Роль преподобных отцев Печерских в жизни православной Церкви в целом и в жизни каждого православного христианина, не возможно переоценить. Святая Киево-Печерская Лавра славна преподобными на весь мир и, наверное, нет христианина, который  не слышал бы имен Антония и Феодосия Печерских или преподобного Агапита Печерского, врача безмездного.

В преддверии Собора всех преподобных отцев Киево-Печерских, празднуемого в неделю 2-ю Великого поста, предлагаем к прочтению жития десяти преподобных Печерских менее известных в широких кругах, но от этого не менее нами почитаемых.

Житие преподобного Илии Муромца

 (19 декабря/1 января)

На карте в Патерике 1661 года уже был упомянут Илия Муромец. Для того же издания Патерика была приготовлена гравюра с изображением угодника Божия и подписью: «Преподобный Илия Муромский, иже вселися в пещеру преподобного Антония в Киеве, идеже доныне нетленен пребывает». Гравюра эта, однако, не увидела свет в 1661 г. В 1701 г. московский священник Иоанн Лукьянов писал о Ближних пещерах: «Тут же видехом храбраго воина Илию Муромца в нетлении под покровом златым, ростом яко нынешних крупных людей. Рука у него левая пробита копием, язва вся знать на руке, а правая его рука изображена крестное знамение». В народных былинах, воспевающих подвиги св. Илии, встречаем слова: «Прилетела невидима сила ангельска, и взима-то его с добра коня, и заносила в пещеры во Киевски, и тут старый преставился, и поныне его мощи нетленныя». 4-я песнь канона «Службы» святым Ближних пещер в печатном сборнике 1763 г. гласит: «Илии Муромскаго непреоборимаго воина почитати подвиги дерзаю, в руце имущаго от оружия язву, в сердце же любовь к Тебе, Христе, глубочайшую ему содела рану».
Проведенное в 80-х гг. XX в. обследование мощей подвижника показало: «Именно так, как рассказывается и в народных преданиях, святой имел высокий рост (177 см), необычайную силу (исключительное развитие мышечной системы), но смолоду страдал заболеванием позвоночника, что даже привело к некоторой функциональной перестройке организма (утолщение свода черепа, увеличение размеров кисти в сравнении с длиной плеча и предплечья и т. д.). Прп. Илия Муромец имел несколько регенерированных переломов ребер и правой ключицы, а смертельным для него стало проникающее ранение грудной клетки каким-то плоским колющим предметом... Такое же самое повреждение видим на внутренней стороне левой руки» («Чудеса пещер лаврских»). По результатам вышеуказанных исследований судмедэксперт С. Никитин изготовил бюст с предполагаемым обликом св. Илии. Память подвижника издавна совершается 19 декабря (1 января), в день свв. мучч. Илии, Прова и Ариса (†308). 

Житие преподобного Григория чудотворца
(21 декабря/8 января)

Он издали был страшен бесам, 
и вразумил воров великими чудесами; 
потом предсказал князю потопление, 
сам был за то потоплен, 
а тело его чудотворно нашли в его келии.

Не только Неокесария хвалится Григорием чудотворцем, но и святая великая чудотворная Лавра Печерская величается преподобным, носившим то же имя. Когда Бог показал Себя дивным в Своих святых Антонии и Феодосии Печерских, сияющих различными чудесами, в то же время избрал Он на чудотворение и преподобного Григория и призвал его в ту же святую Свою Лавру.
Когда преподобный Антоний безмолвствовал в пещере, этот блаженный пришел к преподобному Феодосию, строящему монастырь, и, приняв от него иноческий образ, был научен нестяжанию, чистоте, смирению с послушанием и прочим добродетелям, в особенности же прилежал молитве. Итак, по многих подвигах, но не по многом времени, он сподобился иметь дарование чудотворения. Прежде всего получил он от Бога победу над бесами, так что, видя святого издалека, они вопили: «Григорий, ты изгонишь нас молитвой твоей!» Григорий имел обычай после всякого пения читать запретительные молитвы. Побежденный враг, не вынося того изгнания, которому подвергает его святой, помышлял, каким злым делом нанести ему вред в его добродетельной жизни, и, не в состоянии сам сделать этого ничем, внушил злым людям обокрасть его, не имевшего ничего, только книги для молитвы и чтения. В одну ночь пришли воры к келии Григория и, спрятавшись, выжидали, пока старец выйдет на утреню в церковь, чтоб тогда войти и взять все его имущество. Блаженный же ощутил их приход. Ибо все ночи он проводил без сна и, стоя посреди келии, беспрестанно молился Богу. Тогда он помолился и о них, говоря: «Господи, подай сон рабам Твоим, которые потрудились напрасно, угождая врагу». И услышан был он Богом, и воры спали пять дней и пять ночей, пока не разбудил их блаженный при многих братиях, говоря: «Доколе будете стеречь вы напрасно, чтоб обокрасть меня? Идите в дома свои». Они, вставши, не могли идти, так как не ели столько времени. Блаженный же поставил им пищи и, накормив, отпустил их. Узнав об этом, властитель города приказал мучить их, и Григорий, печалясь, что из-за него они преданы мучениям, пошел к властителю, подарил ему некоторые свои книги и освободил воров, другие же книги продал и вырученные деньги раздал убогим, говоря себе так: «Пусть никто другой не впадет больше в беду, желая обокрасть меня. Ибо и Господь сказал: Продавайте имения ваши и давайте милостыню. Приготовляйте себе влагалища неветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах, куда вор не приближается, и где моль не съедает (Лк. 12, 33). А воры после этого чуда, бывшего над ними, уже не возвращались больше к прежним делам своим, но, придя с покаянием в Печерский монастырь, посвятили себя работе для братии.    
Но враг не оставил злого умысла своего. У этого блаженного Григория был маленький садик, в котором он сеял растения и садил плодовые деревья. Однажды, по наущению того же врага, пришли другие воры и, влезши в тот сад, наполнили свои мешки овощами; когда же подняли ношу на себя и хотели идти, не могли сдвинуться с места и стояли неподвижно под тяжестью ноши два дня и две ночи. Наконец, они стали вопить: «Отче святой Григорий, пусти нас, мы покаемся в нашем грехе и более не будем делать такой вещи». Услышав это, черноризцы пришли и захватили их, но не могли свести с того места. Тогда спросили их: «Когда вы сюда пришли?» Воры же отвечали: «Два дня и две ночи стоим мы здесь». Черноризцы сказали им: «Постоянно проходя здесь, мы не видели вас». Они же отвечали: «И мы, если б видели вас проходящими, просили бы со слезами ходатайства к старцу, и, уже в изнеможении, начали мы вопить: просим вас, умолите святого чудотворца, чтоб отпустил нас». Григорий пришел и сказал им: «Так как вы пробыли праздными всю вашу жизнь и крали чужие труды, сами же не хотели трудиться, отныне стойте здесь праздными прочие годы, до кончины жизни вашей». Они со слезами молили старца отпустить их, обещаясь не делать больше такого греха. Старец умилился над ними и сказал: «Если хотите трудиться своими руками и трудом вашим питать других, тогда пущу вас». Воры с клятвой сказали: «Никогда не преступим твоего слова». И сказал им Григорий: «Благословен Бог, укрепляющий вас. Отныне вы будете работать на святую братию и от своего труда приносить им нужное». И с тем отпустил их. И воры, за злое дело в том малом саду, много трудились, работая на землях Печерского монастыря до конца жизни. И в третий раз покушался соблазнитель и искуситель через воров приступить к блаженному с таким искушением. Пришли однажды к Григорию трое людей не тайно, как воры, но открыто, как просящие помощи и хотели искусить его. Двое из них стали просить святого, ложно говоря на третьего: «Отче, этот друг наш осужден на смерть. Молим тебя, постарайся избавить его, дай ему что-нибудь, чтоб он выкупом освободился от смерти. Блаженный, провидя духом, что ложь их сбудется на самом деле, жалостливо прослезился и сказал: «Горе этому человеку, потому что пришел день погибели его». Они же сказали: «Если ты, отче, дашь что-нибудь, он не умрет». Так говорили они, желая взять у него что-нибудь и разделить между собой. Чудотворец же, как прозорливый, сказал им: «Если я и дам, он умрет. Но спрошу у вас, на какую смерть он осужден?» Они отвечали: «Он будет повешен на дереве». И сказал им прозорливец: «Правильно судите: завтра это сбудется». С этими словами он сошел в пещеру, где, храня себя от земной суеты, имел обычай творить молитву и, вынося оттуда оставшиеся, последние свои книги, дал им, говоря: «Возьмите их, но если они не будут вам нужны, верните мне». Они взяли книги и вышли, и стали смеяться, говоря: «Продадим их и разделим то, что выручим». Видя еще у святого плодовые деревья, они сказали: «Придем в эту ночь и соберем эти плоды». Ночь настала, и эти три вора пришли. Григорий молился тогда в пещере. Они загородили извне дверь пещеры, в которой старец молился. И один из них, который называл себя повешенным, взлезши на дерево, стал рвать яблоки, и ветвь, за которую он держался, отломилась, он упал, а стерегшие в страхе убежали. Упавший, в то время как летел книзу, был защемлен другой ветвью и, не имея помощи, задохнулся. Григорий же, будучи заперт, не мог быть с братией на утрене в церкви. Братия, вышедши из церкви, пошла посмотреть, отчего его нет, ибо это было для него необычно. Они увидели на дереве висящего мертвого человека и устрашились; потом, поискав, нашли Григория, запертым в пещере. Он вышел и велел снять висящего. Увидев его товарищей, пришедших вместе с другими посмотреть на мертвеца, сказал им: «Смотрите, как окаянная ваша ложь сделалась правдою. Бог не бывает поругаем (Гал. 6, 7). Если б вы не затворили меня, то я бы пришел помочь несчастному, чтобы он не умер. Но, так как враг приучил вас к обману и лжи, вы лишены теперь милосердия». И ругатели, видя, что сбылись слова блаженнго, пали к ногам его, прося прощения. Григорий же осудил их работать Печерскому монастырю, чтоб с тех пор, в поту лица трудясь, они ели хлеб, и даже питали прочих своими трудами. Так и окончили они с детьми своими жизнь, работая в Печерском монастыре рабам Пресвятой Богородицы и ученикам преподобных отцов наших Антония и Феодосия.
Но надо рассказать о смертном страдании, которое потерпел святой.
Случилось однажды, что монастырский сосуд был осквернен тем, что в него попало нечистое животное. Чтоб очистить его, блаженный спустился к Днепру почерпнуть воды. Князь Ростислав Всеволодович оказался там в то же время. Он направлялся в Печерский монастырь для молитвы и благословения, так как шел со своим братом Владимиром Мономахом в поход против половцев. И Ростиславовы оруженосцы, увидав старца, начали глумиться над ним и досаждать ему срамными словами по наущению исконного врага. Старец же, поняв пророческим духом, что они близки к смерти, сказал: «О чада! когда вам нужно иметь в себе мир душевный и просить у всех молитв, тогда-то и делаете вы зло, неугодное Богу. Плачьте о своей погибели, кайтесь в своих согрешениях, чтобы получить облегчение в страшный день. Уже постиг вас суд, и все вы с князем вашим будете затоплены водой». Услышав это, князь Ростислав принял слова преподобного как укоры, а не пророчество, сильно разгневался и сказал: «Мне ли предсказываешь смерть от воды, когда я умею плавать в ней. Сам примешь эту смерть!» И, не имея страха Божия, он приказал связать старцу руки и ноги, повесить ему камень на шею и бросить его в воду; и так он был потоплен. Братия же искала его два дня и не находила. На третий день пришли в его келию, чтоб взять, если осталось что годного после святого; и преподобный оказался в келии мертвым, связанным по рукам и ногам, с камнем, привешенным к шее; одежда его была еще мокра, лицо светло и тело, как живое. Удивлялись иноки, как и кем он внесен, так как келия была затворена. И воздали они хвалу Богу, сотворившему дивное чудо над святым Своим, с честью изнесли чудотворные мощи и положили в пещере, где и доныне пребывают они нетленно.
Ростислав же, не чувствуя вины в своем грехе и дыша яростью, даже не вошел в монастырь, как обещался, не захотел принять благословения и удалился. Только Владимир Мономах, брат его, побывал в монастыре, испросив молитв и благословения. У Триполя князья перешли реку Стугну и вступили с полками своими в битву с половцами и не одолели их, но бежали от врагов. Тогда Владимир во время бегства, ради молитв и благословения Печерских святых, переправился через реку Стугну. Ростислав же со всем своим воинством утонул в ней. И так сбылось предсказание святого: и злому убийце было отмерено той же мерой, какой мерил он. Незлобивый же чудотворец Григорий обрел источник жизни и, наслаждаясь потоком вечной сладости, которые превыше небес, хвалит имя Господне, Которому подобает слава и хвала, ныне и присно и в бесконечные веки, аминь.

