О подлинном и неподлинном в бытии.

Незадолго до смерти известного европейского философа Мартина Хайдеггера журналист одной газеты брал у него интервью. Хайдеггер сказал, что разрешает опубликовать это интервью только после своей кончины. В нём он говорил о том, что из-за тенденции к прогрессу люди всё больше будут отчуждаться от подлинного бытия и друг от друга. Со взрослением человечества все менее кто-то будет кому-то нужен. Огорчённый журналист спросил, есть ли у мира надежда. И неверующий Хайдеггер ответил, что у мира появилась бы надежда, если бы был Бог.

Мы знаем, что Бог есть, а значит есть и надежда. Но важен тот диагноз, который поставил миру философ – отчуждение от подлинного бытия.

Подобный диагноз миру ставят, можно сказать, все известные мировые религии: с миром что-то не в порядке. Мир болен, мир неподлинен, мир искажен и не является таким, каким должен быть. Как правило, таковым объявляется весь мир вообще – всё плохо, всё искажено.

Необычным образом этот момент объясняется в христианстве. Есть мир как мир вселенной, природы, и этот мир хорош, хотя из-за падения человека и находится в падшем состоянии, но это не означает, что он нравственно либо онтологически плох. И есть тот мир, который святой Исаак Сирин называет совокупностью ложных человеческих отношений. Вот тут-то и кроется неправда, неискренность и неподлинность.

В самой своей сути человек неподлинен, потому что отчуждён от источника подлинного бытия.

Однако, по слову Джона Толкина: «Он не совсем упал и извратился».

В человеке сохраняется образ небесный, но даже и до того, как человек причастится подлинного бытия, то есть Бога, этот образ Неба в какой-то мере открывается только тогда, когда мы живём подвигом.

Именно желание жить подвигом уходит из мира. А что такое подвиг? По верному слову святого Ионы Ханькоусского: «Подвиг – это забыв себя и свои трудности стать опорой для всех. Подвиг – это жизнь для других». Такое отношение нечасто встретишь в современном мире, где очень многие хотят жить удобно, не аскетично, то есть не хотят терпеть никаких неудобств ради совершенствования души и преображения себя. Если большинству людей сказать, что существует радость необладания, радость, что у тебя чего-то нет, то они просто посмеются над этим.

Страсть обладания, сребролюбия сейчас свойственна и детям, а не только взрослым нехристианам.

Я попросил мальчика на уроке нарисовать свою радость. Он изобразил мобильный телефон. Я захотел пробудить в нём что-то человеческое и попросил его запечатлеть на бумаге самую большую радость. Мальчик нарисовал колонку для мобильного телефона.

Одна праведная христианка собиралась ехать в Иерусалим и поделилась радостью с 18-летним сыном. А он ей отвечает: «А мне что с того, что ты поедешь туда? У меня от этого новые кроссовки не появятся!».

Радость необладания. Радость от ощущения, что ты причастен к сокровенному и подлинному бытию мира, причастен как тот, через кого бытие и настоящесть продолжают себя.

Что есть настоящесть? Она, по слову святого Григория Синаита, ощущение истины в самом себе. В определённых случаях это ощущение знакомо и неправославным, и даже неверующим. Когда? Когда они поступили по совести в тех обстоятельствах, когда легче всего было поступить по эгоизму.

И ещё тогда, когда мы, по крайней мере в некий определённый момент, оказались способны любить другого чистой любовью, любить без желания обладать и владеть, радоваться о другом только потому, что он есть, любить так, чтобы нам от другого ничего не было нужно. Тогда тоже приходит ощущение подлинного бытия для неправославного человека, но и для православного тоже.

Один греческий мудрец однажды зажёг фонарь, бегал по городу днём и кричал: Ищу человека! Многие, увидев его, думали: «Вот глупый, днём с фонарём, людей везде полно, а он человека ищет!» Но те, кто знали мудреца, понимали, что он неспроста так делает – есть какой-то глубокий смысл в его поступке. Он искал того, кто может называться подлинным человеком, того, кто не сводит свое бытие к социальной функции и не является некой машиной потребления удовольствий. Тот, кто хочет, полюбит по-настоящему, настолько, насколько он это в состоянии сделать.

