допустимо. Это вполне возможная к рассмотрению опция.

А священник в этом отношении находится в большей опасности, чем мирянин. Его служение - это не просто работа с людьми, как у врача или полицейского. Это работа с одними и теми же людьми. Врач видит вас не очень часто, у вас с ним едва ли складываются личные отношения. А отношения пастыря и пасомых - в том числе, молодых и привлекательных женщин - неизбежно носят личный характер. Он выслушивает их исповеди. вникает в их жизнь, дает им советы - и ему может бросаться в глаза, что эта милая, стройная, заботливая женщина могла бы быть ему гораздо лучшей женой, чем располневшая, подурневшая, усталая и раздражительная матушка, которая ждет его дома. Сейчас он знает, что для него развод и повторный брак невозможен - но введение новых правил будет означать появление такого назойливого комара, который будет гудеть у него над ухом «второбрачие возможно… возможно… возможно…» И тут правило, введенное, поначалу, для того, чтобы войти в положение священника, от которого сбежала негодная жена, неизбежно будет употреблено против жены невинной - потому что «оставление» это довольно широкий термин, женщина, сбежавшая от издевательств и побоев, или будучи тяжко оскорблена неверностью, тоже, формально, оставила супруга.

Да, мы можем надеяться, что Архиерей - и далее собор или Патриарх - тщательно разберутся в деле, и не пойдут на поводу у недостойного священника, хотя это никоим образом не гарантированно. Но даже в этом случае соблазн будет внесен, отношениям священника и матушки причинен большой ущерб, а прихожанам будет немалый соблазн. Дозволение второбрачия после развода будет большой несправедливостью по отношению к женам священников, которые оказываются в самом уязвимом положении. Они обычно многодетные и не имеют мирской профессии, круг их общения не особенно широк, и если для священника вступить во второй брак не будет проблемой, то бывшая матушка будет оставлена одинокой и без средств к существованию. Тут невозможно не вспомнить слова Пророка: «И вот еще что вы делаете: вы заставляете обливать слезами жертвенник Господа с рыданием и воплем, так что Он уже не призирает более на приношение и не принимает умилоствительной жертвы из рук ваших. Вы скажете: «за что?» За то, что Господь был свидетелем между тобою и женою юности твоей, против которой ты поступил вероломно, между тем как она подруга твоя и законная жена твоя» (Мал.2:13-14)

Люди могут падать - и падают, проявляют недостаток верности и мужества, приспосабливаются к требованиям этого жестокого и неверного мира. Но Церковь должна хранить истину и стоять твердо. Она призвана быть светом миру и камнем веры - чтобы у людей, хотя бы, было на что ориентироваться и на что опереться. Брак есть дело священное, в нем отражается верность Христа своей Церкви и Бога - своему творению. Священник есть свидетель Царства, который живет по его законам. Как говорит Апостол, «будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте» (1 Тим.4:12) Все мы знаем, что в миру с браком происходит катастрофа - но Церковь послана в мир, чтобы быть солью и светом, чтобы тормозить его гниение, а не гнить вместе с ним.

Сергей Худиев