Житие преподобного Иоанна многострадального
(31/18 июля)

Он ради девства много пострадал 
и живым закопался в землю до груди.

Со словами «учителя языков»: многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14, 22), — согласно слово возлюбленного ученика Иисусова Иоанна Девственника, который сказал: Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби (Откр. 1, 9). С этими же словами согласна и жизнь возлюбленного ученика Пресвятой Богородицы Печерской, русского нашего девственника Иоанна, называемого Многострадальным. Много скорбей вынес он ради девства, посвященного Небесному Жениху. Все свое житие сам Многострадальный, уже находясь при смерти, поведал по следующей причине.
Часто к этому преподобному, затворившему себя в одном темном месте в пещере преподобного Антония и тут проведшему всю свою жизнь, приходил один из братии, боримый диавольским внушением к плотскому вожделению. И молил он святого помолиться Господу об ослаблении страстей его. Преподобный же Иоанн сказал ему: «Мужайся, брат, и да крепится сердце твое, потерпи Господа и соблюди пути Его, и не оставит тебя в руках врагов наших, и не предаст в добычу зубам их». Отвечал ему брат, искушаемый страстью: «Верь мне, отче, если ты не подашь мне облегчения, то никогда не успокоюсь я и буду переходить с места на место». Преподобный Иоанн сказал ему: «Зачем хочешь ты предать себя на съедение врагу, уподобиться человеку, который стоит близ пропасти, к которому пришел враг и внезапно столкнул его вниз, и бывает падение такого человека тяжело, так что он не может более встать. Если же останешься здесь, в святом монастыре, будешь подобен мужу, стоящему далеко от пропасти, которого враг хотя и влечет с усилием, но не может столкнуть, и так Господь терпением твоим выведет тебя из рва страстей и от брения нечистоты. Но послушай меня, брат. Я расскажу тебе все случившееся и со мной от юности моей». И тогда начал он рассказывать всю жизнь свою подробно, говоря так: 
«Когда, — говорил он, — пришел я в этот святой Печерский монастырь, начал трудиться по чину святого ангельского иноческого образа, много вытерпел я, томимый позывами на блуд, и не знаю, чего не выстрадал я ради моего спасения. Два дня, иногда же и три проводил без еды, часто и всю неделю ничего не вкушал, морил себя лютой жаждой, бодрствовал все ночи и в таком злострадании провел три года, но так и не нашел покоя. Пошел я в пещеру, где положен преподобный отец наш Антоний, и пребывал у гроба его в молитве день и ночь. И слышал я глас преподобного ко мне: «Иоанн, нужно тебе затвориться здесь в пещере, чтоб невидением и молчанием прекратилась брань, и Господь поможет тебе молитвами преподобных Своих». Итак, с того часа затворился я в этом тесном и скорбном месте, где нахожусь теперь уже тридцатый год. И только очень недавно нашел я покой, а все те годы боролся со страстями и телесными помыслами. И живя жестокой жизнью, сперва несколько лет только постом и бдением удручал тело свое. Наконец, не зная, что делать, и не в состоянии терпеть плотской брани, задумал я жить нагим и возложить тяжелую броню на свое тело, и с тех пор доныне бываю я изнеможен холодом и грызущим железом. Но когда и всего этого не было достаточно, сделал я другую вещь: выкопал глубокую яму до груди моей. И, когда подошли дни святого великого поста, я вошел в яму и всего себя засыпал землей, так что свободными у меня были только руки и голова, и так, угнетаемый землей, провел я весь пост, не мог двигать ни единым суставом, но и так не прекратились плотские стремления и разжжение тела. Кроме того, враг диавол стращал меня, желая прогнать меня оттуда, и я испытал всю силу коварства его: ноги мои в яме стали перегорать, так что жилы в них скорчились, и кости трескались, пламя доходило уже до утробы моей, и члены мои горели. Я же не обращал внимания на лютую боль, но радовался душой, что она сохраняет меня чистым от скверны. Я предпочитал ради Господа сгореть в том огне, чем выйти из ямы посрамленный бесами. И в то же время видел я страшного и лютого змея, дышащего пламенем и опаляющего меня искрами, и хотящего проглотить меня, и он делал это много дней, чтоб прогнать меня. Когда же наступила светоносная ночь Воскресения Христова, внезапно напал на меня лютый змей и поглотил пастью своей голову мою и руки, и были опалены волосы на голове моей и бороде, как ты видишь меня. И я, находясь в гортани того змея, возопил из глубины моего сердца: «Господи Боже, Спасе мой, вскую ты оставил меня, ущедри меня, Владыко, так как Ты один человеколюбец. Спаси меня грешного, единый Безгрешный, избави меня от скверны беззакония моего, чтоб не увязнуть на веки в сети лукавого. Избавь меня от поглощения этим врагом. Ибо, как лев, рыкает он, хотя поглотить меня. Воздвигни силу Твою и приди спасти меня, блесни молнией Твоей и изгони его, чтоб исчез от лица Твоего!» Когда же окончил я молитву, вдруг блеснул свет Божественный, как молния, и исчез тот лютый зверь, и благодатью Божией не видел его больше доныне. Услышал я тогда и глас Господень ко мне: «Иоанн, Иоанн! это была тебе помощь, далее будь внимателен к себе, чтоб не пострадать горше в будущем веке». Я же поклонился и сказал: «Господи, зачем Ты оставил меня в злых мучениях?» И отвечал он мне: «На тебя наведены были искушения по силе терпения твоего, чтоб искушенный огнем, явился ты чист, как золото. Ибо свыше силы не попускает Бог искушения человеку, чтобы, изнемогши, не был он поруган лукавым змием, но Он, как мудрый господин, крепким и сильным рабам вручает великие и тяжелые дела, а немощным и слабым — незначительные и легкие; то же самое и в брани телесной похоти, ради которой ты молишься сам за себя. Но помолись мертвецу, лежащему против тебя, чтоб облегчил он тебя от блудной страсти; ибо он сделал большее, чем Иосиф, и может помогать тяжело страждущим такой страстью». Я же, не зная имени этого мертвеца, стал звать: «Господи, помилуй меня молитвами этого преподобного». Потом я узнал, что то был Моисей, родом Угрин. И нисшел на меня неизреченный свет, в котором пребываю я и теперь, не нуждаясь в свете ни днем, ни ночью. И все, приходящие ко мне достойно, насыщаются этого света и видят явно утешение, осветившее меня в ту ночь воскресения, как надежда будущего света».
Закончив так исповедь многострадального своего жития, преподобный отец наш Иоанн, обратясь к боримому страстью, сказал: «Мы, брат, пригвоздили ум к плотолюбию, поэтому Бог попускает на нас праведным судом Своим страсти, потому что никогда не приносили мы плодов, достойных покаяния. Но, брат, говорю я тебе: «Помолись этому преподобному Моисею, и он поможет тебе». Тогда он помолился вместе с боримым страстью и, взяв одну кость от мощей преподобного Моисея, дал ему со словами: «Приложи ее к своему телу». Сделав это, он почувствовал, как вдруг угасло разжение, прекратились влечения и омертвели в его теле все блудные страсти, и с тех пор не было ему искушений. Тогда вместе святой и боримый страстью воздали хвалу Богу за то, что тех, которые в жизни своей прославили Его чистотой, Он по смерти прославляет чудесами, дарующими чистоту.   
Многострадальный затворник преподобный отец наш Иоанн вскоре по исповедании многих страданий своих, месяца июля в 18-й день предал дух свой в руки Господа, с Которым он страдал, чтоб с Ним же и воцариться.
Мощи же его святые, точащие неоскудно исцеления, как столп крепости пред лицом врагов, стоят непоколебимо и доныне там, где он сам закопал себя до груди — сначала, когда подвизался, потом же, — когда узнал время преставления своего.
Молитвами многострадального затворника, преподобного отца нашего Иоанна (честное тело которого, как победившего многим страданием телесную страсть, сделалось столпом Дома Божия) да будем мы предводимы, как светом и осенением столпа, руководившего в пустыне Моисеем, к той обетованной небесной земле, текущей млеком и медом, которой достойны не одни грудные дети и младенцы, но, подобно Наперснику Христову, и этот девственный Иоанн,— то есть к земле, текущей благодатью и славой в Троице славимого Бога, Которому слава, ныне и присно и во веки, аминь.

