«Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, [ни поля его,] ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, [ни всякого скота его,] ничего, что у ближнего твого» (Исх. 20:17).

Так звучит Десятая Заповедь Декалога. Среди прочих повелений Божиих она имеет уникальный статус. Если предыдущие заповеди говорят преимущественно о внешнем поведении человека, то Десятая обращает внимание на внутреннюю сторону нашей жизни: мысли, чувства, желания. В этом смысле последняя заповедь Декалога как бы перекидывает мост к новозаветным блаженствам, начинающимся с разговора о глубинах  человеческого сердца: «Блаженны нищие духом» (Мф. 5:3).

Главная установка этой заповеди выражается, по сути, одной фразой: не желай. Действительно, человек во все времена страдал от своих собственных нереализованных желаний. В человеческое сердце вложена безграничная вместимость. Оно ищет Бога, и в этом поиске часто пытается заменить Его на суррогат истинной духовности – материальные блага. Отсюда и страсть накопления богатства, и зацикленность на благах земных. Это не что иное, как ошибка в траектории поиска. Позыв души к бесконечности и бессмертию человек реализует в попытке присвоить себе весь мир и тем самым упокоить свое стремление к совершенству. Но заканчивается подобное действие всегда крахом, ведь творение не способно заменить Творца.

К тому же удовлетворенное желание всегда сменяется другим, ни конца ни краю нет этим приходящим и уходящим похотям души и тела. Попадая в колесо желаний, человек, подобно белке, крутит его до конца земной жизни, изнемогая в постоянном утомительном движении. Иногда кто-то обращает внимание на восточные культы, адепты которого видят счастье человека в том, чтобы через опыт медитации прийти к полному освобождению от всякого желания. Но и здесь человека ждет духовное фиаско, ибо наше сердце жаждет истинного, живого, единственного Бога. И это желание всегда будет мучить нас, если мы продолжим упорно отворачиваться от нашего Создателя. Как говорил блаженный Августин, обращаясь к Богу: «Ты создал меня для Себя, и не успокоится сердце мое, пока не найдет Тебя».

***

Однако если говорить точнее, заповедь предостерегает от желания чужого, начиная от жены и заканчивая вещами, принадлежащими другому. Желать лучшего естественно для человека, и в этом нет ничего плохого. Плохо, когда желаешь чужого. Желание чужого всегда связано с завистью.

Святые отцы называли зависть ядом для души. Греховная суть зависти в том, что человеку из-за вложенной в него внутренней ненасытимости, связанной с необходимостью поиска Бога, всегда будет мало всего, если он переключится с богоискательства на приобретение материальных благ (о чем уже было сказано). Поэтому зависть в некотором смысле совечна человеку в его земной жизни в связи с испорченностью его души. Зависть «участвовала» в грехопадении Адама и сопровождает человечество на всех путях его существования.

Заметьте, что о злой отраве зависти Библия предупреждает нас в каждой книге. Сколько злодеяний, описанных в Священном Писании, связаны с этим ужасным пороком! Дьявол в виде змия, обольстивший Еву; Каин, убивший Авеля; Иосиф Прекрасный и братья, продавшие его в рабство; Саул, возненавидевший Давида… Самые трагичные события библейской истории случились по причине зависти, имеющей дьявольское происхождение, ибо первый завистник – это дьявол. Если вспомнить Самого Господа Иисуса Христа, из зависти преданного первосвященниками и книжниками в руки Пилата, становится очевидным, что зависть есть основное средство борьбы дьявола с Богом. Через зависть темные ангелы склоняют человека к любому преступлению, вплоть до богоубийства.

Зависть тесно связана с гордыней. В глубине души завистник убежден, что именно он достоин того, что имеет другой. И поэтому он строит всякие козни своему сопернику, пытаясь установить свою «справедливость». Гордыня питается завистью, и зависть питается гордыней. Они неразрывны. Где зависть, там и гордыня, где гордыня, там и зависть.
Из-за зависти люди могут чувствовать друг к другу нерасположение, которое в его основе не понимают и называют безотчетным. Зависть разъединяет людей, да так, что они сами не разберут, в чем дело. Кстати, нам со своей стороны всегда необходимо щадить ближнего, склонного к этой страсти, и не давать ему поводов для зависти в отношении к нам: например, при завистливом человеке стараться не хвалить других, а уж тем более самих себя.