И у неверующих людей может быть мужество сопротивления всеобщей потере смысла бытия, всеобщей культуре развлечений и удовольствий. Это высокое мужество, и такой подвиг оценит Бог. Представьте себе: человек не знает, в чём и Ком утверждение исполненной надежды, но он не хочет того образа жизни, который ему практически все люди и мощное общественное мнение предлагают как единственно верный. «Зачем нам звёзды? Их в карман не положишь, из них каши не сваришь». Но человек всё равно не желает принять такой образ существования как подлинный. Это мужество язычника-героя. А герой близок к тому, чтобы ему открылась и настоящесть, какова она на Небе, а не только в его сердце и на земле.

Есть такая легенда. На одно из королевств древней Ирландии напали враги и захватили всю страну, кроме одной крепости – Черной башни. Её гарнизон не сдался, а продолжал сопротивляться, хотя, казалось, это было бесполезно.

Уильям Йейтс написал об этом такие строки:

Про Черную башню знаю одно:
Пускай супостаты со всех сторон,
И съеден припас, и скисло вино,
Но клятву дал гарнизон.
Напрасно чужие ждут,
Знамена их не пройдут.

Стоя в могилах спят мертвецы,
Но бури от моря катится рев.
Они содрогаются в гуле ветров,
Старые кости в трещинах гор.

Пришельцы хотят запугать солдат,
Купить, хорошую мзду суля:
Какого, мол, дурня они стоят
За свергнутого короля,
Который умер давно?
Так не все ли равно? […]

Но мы не оставим пост.

Важно и то, что открытие подлинности приходит не сразу по той причине, что человек должен сам стать как можно подлиннее, чтобы причаститься подлинности Неба. Подобное познаётся подобным. И то, что человек в начале пути ещё не достиг конца пути, не должно быть поводом к огорчению, но к труду. Как говорится, хороший конец не может наступить в середине истории.

Антоний Сурожский во время мировой войны служил в госпитале французской армии. Однажды он нёс лекарство в госпиталь и очень сильно устал в дороге. Дорога была грязной, лужи, вода, и он решил: лягу прямо здесь в грязь и засну. А потом вспомнил: Господь не лёг на дорогу, когда нёс Крест, и я не лягу здесь ради Него. Антоний принёс лекарство в госпиталь и там отдохнул. От того места, где он хотел лечь, до госпиталя было ровно100 метров.

Путь к подлинной настоящести – это путь, открытый Христом.

Вот история, произошедшая в храме Рождества Христова в одном из украинских храмов, свидетелем которой был автор этих строк.
У одного мальчика умерли родители, его взяла на воспитание бабушка, но он от неё ушёл и стал бродяжничать по городу. Однажды мальчуган зашел в храм попросить еды. Сторожа уговорили его помолиться, что он и сделал. На следующий день мальчик пришёл опять и рассказал, что ему ночью во сне явилась мама и попросила о двух вещах: каждое воскресенье бывать в храме на службе и ходить в школу (что предполагало возвращение к бабушке).

Из рая ведь нашу жизнь видно лучше – мама просила его о важнейшем.

Своих сил не хватит для того, чтобы стать настоящими людьми в небесном смысле, но своих сил достаточно для того, чтобы ничего не предпочитать Небу и небесным отношениям, чтобы не только желать быть любимыми по-настоящему, но и любить по-настоящему. Для этого нужны молитва, исповедь, причастие и вообще весь строй христианской жизни.

Человек не может просто сказать «Я верю» и ничего не делать. Православная вера – великая радость, но и великий труд. Труд этот радостный, но труд.

Церковь – это Бог, Богородица, святые, православные на Небе и на земле. И мы учимся быть православными, для этого и ходим в храмы.

В Церкви все родные, кто врос в тайну церковного всеединства. Это труд – учиться любить по-настоящему.

Однажды подросток пришёл к батюшке Паисию Афонскому. Мальчик верил в Бога, но постоянно совершал один грех и не мог исправиться. Он понимал, что поступает плохо, но не делать так не мог и от этого был в отчаянии. И батюшка Паисий сказал:

– Сделай то, что можешь сделать. Можешь ходить в храм на воскресную службу и молиться?
– Могу.
– Можешь поститься?
– Да.
– Можешь по своей силе кому-нибудь помогать?
– Да.
– А молиться утром и перед сном?
– Конечно.
– Ну, вот делай это – и Бог избавит тебя от страсти.

Тот ушёл в радости, и Творец помог ему. И Он поможет любому, кто желает этой подлинности, даже и в земном смысле. А в небесном смысле ищущим её Бог подаст ощущение Себя Самого. Тогда мы почувствуем, что до конца всегда были и будем нужны. Свет наполнит нашу жизнь – и нам станет ясно, что мы любимы Им вплоть до Креста и Воскресения.

Артем Перлик