Житие преподобного Моисея Угрина
(26 июля/ 8 августа)

Он за девство принял страдания 
в Ляшской земле от одной вдовы.

Нечистый враг особенно воздвигает брань на человека через нечистую блудную страсть, чтоб человек, помраченный этой скверной, не взирал во всех своих делах на Бога, потому что только чистии сердцем Бога узрят (Мф. 5, 8). Подвизаясь на той брани больше других, много пострадав, как добрый воин Христов, пока не победил до конца силу нечистого врага, блаженный отец наш Моисей оставил нам своей жизнью пример высокой духовной жизни. О нем пишут так.
Известно об этом блаженном Моисее, что родом он был из Венгрии, был приближен к святому благоверному русскому князю и страстотерпцу Борису и служил ему с братом своим Георгием, которого убили со святым Борисом. Тогда у реки Альты Георгий хотел заслонить собой от убийц своего господина, но воины безбожного Святополка отрубили Георгию голову, чтоб взять золотую гривну, которую надел на него святой Борис. Блаженный Моисей, один уцелев от смерти, пришел в Киев к Предиславе, сестре Ярославовой, где скрывался от Святополка, прилежно молясь Богу, пока не пришел благочестивый князь Ярослав, привлеченный жалостью об убиении брата, и победил безбожного Святополка. Когда же Святополк, бежавший в Ляшскую землю, пришел снова с Болеславом и изгнал Ярослава, а сам сел в Киеве, тогда Болеслав, возвращаясь в свою землю, увел с собою в плен двух сестер Ярослава и многих бояр его; в их числе вели и блаженного Моисея, окованного по рукам и по ногам тяжелым железом; его строго стерегли, потому что он был крепок телом и красив лицом.
Этого блаженного увидала в Ляшской земле одна знатная женщина, красивая и молодая, обладавшая большим богатством и значением; ее муж, отправившись в поход с Болеславом, не вернулся, но был убит в битве. Она, пораженная красотой Моисея, почувствовала вожделение плотской похоти к преподобному. И начала она убеждать его словами лести: «Зачем ты терпишь такую муку, когда имеешь разум, которым можешь освободиться от этих оков и страдания». Моисей отвечал ей: «На то была воля Божия!» Она же сказала: «Если ты мне покоришься, я освобожу тебя и сделаю большим человеком во всей Ляшской земле, и ты будешь обладать мной и всей областью моей». Поняв ее скверное вожделение, блаженный сказал ей: «Какой муж, послушавшись жены, сделал хорошее дело? Первозданный Адам, послушавшись жены, был изгнан из рая (Быт. 3, 23); Самсон (Суд. 16, 21), превзойдя всех силой и одолев воинов, был женой предан иноплеменникам. Соломон (3 Цар. 11, 33), постигший глубину премудрости, подчинившись жене, поклонился идолам. Ирод (Мф. 14, 10), одержавший много побед, порабощенный женой, казнил Иоанна Крестителя. Как же я буду свободен, когда сделаюсь рабом жены? Женщин я не познал от рождения моего». Она же сказала: «Я выкуплю тебя и сделаю знаменитым, поставлю господином всему моему дому, и хочу иметь тебя своим мужем; только ты исполни мою волю, ибо мне жалко видеть, как безумно гибнет твоя красота». Блаженный же Моисей сказал ей: «Знай, что я не исполню твоей воли; не хочу ни власти твоей, ни богатства, для меня дороже всего этого душевная и телесная чистота. Не хочу я погубить труда пяти лет, в которые Господь даровал мне терпеть в этих узах, будучи неповинным, такие муки, за которые я надеюсь быть избавлен от вечных мук». Тогда женщина, видя что лишается такой красоты, предприняла другое дьявольское решение, рассудив так: «Если я выкуплю его, он покорится мне поневоле». И она послала к тому, кто привел его в плен, чтобы взял с нее сколько хочет, только бы дал ей Моисея. Он же, воспользовавшись случаем приобрести богатство, взял с нее до тысячи золтых и передал ей Моисея. Женщина, получив над ним власть, бесстыдно увлекала его на мерзкое дело. Освободив его от уз, она одела его в дорогие одежды и кормила его сладкими кушаньями и, обнимая его нечистыми объятиями, принуждала его к телесной похоти. Блаженный же Моисей, видя неистовство ее, еще больше прилежал молитве и посту, предпочитая для Бога в чистоте есть сухой хлеб и воду, чем в скверне —дорогие блюда и вино. И снял с себя красивые одежды, как некогда Иосиф, и избежал греха, презрев блага этой жизни. Женщина же, посрамленная, исполнилась такой ярости, что умыслила уморить блаженного голодом, бросив его в темницу. Бог же, подающий пищу всякому созданию, пропитавший некогда в пустыне Илию, также Павла Фивейского и много других Своих рабов, уповавших на Него, не оставил и этого блаженного. Он преклонил к милосердию одного из рабов той женщины, и тот втайне подавал ему пищу. Другие же увещевали его: «Брат Моисей, что мешает тебе жениться? Ты еще молод, а эта вдова жила с мужем только один год и прекраснее других женщин; у нее бесчисленное богатство и великая власть в этой Ляшской земле; если бы хотела, и князь не пренебрег бы ею; ты же — пленник и раб, и не хочешь быть ее господином. Если же скажешь: «Не могу преступить заповедей Христовых», не говорит ли Христос в Евангелии: Посему оставит человек отца и мать, и прилепится к жене своей, и будут два одной плотью (Мф. 19, 5). Также и Апостол: Лучше вступить в брак, нежели разжигаться (1 Кор. 7, 9). Он же говорит и о вдовах: Я хочу, чтоб молодые вдовы вступали в брак (1 Тим. 5, 14). Ты же, не связанный чином монашеским, но свободный от него, зачем подвергаешь себя злым и горьким мукам и так страдаешь? Если тебе случится умереть в этой беде, какая тебе будет похвала? Кто возгнушался женщин из первых праведников, как Авраам, Исаак и Иаков? Никто, только нынешние черноризцы. Иосиф сперва бежал от женщины, но потом и он взял жену, и ты, если выйдешь живым от этой женщины, потом — так думаем мы — будешь сам искать жены, и кто не посмеется твоему безумию? Лучше тебе покориться этой женщине и быть свободным и господином всего ее дома». Блаженный же Моисей отвечал им: «О братие и добрые друзья мои, хорошо вы мне советуете; понимаю, что вы говорите мне слова худшие, чем змеиное шептание говорило Еве в раю. Вы принуждаете меня покориться этой женщине, но я не прошу вашего совета, если даже мне придется умереть в этих узах и в горьких муках; я верую, что непременно получу милость Божию. И если многие праведники спаслись с женами, я один грешен и не могу спастись с женой. Но, если бы Иосиф послушался раньше жены Пентефрия, то не царствовал бы потом, когда взял себе жену в Египте (Быт. 39 и 41). Бог, видя его прежнее терпение, даровал ему Египетское царство, потому он и прославляется в роде родов за целомудрие, хотя и имел детей. Я же желаю не Египетского царства, и не господствовать над властями и быть великим в этой Ляшской земле и сделаться известным далеко по Русской земле, но все это презрел я ради вышнего Царствия. Поэтому, если я выйду живым из рук этой женщины, никогда не буду искать другой жены, но, с Божьей помощью, стану черноризцем. Ибо что сказал Христос в Евангелии? Всякий, кто оставит дом или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли ради имени Моего, получит в сто крат и наследует жизнь вечную (Мф. 19, 29). Больше слушать вас или Христа? Апостол же говорит: Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу, а женатый заботится о мирском, как угодить жене (1 Кор. 7, 32–33). Спрошу я у вас, для кого подобает работать — для Господа или для жены? Знаю и то, что пишет он: Рабы, послушайте господей своих, — но в добром, а не в злом; так поймите вы, держащие меня, что никогда не прельстит меня женская красота и не отторгнет от Христовой любви».