Бывают ли лекарства от зависти? Бывают. Самое лучшее – это благодарение Бога за его милости к нам, недостойным и грешным, за все. Благодарение  исцеляет зависть и заставляет ценить то, что мы уже имеем. Умение благодарить делает самого бедного человека богатым и счастливым.

***

Размышление о Десятой Заповеди приводит также к теме возникновения и развития помыслов. Если предыдущие заповеди обращают внимание на поведение человека, данное постановление Божие указывает на внутренний мир – мир мыслей. Бог призывает нас стремиться к чистоте души.

Исполнение последнего повеления Декалога невозможно без знания святоотеческой школы духовной жизни. Предание Церкви доносит до нас объясненную святыми подвижниками науку мысленной брани. Вообще всякий грех начинается с греховной мысли. Она возникает как бы ниоткуда, но на самом деле либо навевается дьяволом, либо идет изнутри нашей поврежденной природы. Святые отцы называют такую мысль прилогом. Греховная мысль еще не есть грех. Она появляется перед нашим взором, и мы решаем, как к ней отнестись. Желательно распознать нечистоту прилога сразу и отогнать его от себя так, как мы отгоняем назойливых мух. Есть такая фраза в 136-м псалме: «Дочь Вавилона, опустошительница! блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам! Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень! (Пс. 136:8–9). Святые отцы понимают этот стих как указание на то, что греховные помыслы (младенцы дочери Вавилона) необходимо уничтожать в зародыше. Блажен тот, кто разбивает нечистые прилоги о камень – под камнем имеется в виду Христос. «Он есть камень, пренебреженный вами зиждущими, но сделавшийся главою угла, и нет ни в ком ином спасения» (Деян. 4:11).

Однако если в помысле не замечена нечистота и он принят, наступает следующая стадия приближения ко греху, называемая сочетанием. Человек рассматривает принятую мысль, испытывает некоторое мутное наслаждение от «собеседования» с ней и влечется к ней умом и сердцем. Если и здесь не замечена греховная направленность прилога, человек уже явно вступает на путь греха. Следующая ступень, ожидающая его, называется сосложением. Само название свидетельствует о каком-то соединении. Дошедший до стадии сосложения соглашается с греховной мыслью, наслаждается ей, мечтает о ее реализации. На этой ступени уже трудно бывает отрезвиться, прийти в себя, понять, что ты на пути греха. Здесь есть некоторое опьянение, слепота и безрассудство. Из такого состояния, как по рельсам, опьяненный и ослепший плавно съезжает в очередную ступень греховного падения, называемую пленением. Да, это уже настоящий плен, из которого невозможно вырваться: узы греха, плен желания. А далее следует страсть – неудержимое стремление к осуществлению греховной мысли. Прилог уже перерос в могучий призыв, и человек уже не способен себя контролировать. Отныне не он управляет собой, но страсть движет им. Страсть, в свою очередь, неминуемо выливается в ее осуществление – фактический грех.

Весь этот процесс может произойти за считанные секунды или при созревании серьезного преступления растянуться на целые месяцы  (что хорошо описано в романе Достоевского «Преступление и наказание»). Христианин, заботящийся о себе, обязан трудиться над распознанием помыслов и не допускать греховному прилогу развиваться. Как только мы чувствуем, что мысль от врага, ее тут же надо отсекать мечом молитвы Иисусовой или кратких молитвенных воззваний к Богу: «Господи, помилуй; Боже, очисти мя, грешного; Господи, помоги!» Эта борьба есть начало внимания. На том или ином уровне ее должен вести каждый христианин, и без такой борьбы христианское исполнение Десятой Заповеди вряд ли возможно.

***

Разговор о заповедях бесконечен. «Широка заповедь Твоя зело», – говорит псалмопевец (Пс.118:96). Тем более это касается Десятой Заповеди Декалога,  затрагивающей глубину человеческого сердца, тайные желания души. В нашем разговоре мы лишь прикоснулись к верхушке огромного айсберга, называемого Законом Божиим. Хорошо, если ум постящегося человека будет пребывать в подобных размышлениях если не всегда (это очень высокая мера), то по крайней мере часто. «Твой я, спаси меня; ибо я взыскал повелений Твоих» (Пс. 118:94), – молился псалмопевец. Дай Бог, чтоб всякий христианин имел дерзновение сказать эти же слова Творцу всякой заповеди в день Страшного суда.

Сергей Комаров