О чем мы молимся и думаем в Троицкую родительскую субботу.

За день до великой Пятидесятницы, Дня рождения Церкви Христовой, когда горстка оставленных учеников Христа в мгновение ока стала Церковью, мы спешим в храмы Божьи и на кладбища, к родным, близким и незабвенным. И встреча эта, обрамленная в слова заупокойных молитв, свидетельствует о разлуке временной. А еще точнее – разлуки небесконечной, потому как у «Бога мертвых нет, все живы» (Лк. 20:38). Молитва раздвигает время и пространство, соединяя мир дольный и мир горний, происходит встреча…

Мы спешим в храмы Божьи в этот день, оставив дела насущные, варим коливо – пшеничные зерна как символ бессмертия, ибо «Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12:24). Пшеничное зерно – символ человеческой души и символ жизни. И потому Христос го­ворит: «Я хлеб живый, сшедший с небес» (Ин. 6:51). Мы идем, потому что знаем, верим и помним – они уже преступили эту грань вечности и «неосужденно предстоят у престола Господа славы…» И все мы соединены самой великой силой на земле – Любовью, которая побеждает смерть.

«Упокой, Боже, рабов Твоих, и учени их в раи, идеже лицы святых Твоих, Господи, и праведники сияют, яко светила, усопших рабов твоих упокой, презирая их вся согрешения…»

«Панихида» в переводе с греческого – «молитва всей ночи». В былые времена, когда и вера была сильнее, и христиане мужественнее – всю ночь возносилась молитва о почивших братьях и сестрах «зде лежащих и повсюду православных…» Но и сегодня в обителях нашего Отечества православного, да и до края земли – в монастырях, скитах и пустынях возносятся молитвы неусыпающей Псалтири – и днем и ночью, беспрестанно, о живых и почивших, соединенных духом, верой и любовью…

И они, ушедшие в мир иной, имеющие дерзновение молиться о нас, радуются нашей молитве, и мы уходим в дома наши утешенные и укрепленные в вере, надежде и любви. Потому как в этот день мы стоим у порога Вечности, ожидающей и нас, к которой нужно готовиться, о которой нельзя забывать и, как говорится в Символе веры, «чаять жизни будущего века»…

Я открываю сегодня перед службой старинную книгу, пахнущую воском, ладаном и еще чем-то неуловимо прекрасным – временем, объединяющим нас в вере, надежде и любви... Автора ее, известного в России XIX века миссионера, апологета, проповедника и богослова – протоиерея Григория Дьяченко (+1903), посвятившего свою прекрасную жизнь написанию и составлению множества книг о церковном богослужении, истории, содержании сокровищницы богослужебного Устава, где дышит сам Дух Святой… И этот колоссальный труд, проделанный пастырем вместе с его православными современниками, был продиктован ему Богом уже незадолго до революционного потрясения, сметавшего с лица земли храмы, монастыри, духовные школы, убивавшего паству и пастырей… Но душ «не могущего убити…» (Мф. 10:28).

Открываю старинную книгу, читаю: «Церковь назначает еще дни общего поминовения, называемые днями родительскими, в кои призывает нас молиться не только о родных и друзьях, но и о всех вообще умерших в надежде воскресения и жизни вечной… Родительская суббота накануне Троицына дня обыкновенно называется Троицкою. Известно, что в день Пятидесятницы, Святый Дух нисшел на землю для научения и освящения и приведения всех людей к вечному спасению. И потому святая Церковь и молится в эту субботу, чтобы спасительная благодать сего Святаго Духа очистила немощи душ и прежде отшедших отцев и братий наших. Будем, братие христиане, будем молиться о упокоении душ усопших. Отцу Небесному приятно видеть, что мы, дети Его, живем в любви с умершими, в духе угодной Ему христианской любви, и Он, видя нашу любовь к усопшим, не откажет и нам в Своей любви. Аминь» (1).

В храмы в этот день уже приносят зеленые ветви деревьев, июньские цветы, посыпают жилища душистыми травами. И зелень эта напоминает нам о явлении Святой Троицы под дубом Мамврийским, напоминает о вечности, Божественной любви, о том, что смерти нет…

Чтец Сергей Герук

Примечание:

1. Григорий Дьяченко. Общедоступные беседы о богослужении Православной Церкви. М., 1898.