Услыхав об этом, женщина приняла в сердце другой лукавый помысл: приказала посадить блаженного на коня и с множеством слуг водить его по своим городам и селам, говоря: «Все это твое, если угодно тебе. Распоряжайся, как хочешь, всем». И дала наказ она: «Это ваш господин, а мой муж. Встречаясь с ним, кланяйтесь ему». Блаженный, посмеявшись над безумием женщины, сказал ей: «Напрасно трудишься, не можешь прельстить меня тленными вещами этого мира, ни украсть мое нетленное богатство; пойми и не трудись напрасно». Женщина с яростью сказала ему: «Или не знаешь, что ты мне продан? И кто вырвет тебя из рук моих; живым я не выпущу тебя, но после многих мук предам тебя смерти». Блаженный же смело ответил ей: «Не боюсь я никакой беды, потому что со мной Господь, Которому отныне, по изволению Его, желаю я работать иноческой жизнью».
В это время, по внушению Божию, пришел к блаженному Моисею от Святой Горы один черноризец, саном иерей, и облек его в святой ангельский иноческий образ; много поучал его о чистоте, чтоб не уступить врагу и не убояться той скверной женщины, и потом ушел. Всюду искали этого черноризца и не нашли. Тогда жена, отчаявшись в своей надежде, нанесла тяжкие раны преподобному иноку Моисею: растянув его, велела бить его жезлом, так что земля пропиталась его кровью. Палачи говорили ему: «Покорись госпоже своей, исполни волю ее; если же ты ослушаешься, то мы раздробим твое тело по частям. Не думай избежать этих мук, после которых с горестью предашь ты свою душу. Помилуй самого себя, брось это монашеское рубище и оденься в многоценные боярские одежды, и ты освободишься от ожидающих тебя мук». Отвечал им мужественный Моисей: «Братие, не медля, творите то, что вам приказано. А я никак не могу отречься от монашества и от любви Божией, и никакое томление — ни огонь, ни меч, ни раны — не может разлучить меня от Бога и от этого великого ангельского образа. Этой же бесстыдной и помраченной женщине, показавшей явно свое бесстыдство, оскорбившей не только страх Божий, но и стыд человеческий, бесстыдно принуждающей меня к осквернению и прелюбодеянию, я никак не покорюсь и не исполню ее окаянной воли». 
Женщина же, озабоченная тем, как бы отомстить за свое посрамление, написала, наконец, к князю Болеславу такое письмо: «Ты сам знаешь, что муж мой был убит, воюя с тобой, и ты дал мне волю взять себе мужем, кого я захочу. Я полюбила одного юношу из твоих пленников, который прекрасен, и, выкупив, взяла его в мой дом. Я заплатила за него много золота и даровала ему все находящееся у меня в доме серебро и золото, и всю власть, только бы захотел он стать моим мужем. И все это он счел за ничто; часто томила я его голодом и ранами, но ничего не сделала. Мало ему казалось пробыть пять лет скованным у того, кто взял его в плен, вот шестой год провел он у меня, и много я его мучила за ослушание, что сам он навлек на себя жестокосердием своим. А теперь он и пострижен одним черноризцем. Что прикажешь ты сделать мне с ним?»
Князь Болеслав приказал той женщине приехать к нему и привезти Моисея. Когда же приказание его было исполнено, и он увидал преподобного, много увещевал он преподобного взять ту жену, но не убедил. Наконец сказал ему: «Кто так бесчувственен, как ты, что лишаешь себя многих благ и чести и предаешь себя на горькие муки? Знай отныне, что тебе выбирать жизнь или смерть: или, исполнив волю госпожи твоей, быть в чести у нас и иметь великую власть или, ослушавшись, после лютых мук принять лютую смерть». Сказал он и женщине: «Пусть купленный тобой пленник не будет свободным, но, как госпожа, сделай со своим рабом, что хочешь, чтоб и прочие не осмеливались ослушаться своих господ». Преподобный же отец наш Моисей отвечал ему: «Кая польза человеку (говорит Господь), аще мир весь приобрящет, душу же свою потеряет; или что даст человек измену за душу свою? Что обещаешь ты мне честь и славу, которой и сам скоро лишишься, и примет тебя, не имеющего ничего, гроб; так же и эта скверная жена будет убита злым образом (так и случилось по предсказанию преподобного).   
Но прежде того женщина, получив над ним еще большую власть, с бесстыдством еще сильнее склоняла его на грех, так что приказала насильно положить его на одре своем, обнимала и целовала его, но и этим прельщением не могла привлечь его к своему желанию. Преподобный сказал: «Напрасны, женщина, твои усилия; не думай, что я не творю этого греха, потому что безумен или не могу, но из-за страха Божия и гнушаюсь тобой, нечистая». Получив такой ответ, женщина приказала ежедневно давать ему сто ударов, потом же велела отрезать ему тайные члены. Преподобный же Моисей лежал как мертвый от кровотечения, едва дыша.
Вмешавшись в это дело и желая еще более угодить женщине, ради величия ее рода и своего расположения к ней, Болеслав воздвиг великое гонение на черноризцев и изгнал всех их из своей области. Бог же вскоре отомстил за рабов Своих. В одну ночь Болеслав внезапно умер, и во всей Ляшской земле произошел сильный мятеж. Народ восстал, избил епископов и бояр, среди них была убита и та бесстыдная женщина.
Об этом гневе Божием, бывшем после изгнания черноризцев за пострижение преподобного Моисея, через много лет напоминала великому князю Киевскому Изяславу его княгиня, родом ляховица, дочь Болеслава, прося настоятельно не изгонять из области своей преподобного Антония с его братией за пострижение блаженного Варлаама и Ефрема евнуха. Но обратимся к настоящему. 
Преподобный отец наш Моисей, собравшись немного с силами, пришел в пещеру к преподобному Антонию, нося на себе мученические раны, как храбрый воин Христов, и жил богоугодно, подвизаясь в посте, молитве, бдении и всех иноческих добродетелях, которыми он победил до конца все козни нечистого врага.
За многие победы над блудными страстями, искушавшими этого преподобного, даровал ему Господь силу помогать другим побеждать те же страсти. Один брат, боримый страстью блуда, пришел к преподобному и молил помочь ему. «Я обещаюсь соблюдать до смерти, — говорил он, — если ты мне что повелишь!» Преподобный же сказал ему: «Никогда не говори во всю свою жизнь ни одного слова с женщиной». Тот обещал с усердием. Тогда святой, подражая первому Моисею, творившему жезлом чудеса, прикоснулся к лону брата жезлом своим, без которого не мог ходить от боли полученных прежде ран, и вдруг омертвели все нечистые страсти в теле того брата, и с тех пор больше не было для него искушений.
Этот добрый воин Христов среди страданий достиг шестнадцатого года своего богоугодного подвига; пять лет неповинно мучимый взявшими его в плен, он явил терпение Иовово, на шестой год мужественно пострадал за чистоту больше Иосифа, потом десятилетним равноангельным безмолвием в пещере, переданным от святой Афонской Горы, просиял прежде других, как первый Моисей — десяточисленным законом, переданным через Ангелов от святой Синайской горы. И наш преподобный Моисей воистину сподобился быть Боговидцем — он оказался достойным блаженства чистых сердцем. И, чтобы видеть Бога лицом к лицу, переселился месяца июля 26-го дня, еще при жизни преподобного Антония, в пещере которого лежат доныне нетленно чудотворные мощи этого святого, не растлившего чистоты мужа.
Святой Моисей и по смерти побеждает мощами своими нечистые страсти, как испытал это святой Иоанн Многострадальный. Затворясь в пещере и вкопав себя до плеч против мощей преподобного Моисея, после многих страданий, для победы блудной страсти, он слышал голос Господень, сказавший помолиться мертвецу, находившемуся против него, преподобному Моисею Угрину. Когда Многострадальный исполнил это, он был избавлен от нечистой брани. Также и другого страстного брата тот же святой Иоанн избавил от той же пакости, когда дал страдавшему страстью одну кость от мощей преподобного Моисея, чтоб приложить к своему телу,— как это описано в житии преподобного Иоанна Многострадального.
Будем и мы, избавившись от всякой нечистоты, иметь вождем, наставляющим молитвами своими на путь спасения, преподобного Моисея, чтобы с ним поклониться Лицу в Троице покланяемого Бога, Которому слава, ныне и присно и во веки веков, аминь. 

 
Житие преподобного Марка пещерника
(29 декабря/ 11 января)

Повелений которого слушались мертвые, 
и с ним преподобного Феофила, которому мертвец Иоанн 
уступил высшее место и слезами которого наполнились два сосуда.

В древнем и в более близком видениях сперва Иезекиилю Пророку, а потом наперснику Христову явилось в ликах ангельских между другими одно животное, имеющее подобие Льва (Иез. 1, 10; Откр. 4, 7). Это таинственное знамение свойственно святому евангелисту Марку и нашему Печерскому Марку. Ибо как лев будит своим голосом мертвые свои порождения, так и голосу этого преподобного Бог дал такую власть, что и мертвые братья пробуждались и слушались его. Поэтому и достойно упомянуть о нем среди ангельского лика. Ибо, нося в чине ангельском иноческий образ, он пожил равноангельской жизнью, как свидетельствует его святолепное житие. Итак, начнем повествовать о нем.
Время подвигов этого блаженного Марка лучше всех указаний определим тем достохвальным событием, что при нем были перенесены честные мощи преподобного отца нашего Феодосия из пещеры в святую великую церковь. Блаженный Марк, приняв иноческий образ, жил в пещере, искапывая в ней своими руками много мест не только для того, чтобы скрываться там на молитву, но и для погребения умершей братии, и выносил землю на своих плечах. И так трудился он постоянно в этом богоугодном деле, ожидая на небе богатой награды, на земле же не желая брать ее. Если кто насильно, по любви, давал ему какую-нибудь вещь за копание могилы, — он отдавал убогим.    
Кроме того, блаженный возложил на пояс себе железо, которое носил всю свою жизнь; бодрствовал он день и ночь на молитве, от постоянной же молитвы не отделял строгого поста, как сочетал их Бог (Мф. 19, 6). И воду пил он мерой из своей мерки, этой меркой служил ему медный крест. И так внутреннего врага, воздвигающего похоти в душе, победил он до конца не только темницей, но и трудом, и оковами, лишением сна и голодом. Умертвил плоть свою не только безмолвием в темной пещере, но и копанием, и опоясанием железным, бдением и постом. Явившись в ангельском образе как бесплотный, он не боялся смерти, но смерть скорее боялась голоса его, как трубы архангела. Преподобный отец наш Марк получил от Господа силу на такие чудеса, что и мертвые повиновались повелениям его. Это было подтверждено многими знамениями.
Однажды, когда, по обычаю, копал он могилу, утрудясь, он изнемог и оставил место тесным и нерасширенным. Случилось, что один из болевших братий умер; и для погребения не было, кроме того, другого места. Мертвый был принесен в пещеру и едва могли, по тесноте, положить его в пещеру. Тогда братия стала роптать на Марка, что они не могут ни оправить мертвеца, ни возлить на него елея ради тесноты места. Пещерник же, со смирением поклонясь всем, сказал: «Простите мне, отцы, по немощи моей не окончил». Они же досаждали ему, укоряя его еще сильнее. Тогда блаженный сказал мертвецу: «Так как место тесно, брат, подвинься сам и, взяв елей, возлей на себя». Мертвый же, немного разогнувшись, протянул руку и, взявши елей, возлил на себя крестообразно на лицо и на грудь и отдал сосуд; оправя себя сам, он возлег и уснул. После этого чуда всех объял ужас и трепет.
И еще один брат умер после долгой болезни; и один из друзей его, по обычаю отерев его губой, пошел в пещеру, чтоб видеть место, где должны были положить тело его друга, и спросил о том блаженного пещерника Марка. Блаженный же отвечал ему: «Иди сказать брату, чтоб подождал он до утра, пока я выкопаю место, и тогда отойдет он на покой той жизни». Брат же сказал пещернику: «Отче, я уже вытер губой его мертвое тело, кому велишь сказать это?» Марк же снова сказал: «Это место, видишь, еще не приготовлено. Говорю тебе: иди и скажи умершему так: говорит тебе грешный Марк: брат, пробудь здесь еще этот день, пока я приготовлю место и извещу тебя, утром же отойдешь ты к желанному Христу».  
Послушав его, брат пошел в монастырь и нашел всю братию совершающей обычное пение над умершим. Тогда он сказал умершему: «Брат, Марк говорит, что место для тебя еще не готово, подожди еще здесь до утра». Когда он это при общем изумлении сказал, вдруг мертвец открыл глаза, и душа его возвратилась в него, и он был тот день и ночь жив, никому ничего не говоря и только смотря открытыми глазами. На утро брат, приходивший прежде, опять пошел в пещеру узнать о месте, приготовлено ли оно. И святой сказал ему: «Иди, скажи ожившему: говорит тебе Марк: оставь эту временную жизнь и перейди в вечную; отдай дух твой Богу, тело же твое пусть будет положено в пещере со святыми отцами. Ибо место готово». Брат, придя, сказал все это ожившему. Тот же, закрыв очи свои, предал дух в руки Божии. Итак, с честью был положен в пещере на приготовленном месте. И все удивлялись этому преславному чуду, как по слову блаженного ожил мертвец и опять умер по его слову, и прославляли Бога.
И еще. Были в том же Печерском монастыре два брата, соединенные сердечной любовью с самой юности, одинаково обо всем мыслившие и имевшие одинаковую ревность к Богу — Иоанн и Феофил. Они умолили блаженного Марка устроить им одно общее место для погребения тел их обоих, когда повелит Господь. Пожив долго вместе, старший из них Феофил уехал куда-то по монастырскому делу, а младший, Иоанн, угодив Богу, разболелся, умер и положен был в пещере на приготовленном месте. Через несколько дней Феофил возвратился с дороги и, узнав о смерти брата своего, начал сильно скорбеть и, взяв с собой нескольких иноков, пошел в пещеру, желая видеть, на каком месте положен умерший. Видя же, что он положен в той общей могиле на верхнем месте, негодовал и роптал на Марка, говоря: «Зачем ты положил его здесь на моем месте? Я старше его». Пещерник, как смиренный, кланяясь ему, говорил: «Прости, брат, меня, согрешил я!» Потом, обратившись к умершему, он сказал: «Встань, брат, дай то место старейшему тебя брату, сам же ляг на нижнем месте». И вдруг, по слову блаженного, мертвый встал и лег на нижнем месте, и все пришедшие туда видели это, и чудо было для них страшно и полно ужаса.

Тогда брат, роптавший на блаженного, припал к ногам его, говоря: «Согрешил я, отче, подвинув брата с места. Молю тебя, прикажи, чтобы он лег там снова». Блаженный же сказал ему: «Сам Господь, уничтожая вражду между нами, происшедшую из-за твоего ропота, сделал это, чтобы во вражде твоей ты не имел на меня злобы; тело этого умершего, встав с верхней части общей приготовленной для вас могилы, показало, что любовь его к тебе, живая и по смерти, подчинилась старшинству твоему. Восставлять мертвых — Божие дело. Я же человек грешный и теперь, когда нет нужды, уже не могу сказать сам собой этому умершему: встань и опять ляг на верхнее место, ведь если прикажешь это ему ты, он не послушает тебя. Но знай и то, что тебе не следовало выходить из монастыря, чтоб наследовать свое старшинство, и в этот час ты был бы положен здесь. Но, так как ты не готов на исход, иди, подумай о спасении души твоей, и через несколько дней сам ты будешь принесен сюда».    
Слыша эти слова, Феофил очень был опечален и устрашен, думая, что тут же упадет и умрет; не надеялся дойти и до монастыря. Едва помня себя, пришел он в свою келью и неутешно плакал.
Тогда раздал он все, что имел, оставил себе одну рясу и мантию, и всякий день ожидал смертного часа. Никто не мог успокоить его в его горьком плаче, но хотевшие утешить его заставляли его рыдать еще сильнее. Не могли принудить его вкусить от сладких блюд, но слезы его были ему хлебом день и ночь. Когда наставал день, он говорил себе: «Не знаю, достигну ли я вечера?», а когда приходила ночь, опять омрачал слезами свет очей своих, говоря: «Кто знает, доживу ли до утра? Ибо многие, встав утром от сна, не достигли вечера и другого сна, кроме смерти, и многие, уснув, не встали с постели. Как надеяться, что буду жить, мне, получившему извещение, что вскоре скончаюсь». Но, чтоб Господь, по неизмеримым щедротам Своим, подал ему время на покаяние, молился он к Нему всегда, пребывая в посте и плаче. Ведя такую жизнь много лет, Феофил до того утончил плоть свою, что можно было перечесть суставы его, и от многого плача лишился он зрения.
Преподобный же отец наш Марк, когда узнал час отшествия своего к Богу, призвал Феофила и сказал ему: «Прости меня, брат, что я опечалил тебя на много лет, и моли Бога обо мне, потому что я отхожу уже от этого мира. Если же я получу дерзновение, не забуду молиться о тебе, чтоб Господь сподобил нас обоих, и видеть Его пресветлое лицо, и увидеть там друг друга, и быть там на месте преподобных отцов наших Антония и Феодосия Печерских».
Феофил же с плачем отвечал ему: «Зачем, отче, ты оставляешь меня? Возьми меня с собой или даруй мне здесь прозрение. Знаю, что, когда ты воскресил умершего моего брата, а я упал пред тобой в пещере, я должен был умереть за грехи мои. Но Господь, ради святых твоих молитв, пощадил меня, ожидая моего покаяния. И теперь можешь ты подать мне, чего я прошу у тебя — или с тобою отойти к Богу, или прозреть».  
Преподобный же Марк сказал ему: «Не скорби, брат, что ради Господа ты ослеп телесными очами, ибо духовными ты прозрел к истинному разуму. Я пожелал быть виной твоего ослепления; я предсказал тебе смерть, желая сделать пользу твоей душе, и привести к смирению твое плотское высокоумие, ибо Бог не уничижит сердца сокрушенного и смиренного (Пс. 60, 19), а не хвалящегося старшинством. Поэтому не нужно тебе видеть этого маловременного света; проси у Господа, чтоб видеть тебе славу Его в свете присносущном; не желай и смерти: она придет, если б ты и не хотел. Вот тебе будет знамением отшествия твоего: за три дня до кончины твоей ты прозришь и так отойдешь ко Господу, и там увидишь свет нескончаемый и славу неизреченную». Оставив это неложное пророчество свое о кончине Феофила, преподобный отец наш Марк сам в Господе окончил на земле временную свою жизнь, и начал на небесах, как повелитель мертвых и пророк, с начальником воскресения Самим Иисусом и со всеми святыми пророками вечную жизнь. 

Мощи же его чудотворные положены в пещере, где сам он выкопал себе гроб, и подают неоскудные исцеления всем, с верой приходящим к честной его раке. Там лежат и вериги, которые носил на себе преподобный, и медный крест, из которого пил он воду. Своими устами он так освятил его, что он стал чудотворным. Кто с верой и постившись приходит и пьет из того честного креста воду, получает скорее, чем от всяких вод врачебных, неложное сверхъестественное врачевание своим недугам.

Святыми молитвами преподобного Марка да насытимся достойно и мы благодати и славы Христа Иисуса. Ему с Богом Отцем и Святым Духом подобает честь, слава и поклонение, ныне и присно и во веки веков, аминь.

Житие преподобных  Спиридона и Никодима, просфорников Печерских
(13 ноября/31 октября)

Они ежедневно прочитывали наизусть всю Псалтирь; 
когда же от печи загорелось здание, 
Спиридон закрыл печь мантией 
и, принеся воды во власянице, угасил пламя.

Немудрое мира избрал Бог, чтоб посрамить мудрых (1 Кор. 1, 27). Всякая благословенная душа - проста, не имеет в себе ни лукавства, ни лести, как сосуд и жилище самого Бога, так как Бог Дух есть прост. Потому и Апостол говорит: "Буия мира сего избра Бог, да премудрыя посрамит". Из таких избранных был преподобный отец наш Спиридон, о котором предстоит речь.
Этот блаженный, происходивший не из города, но из одного селения, был совсем прост относительно хитрости книжной и невежда на словах, но не разумом духовным и не делами богоугодными. Ибо страх Божий, который есть начало премудрости, имея в сердце своем, пришел он в Печерский монастырь и приступил к жестокой монашеской жизни.
Не зная грамоты, он начал учиться читать книги, хотя был немолод летами. И выучил он наизусть всю Псалтирь, и крепко трудился о спасении души своей, беспрестанно воспевая Псалтирь, и всякий день до конца.
Бывший тогда игуменом Пимен, постник, видя, что он муж смиренный и трудолюбивый и постоянно прилежит молитве и посту и во всем непорочен, поручил ему богоприятное послушание - печь хлебы, приносимые к Божественной литургии, на Таинство хлеба Христова, то есть просфоры. Блаженный же Спиридон, усердно работая в пекарне, не отменил своего подвига и труда духовного, но порученную ему работу исполнял со всяким благоговением и страхом Божиим. Труд рук его - было чистое и непорочное приготовление жертвы, приносимой иереем; плод же уст его, который он приносил, - была жертва постоянной хвалы Богу (Евр. 13, 15). Когда он рубил дрова или месил тесто, имел в устах своих псалмы Давида, чтоб, по обычаю своему, ежедневно кончать Псалтирь, что он и исполнял. 
Однажды этот блаженный, делая обычную свою работу, развел огонь, чтоб печь просфоры, и от вырвавшегося пламени загорелась крыша келии. Тогда блаженный, взяв мантию свою, закрыл ею устье печи и, завязав рукава власяницы своей, побежал с ней к колодцу, наполнил ее водой и, поспешно возвращаясь с водой, звал братию, чтоб помогли ему тушить. Братия, сбежавшись, увидала дивную вещь: мантия, которой блаженный закрыл устье печи, не сгорела, и вода, которой погасили пожар келии, не вытекла из власяницы. И прославили громко Бога.
Был у блаженного Спиридона помощник - один брат, именем Никодим, который во всем был с ним единомыслен и единонравен, в молитве и в ручном труде.
Оба они ревностно и богоугодно послужили в деле печения просфор тридцать лет, чисто и непорочно совершая свое дело и, преставившись, в добром исповедании насыщаются славы Божией, которую видят уже больше не под видом предлагаемого хлеба, но лицом к лицу.
Их святыми молитвами да насытимся достойно и мы хлеба жизни, благодати и славы Христа Иисуса. Ему с Богом Отцем и Святым Духом подобает честь, слава и поклонение, ныне и присно и во веки веков, аминь.

Житие преподобного Исаакия, затворника печерского
(27 января/14 февраля)

Он прельщен был диаволом, 
явившимся в образе Иисуса Христа, 
и много пострадал, измученный прельстителем пляской, 
и потом стал юродивым Христа ради.

Невозможно, чтоб искушения не приходили на человека. Ибо, если искуситель дерзнул приступить в пустыне к Самому Господу (Мф. 4, 1 и 4), тем более дерзнет он искушать Господнего раба. Но как золото, прошедшее через огонь, кажется человеку светлым, так и сам человек, искушенный напастями врага, преданного вечному огню, воссияет перед Богом добрыми делами своими, как солнце, что сбылось над преподобным отцом нашим Исаакием, затворником Печерским.
Преподобный — родом Торопчанин, по жизни в миру купец, был богат. Решившись быть иноком, он роздал все имение свое нуждающимся и монастырям, пришел в пещеру к преподобному Антонию, прося принять его в чин иноческий. Преподобный Антоний, провидя, что добродетельная жизнь его будет равноангельна и совершенно достойна ангельского образа, исполнил его просьбу.
Тогда преподобный отец наш Исаакий, став иноком, принял жестокий образ жизни. Ему казалось недостаточным одеваться во власяницу, и он велел купить себе козла и содрать мех, и покрыл свою власяницу той кожей, еще сырой и мокрой, и она высохла на его теле. Потом в одном пещерном проходе он затворил себя в малой келии, протяжением в четыре локтя, и тут молился Богу со слезами. Его пищей была одна просфора, и то через день, и воду он пил мерой. Это приносил ему преподобный Антоний и подавал ему в окно, столь малое, что едва проходила рука. Он никогда не ложился, но, сидя, ненадолго засыпал, и в таком образе жизни провел сем лет, не выходя из келии.
Однажды, когда настал вечер, он начал по обыкновению класть поклоны и петь до полночи псалмы. Утрудившись, он погасил свечу и сел на своем месте. И вот, внезапно засиял в пещере яркий свет, как от солнца, невыносимый для глаз, и пришли к нему два беса в образе прекрасных юношей; лица их сияли, как солнце, и они сказали ему: “Исаакий, мы Ангелы, а вот идет к тебе Христос с прочими Ангелами”. Встав, Исаакий увидал множество бесов, лица которых светились, как солнце. Один из них сиял ярче всех, и от лица его исходили лучи, и сказали они святому: “Исаакий, это Христос, припади и поклонись ему”. Исаакий, не поняв действия бесовского и не вспомнив, что нужно оградить себя крестным знамением, поклонился ему, как Христу. Бесы тогда подняли громкий крик и вопили: “Ты наш, Исаакий”. И, посадив его, они стали сами садиться около него, и вся келлия и весь проход пещерный были полны бесов. И сказал один из бесов, мнимый Христос: “Возьмите дудки, тимпаны и гусли и ударяйте. Пусть Исаакий пляшет для нас”.   
И тотчас ударили в дудки, тимпаны и гусли, и взяв Исаакия, стали с ним скакать и плясать много часов, и обессилив его, оставили едва живым, и наругавшись так над ним, исчезли. На следующий день, когда пришло время вкушения хлеба, преподобный Антоний пришел по обычаю к оконцу и сказал: “Благослови, отче Исаакие”, — и не было ответа. Много раз он повторял это, но его не услыхали, и ответа не было. Тогда он сказал себе: “Не преставился ли он уже?” И послал в монастырь за преподобным Феодосием и за братией. Братия пришла и откопала там, где был загражден вход, и взяла Исаакия, думая, что он мертв. Вынесши его, положили его пред пещерой, и тогда увидели, что он жив. И сказал игумен, преподобный Феодосий: “Воистину, это случилось с ним от бесовского действия”. Его положили на одр, и святой Антоний служил ему. В те же дни случилось, князь Киевский Изяслав возвратился в Киев из Ляшской земли и начал, по наговорам, гневаться на святого Антония за Всеслава, князя Полоцкого, который во дни преподобного владел некоторое время Киевом княжением. Князь же Святослав ночью прислал из Чернигова за святым Антонием и тот, придя к Чернигову, полюбил место, называемое гора Болдынь, и выкопав пещеру, поселился в ней — там и ныне есть монастырь. Преподобный же игумен Феодосий, узнав, что святой Антоний удалился в Чернигов, пришел с братией к пещере и, взяв Исаакия, перенес его в свою келию и служил ему, потому что тот был расслаблен умом и телом, так что не мог ни сесть, ни встать, ни повернуться, но лежал на одной стороне. Часто черви копошились под бедрами его, преподобный же Феодосий сам своими руками мыл и оправлял его — и так два года, пока тот лежал, служил ему.
Удивительно то, что в продолжение двух лет не вкусил он ни хлеба, ни воды, никакой другой пищи — и оставался жив, лежа немым и глухим. Преподобный же Феодосий творил над ним молитву день и ночь, и, наконец, на третий год Исаакий заговорил, и просил, чтоб его поставили на ноги, и начал ходить как дитя, но не заботился о том, чтоб идти в церковь, так что едва силой принесли его, и так начал он понемногу ходить в церковь; потом начал ходить в трапезу, где сажали его отдельно от братии, и клали пред ним хлеб, но он не хотел брать его. Братия клала ему в руку, но преподобный Феодосий говорил: “Положите перед ним хлеб и не кладите ему в руки, чтоб он сам ел”, — и целую неделю не позволял класть ему хлеб в руки. Он, глядя на других, стал понемногу вкушать хлеба и научился есть. И так избавил его преподобный Феодосий от козней диавола и от прелести его.
Когда же преподобный Феодосий преставился, и блаженный Стефан стал вместо него игуменом, Исаакий снова начал жестокую жизнь, говоря искусителю: “Ты уже прельстил меня, дьявол, когда я сидел в пещере наедине. Отныне я не буду затворяться, но смогу победить тебя, благодатью Божией, живя в монастыре”. Тогда он снова оделся во власяницу, на власяницу же надел узкий кафтан и начал помогать поварам и работать на братию, раньше всех приходил на утреню и стоял крепко и неподвижно. Когда же наступала зима и бывали лютые морозы, тогда на утрене стоял он в обуви столь разорванной, что часто ноги его примерзали к камню, и он не двигал ногами, пока не отпевали утреню. После же утрени он прежде всех входил в поварню и приготовлял дрова, огонь и воду, и тогда уже приходили прочие из братии и поваров.
Однажды один из поваров, именем тоже Исаакий, сказал, насмехаясь, блаженному: “Исаакий, вот сидит ворон — поди, возьми его”. Он же, поклонясь до земли, пошел, взял ворона и принес его пред всеми поварами. Они ужаснулись случившемуся и поведали игумену и братии, и с тех пор братия стала почитать его. А он, не желая славы от людей, принял на себя юродство и стал делать неприятности — то игумену, то братии, а то и мирским людям, бродя по миру, так что многие били его до ран. И, сделавшись юродивым, поселился опять, где прежде, — в пещере преподобного Антония, уже преставившегося, и начал собирать к себе мальчиков из мирских детей, и возлагал на них чернеческое рубище, и за это стал принимать наказание то от игумена — тогда был уже блаженный Никон, — то от родителей тех детей, и все терпел он с радостью, подъемля наготу и холод дня и ночи.
Однажды ночью, когда преподобный зажег печь в пещере, и печь, которая была ветха, разгорелась, и пламя стало выходить наружу языками, он, не имея чем прикрыть скважины, стал босыми ногами на пламя, и стоял, пока не выгорела печь. И потом вышел ничем не поврежденный. Он творил много подобных удивительных дел. И так получил он победу над бесами, и, как мух, считал за ничто их устрашения и мечтания.
Часто делали бесы пакости ему и говорили: “Ты наш, Исаакий, потому что поклонился нашему князю”. А он отвечал: “Князь ваш есть бесовский Веельзевул, которого я не боюсь, как идола мух (как называют его), не боюсь и вас, рабов его. Если вы в первый раз прельстили меня, то потому, что не знал козней ваших и лукавств, но ныне силой Господа моего Иисуса Христа и молитвами преподобных отцов Антония и Феодосия я смогу победить вас”, — и он знаменовал себя крестом, и так отгонял тех веельзевуловых мух.
Иногда на блаженного видениями бесовскими было такое страхование, что они в ночи приходили к нему, как толпа людей, с мотыгами и заступами, говоря: “Раскопаем эту пещеру и зароем его здесь”. Другие говорили: “Выйди, Исаакий, тебя хотят зарыть”. А он говорил им: “Если бы вы были люди, то ходили бы во дни, вы же — тьма и во тьме ходите”. Тогда, как и во всех мечтаниях, знаменовал он себя крестом, и бесы исчезали.
Иногда же они устрашали его в образе медведей или львов, или других диких зверей, иногда ползли к нему, как змеи, как жабы, мыши и всякие гады; но ничего не могли сделать ему, и говорили: “Исаакий, ты победил нас”. Он же отвечал: “И вы победили меня, явившись в образе Иисуса Христа и Ангелов, будучи недостойны такого сана. Но теперь хорошо делаете, являясь в образе зверей и скотов, змей и гадов, потому что и сами вы скверны”. И с тех пор не было ему никаких досаждений от бесов после трехлетней с ними борьбы, по втором поселении в пещере, как сам он поведал. И потом начал он снова еще более крепкое житие; имел еще большее воздержание, пощение и бдение. И среди таких подвигов приспел конец жизни его, и он разболелся в пещере. Братия отнесла его, больного, в монастырь, где он проболел до восьми дней и в добром исповедании отошел верным путем к Богу. Игумен же — уже Иоанн — и вся братия, опрятав тело его, погребли честно со святыми отцами в пещере.
Так этот добрый воин Христов, который сперва был побежден врагом, потом стяжал победу и получил Царствие Небесное. Его святыми молитвами да сподобимся и мы, победив врагов душ наших, царствовать с Победителем ада, Иисусом, Царем славы, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение, со безначальным Его Отцом и со Пресвятым и Благим и Животворящим Духом, ныне и присно и в бесконечные веки, аминь.

Житие преподобного Тита пресвитера
(12 марта /27 февраля)

Он был в ссоре с диаконом Евагрием и видел, 
как тот, не простив его, был поражен от Ангела огненным копьем; 
сам же он, так как просил прощения, 
был рукой ангельской восставлен от болезни.

Как открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, так и мир Божий, который превыше всякого ума (Рим. 1, 18; Флп. 4, 7), соблюдает разум и сердце, скажу — тело и душу человека, ищущего мира. Об этом нам свидетельствует бывшим ему откровением блаженный Тит.
Иночествуя в Печерском монастыре, он почтен был саном пресвитерства и наставлен был на подвиги, достойные блаженства святых. С ним случилось такое.     
Был у этого блаженного пресвитера Тита брат по духу, черноризец того же монастыря, именем Евагрий, саном диакон; блаженный пресвитер Тит имел с ним большую и нелицемерную дружбу, так что все дивились их единодушию и искреннему взаимному расположению.
Враг же, ненавистник добра, сеющий обыкновенно плевелы посреди пшеницы (Мф. 13, 25), посеял между ними вражду и настолько омрачал их злобой и ненавистью, что они не могли и видеть друг друга и всячески избегали один другого. Когда один из них ходил с кадильницей по церкви, тогда другой бежал от фимиама; если же он не удалялся того, тот проходил мимо, не покадив. И долгое время провели они в великом мраке духовном, и дерзали приносить Божественные Дары и приобщаться, не примирясь между собой и не получив прощения, — так возбудил их враг. Братия много просила их помириться, но они не желали о том и слышать. Однажды, но усмотрению Божию, случилось этому блаженному пресвитеру Титу тяжело заболеть, и уже он отчаивался в жизни. Тогда горько стал он оплакивать свое согрешение и в великом умилении послал к диакону Евагрию, говоря: “Прости мне, брат, Бога ради, что оскорбил я тебя гневом моим!” Тот же не только не простил, но и проклинал его жестокими словами. Братия же, видя, что Тит уже умирает, привела Евагрия силой, чтоб он простился с братом. Больной, увидев его, приподнялся, пал ниц к ногам его, говоря со слезами: “Прости меня, отче, и благослови”. Но Евагрий, будучи немилостивым и бесчеловечным, отвернулся от брата и перед всеми сказал лютые слова: “Никогда не хочу простить его — ни в этом веке, ни в будущем”. И, сказав это, вырвался он из рук братии и упал. Братия же хотели поднять его, но нашли его бездыханным, и не могли ему ни согнуть рук, ни закрыть рта, ни свести глаз, как будто у давно умершего. Больной же пресвитер Тит тогда же встал здоровым, как будто никогда не болел.
Ужас напал на всех от этой внезапной смерти Евагрия и от скорого исцеления Тита. И стали спрашивать у исцелевшего блаженного пресвитера, как это было. И блаженный Тит ответил им, рассказав подробно то, что было открыто ему. “Когда, говорил он, я тяжко болел, находясь в гневе, я видел Ангелов, отступивших от меня и плакавших о погибели души моей, и бесов, радовавшихся моей злобе, и потому стал я молить вас идти к брату и испросить мне прощение. Когда же вы привели его ко мне и я поклонился ему, а он отвернулся от меня, я видел одного грозного Ангела, держащего огненное копье, которым он ударил непростившего, и тот вдруг упал мертвым. А мне тот же Ангел подал руку и восставил меня, и вот я здоров”.
Устрашенная всем этим, братия много оплакивала умершего злой смертью Евагрия, и похоронили его с открытыми глазами и устами, и расставленными руками. А сами стали внимательно оберегаться от вражды, прощая друг другу, если кто на кого имел жалобу (Кол. 3, 13), и вспоминая после наказания Евагрия слова Господа, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду (Мф. 6, 22), и слова, сюда относящиеся, святого Ефрема: “Если кому случится умереть во вражде, он встретит неумолимый суд”, — и можно было сказать тогда о тех вразумленных братьях: Велик мир у любящих закон Твой (Пс. 118, 165).
Но особенно сам блаженный этот пресвитер Тит, видя, что за то, что он искал мира с братом, он нашел мир с Самим Богом, и Им сохранен был от смерти душевной и телесной, с тех пор никогда не предавался вражде, но всячески ее искоренял в себе, и приобрел никогда не ослабевающую любовь в Боге ко всей братии — любовь, которая есть совокупность совершенства (Кол. 3, 14), как корень мира, — любовь чистого сердца и доброй совести, и нелицемерной веры, любовь долготерпящую, милосердствующую, не завидующую и содержащую все прочие добродетели, в особенности же — целомудрие, пост и постоянную молитву (1 Кор. 13, 4). Ибо воспринял этот блаженный слова Писания: “Будьте благоразумны и бодрствуйте в молитвах, больше же всего имейте усердную любовь друг к другу, потому что любовь покрывает множество грехов” (1 Пет. 4, 7–8). Итак, при своих пресвитерских жертвах совершал он память соответственного евангельского слова, что любить Бога и ближнего — больше всех всесожжений и жертв (Мф. 12, 33). Приобрел он и мир совершенный, и так, покрытый совершенством любви, не мог поскорбеть и сказать: Нет мира в костях моих от грехов моих (Пс. 37, 4). Но совершенный мир этого преподобного подвижника был таков, что над ним исполнились неложные слова апостола: Царство Божие не пища и питие, но праведность и мир… (Рим. 14, 17). Потому ради мира и на небе преподобный Тит удостоился того упокоения, в жажде которого он уснул в Господе после великих богоугодных трудов. И почивает он нетленным телом в пещере, где так много святых, как в дальнем небе, а равноангельным духом вознесен в горнее небо на вечный покой руками явившихся к нему прежде Ангелов.
И что слышит он от них, радующихся там (Лк. 15, 7 и 19), как о бывшем грешнике, ныне свято покаявшемся? Слышит то, что сказал святой Павел о Тите апостоле: Утешил нас Бог прибытием Тита (2 Кор. 7, 6). А нам, сорадующимся, так следует отвечать небесным жителям, словами того же Писания: Мы утешились утешением вашим, а еще более обрадованы мы радостью Тита, что вы все успокоили дух его (2 Кор. 7, 13). Его святыми молитвами да сподобимся и мы, избежав вражды, получить прощение грехов и успокоение временное и вечное во Христе Иисусе, Господе нашем, Который есть Бог любви и мира. Ему слава со Отцем и со святым Духом, ныне и присно и во веки веков, аминь.

Житие преподобного Прохора лободника
(23 января /10 февраля)

Он из травы, называемой лебеда, 
молитвой своей сотворил сладкий хлеб, 
а из золы — соль.

Богатый щедротами и милосердый Бог часто попускает зло на род человеческий, чтоб таким наказанием привлечь его к здравому разуму и понудить на добрые дела. Но если и казнит и наносит язвы, то непременно милует и не медлит подавать исцеления ранам, как можно видеть из жития этого преподобного Прохора. О нем сохранился следующий рассказ.
В дни княжения в Киеве Святополка Изяславича много насилия было нанесено князем народу. Без вины разрушил он дома сильных и у многих отнял имения. За то Бог и попустил, чтоб поганые осиливали его, и во время державы его было много нападений половцев и, кроме того, междоусобная брань, так что бывал тогда не раз голод и великая скудность на Русской земле.
В эти дни пришел из Смоленска в Печерский монастырь блаженный Прохор к игумену Иоанну и принял от него святой ангельский образ. Стал он подвизаться крепко в добродетелях и приучил себя к великому воздержанию, так что лишил себя и обычного хлеба, но сбирал он траву лебеду и, протирая ее своими руками, делал себе хлеб и им питался. В летнее время он заготовлял его на весь год и, когда снова наступало лето, делал то же для будущего года, так что во всю жизнь он не нуждался в обычном хлебе, и прозван он был «лебедник», потому что кроме просфоры в церкви в келии не ел никогда даже овощей, но только лебеду, и не пил ничего, кроме воды.
Бог, видя терпение святого в таком воздержании, сотворил для него ту горечь хлеба, сделанного из лебеды, в сладость. И была ему вместо печали радость. Никогда не скорбел этот блаженный, но в радости работал Богу. Не страшился он никогда набегов неприятелей, потому что жил, как птица, не имея ничего, кроме лебеды, так что не мог он сравниться с евангельским богачом, говорившим: Душа, много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись! (Лк. 12, 19). Но и за траву ту, заготовленную на год, укорял себя, говоря: «Прохор, в эту ночь возьмут у тебя душу твою, а что приготовил ты — кому будет?» На деле исполнил этот блаженный слово Господне: Взгляните на птиц небесных, они не сеют, не жнут, не собирают в житницу, и Отец ваш Небесный питает их (Мф. 6, 26). Подражая птицам, преподобный легко проходил туда, где росла лебеда, и оттуда приносил ее в монастырь на плечах, как на крыльях. И так питался он не сеяной пищей с непаханой  земли, как птица.
Во время этих подвигов святого начался в Русской земле от постоянных войн великий голод, так что смерть угрожала людям. Бог же, желая прославить угодника Своего и помиловать людей своих, умножил тогда произрастание лебеды более чем в другие годы; и потому блаженный Прохор все больше трудился, беспрестанно собирая эту траву, растирая ее руками и делая из нее хлебы, которые раздавал неимущим и погибающим от голода. Некоторые, видя, как он собирал лебеду, начали также собирать, чтоб пропитаться во время голода, но не могли есть от горечи. Тогда все нуждающиеся обратились к святому, и он не отказывал никому в своем хлебе из лебеды. И всем вкус этого хлеба казался сладким, как будто он был смешан с медом, так что охотнее хлеба печеного из пшеницы брали этот хлеб, испеченный из травы руками блаженного Прохора. Но замечательно и то, что хлеб этот, только если давался блаженным с благословением, казался светлым, чистым и был сладок на вкус; а если кто брал его тайно, он становился черен, как земля, и горек, как полынь. Один из братии взял у блаженного хлеб тайно, без благословения, и начал есть. И он оказался в руке его как земля, а во рту горьким сверх меры, так что он не мог его есть. Так случалось несколько раз. Он стыдился открыть блаженному этот грех и просить у него хлеб с благословением. Но, будучи очень голоден, и не в состоянии выносить позывов голода, видя смерть пред глазами своими, пришел к игумену Иоанну и рассказал ему происшедшее, прося прощения. Игумен, не поверив рассказу, приказал другому брату взять тайно хлеб у святого, чтобы видеть истину, так ли это. Когда хлеб был принесен, оказалось то же, что говорил первый брат: никто не мог есть его от горечи. Этот хлеб был еще в руках их, когда игумен снова послал к святому попросить хлеба от его благословения. «Уходя от него,— сказал игумен,— возьмите тайно и другой хлеб». Когда эти хлебы были принесены, хлеб, взятый тайно, изменился перед ними и стал черным, как земля, и горек, как полынь, как и первый хлеб; а хлеб, взятый из рук его, казался чистым и был сладок, как мед. После этого чуда прославился Прохор повсюду и, напитав алчущих, оказал пользу многим.

После этого Святополк Изяславич, князь Киевский, начал междоусобную брань с Давидом Игоревичем, князем Владимирским, за ослепление на Требовле князя Василька Ростиславича, которого приказал ослепить Святополк, прельщенный Давидом Игоревичем; также и с Володарем Ростиславичем, братом Василька, князем Перемышльским, и с самим Васильком за область отца своего Изяслава, которую захватили Ростиславичи. И уже сам Святополк возвратился из похода в Киев, прогнав Давида к ляхам и посадив в его городе Владимире сына своего Мстислава, но не одолел Володаря и Василька и послал на них с уграми другого сына своего, Ярослава. В это время, при великом нестроении и беззаконных грабежах, не пропускали к Киеву купцов от Галича и Перемышля, и не было соли на всей Русской земле — и тогда народ был в великой печали. 
Блаженный же Прохор, видя эту скудность, собрал в келию свою множество пепла со всех келий и, помолясь Господу, начал раздавать всем нуждающимся в соли тот пепел, из которого для всех молитвами блаженного образовывалась чистая соль.
И чем больше он ее раздавал, тем больше она умножалась, так что было достаточно не только для монастыря, но и мирские люди, приходя к нему, разбирали во множестве для нужд своих домашних. Ничего не брал за то святой, но раздавал даром всем, кто требовал. И можно было видеть, как базар пустеет, а монастырь полон людьми, приходящими для получения соли.
Тогда воздвиг враг великую зависть в купцах, продававших соль на торгу, лишенных вдруг ожидаемых барышей. Ибо они рассчитывали в те дни приобрести за соль богатство всего мира, но сильно в этом ошиблись, потому что прежде продавали слишком дорого, потом уж никто не покупал и дешево. Собравшись вместе, все торговцы солью пришли к князю Святополку с жалобой на блаженного: «Прохор, черноризец Печерского монастыря, отнял у нас большие деньги: всех неотступно привлек он к себе за солью, а мы, платящие тебе подати, не можем сбыть своей соли и через него разорились». Князь же, выслушав их, замыслил две вещи — и прекратить их жалобы, и себе нажить денег. И решил он с советниками своими поднять цену соли, и, отняв ее у Прохора, самому быть ее продавцом через своих людей. И обещался он тем крамольникам: «Ради вас ограблю монаха». Мысль же о наживе своей он скрывал, желая угодить им, главным же образом готовясь из зависти ввести их в еще большие убытки — потому что зависть не может мириться с тем, что полезно для других. Святополк послал забрать всю соль у Прохора. Когда она была перевезена, он пришел сам посмотреть на нее с теми крамольниками, которые жаловались на блаженного, и все увидели, что пред их глазами пепел. Князь приказал некоторым попробовать, и также во рту их оказался пепел. Много дивились они этому изменению и недоумевали. Желая узнать вернее, чем все это кончится, князь приказал сохранить пепел до трех дней. А к блаженному, по обычаю, приходило множество народа, чтоб получить соль, но узнав о ее разграблении, возвращались с пустыми руками, проклиная того, кто это сделал. Блаженный же сказал им: «Когда соль будет высыпана от князя, тогда пойдите собирать ее себе». Князь, продержав ее до трех дней и не получив ничего, кроме пепла, приказал ночью высыпать ее вон.   
А тот пепел, который высыпали, снова превратился в соль. Узнав об этом, граждане стали стекаться и с радостью собирали ее. Когда совершилось это дивное чудо, в ужас пришел князь, позволивший себе насилие. И так как он не мог скрыть этого дела, ибо оно совершилось перед всем городом, начал он исследовать, что это такое. Тогда рассказали ему все, что делал блаженный Прохор: не только о той соли, бывшей из пепла, но и о хлебах из лебеды, которыми он пропитал множество народа, и как оказывались они сладкими, когда кто получал их из его рук с благословением, и горькими, когда кто брал тайно.
Узнав об этом, князь Святополк устыдился своего дела, пошел в Печерский монастырь и примирился с игуменом Иоанном. А прежде он имел с игуменом вражду за обличение в ненасытной алчности и в обидах народу, так что он даже заточил его в Турове; но, убоявшись навлечь на себя вражду благочестивого князя Владимира Мономаха, вскоре возвратил его с честью в Печерский монастырь.
Из-за этих чудес Святополк стал с тех пор иметь великую любовь к Пресвятой Богородице и преподобным отцам Антонию и Феодосию Печерским. А блаженного Прохора очень почитал и угождал ему, зная, что он истинный раб Божий. Пред ним он дал обещание Богу никому больше не творить насилия и укрепил это слово, говоря блаженному: «Если я, по изволению Божию, прежде тебя отойду от этого мира, ты своими руками положи меня в гроб, чтоб показать надо мной твое незлобие. Если же ты преставишься прежде меня, я, взяв тебя на плечи, внесу тебя в пещеру, чтоб за то Господь подал мне прощение тяжкого моего греха пред тобой».
После этого разговора блаженный Прохор прожил немало лет богоугодно в непорочном и жестоком житии и потом разболелся. Князь же Святополк был в походе против половцев. Тогда блаженный послал к нему с вестью: «Приблизился уже час исхода моего из тела; если хочешь исполнить свое обещание и получить от Бога прощение грехов, приди, чтоб получить разрешение и своими руками положить меня в гроб. Ожидаю прихода твоего. Если же ты замедлишь, и я отойду без тебя, то не моя будет вина, и поход окончится не так, как если бы ты пришел ко мне». Получив эту весть, Святополк оставил войско и пришел вскоре к больному Прохору. Преподобный много поучал князя о милостыне, о будущем суде, о вечной жизни и о бесконечных муках, дал ему прощение и благословение и простился со всеми окружавшими князя. Потом, воздев руки к небу, предал дух свой в руки Божии.
Князь же с черноризцами, взяв тело преподобного, отнес его в пещеру и своими руками положил его во гроб. Потом он отправился в поход и одержал великую победу над безбожными агарянами, пленил все области половецкие и привел пленных в свою землю. Эта победа, дарованная Богом Русской земле, была одержана по предсказанию милостивого блаженного Прохора. И с тех пор князь Святополк, идя в поход или на охоту, всегда приходил в Печерский монастырь для благословения и с великим усердием и благодарностью преклонялся в Богом созданной церкви пред чудотворной иконой Пресвятой Богородицы и пред гробом преподобного Феодосия, также и в пещере пред гробом преподобных Антония и Прохора и всех прочих преподобных и лишь тогда отправлялся в путь. И счастливо шло княжение его, получившее после многих кар Божие благословение через преподобного Прохора, и сам христолюбивый князь Святополк Изяславич, быв свидетелем, исповедывал всем явно чудеса и знамения этого угодника Божия.
Его святыми молитвами и ныне среди постоянной борьбы да не лишатся русские люди брашна: особенно же вечно пребывающего и земного — творения воли Божией, и небесного — насыщения души, когда явится Его слава. И этим святолепным брашном да насладимся мы с преподобным Прохором; уже не вкушением листьев лебеды и пепла, но зрением цветущего прежде веков естества Божия и взятого с земли естества человеческого, которые соединены во Христе — Боге и человеке. Ему с Безначальным его Отцем и с Пресвятым, Благим и Животворящим его Духом подобает всякая слава, ныне и присно и во веки веков, аминь. 

По материалам Патерика Печерского