Прав ли Папа?

Мнение Андрея Музольфа, преподавателя Киевской духовной академии.

Не так давно общество взбудоражило заявление Папы Римского относительно текста молитвы «Отче наш», в частности, о словах: «И не введи нас во искушение». Так, источник Daily Mail передает сказанное Римским Понтификом следующим образом: «Это нехороший перевод, потому что делает намек на то, что Бог провоцирует на искушение… можно подумать, что Бог выбирает, ввести ли нас во искушение или нет», о чем можно предположить, читая молитву, например, на английском языке. В качестве возможной альтернативы имеющемуся тексту молитвы Папа Франциск предлагает тот вариант перевода, который используется во Франции: «Не позволь нам поддаться искушению», чем показывается, что именно на самом человеке, а не на ком ином, и тем более – не на Боге, лежит полная ответственность за личные грехи.

Почему данное предложение Папы привлекло такой интерес? Действительно ли Папа настолько неправ? Имеем ли мы право вносить такие поправки в те тексты, которые подтверждены столь длительной и многовековой церковной традицией? Тем более что молитва «Отче наш» – это не плод литургического творчества святых отцов и учителей Церкви, но слова, произнесенные Самим Господом нашим Иисусом Христом.

Для того чтобы ответить на поставленный вопрос, стоит, прежде всего, разобраться в том, как понимали данные слова молитвы Господней в Древней Церкви и что, собственно, вкладывали в понятие «искушение» святые отцы.
Если мы сравним первые труды по толкованию евангельской молитвы, то увидим, что большинство святых отцов сходятся в том мнении, что Бог не есть творец зла, следовательно – Он никого и никогда не искушает. Подтверждением тому могут быть хотя бы слова святого апостола Иакова: «В искушении никто не говори: “Бог меня искушает”; потому что Бог не искушает злом и Сам не искушает никого. Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью» (Иак. 1:13–14).

Относительно того, что источником искушений является не Бог, а сатана, святитель Иоанн Златоуст пишет следующее: скорби и искушения «причиняются нам либо от диавола, либо от людей, или явно оскорбляющих, или тайно злоумышляющих», но «мы научены испрашивать у Бога всяческих избавлений от них, потому что при Его запрещении, прекращается всякое смятение и пристыженный лукавый удаляется, как некогда, оставив людей, он удалился в свиней» (Мф. 8:31). Следовательно, по мысли святителя, Бог может только попустить искушениям войти в нашу жизнь, но Сам при этом не является их источником.

Известный христианский подвижник преподобный Исидор Пелусиот уточняет: причина искушений человека не только в диаволе, но и в самом человеке. Мы не должны возлагать всю ответственность за грех на лукавого, потому что человек – существо, обладающее свободой выбора, и потому каждый сам себя ввергает в искушения и пролагает пред собой пути, ведущие к погибели. Об этом же говорит и другой подвижник, преподобный Максим Исповедник, который под словом «искушение» понимает любое добровольное расположение человеческой души к плотским страстям, которому Бог не может противиться, ибо в таком случае нарушит Им же Самим дарованную человеку свободу.

Практически наш современник святитель Игнатий Кавказский пишет в еще более схожем с Римским Понтификом духе: в молитве «Отче наш» мы, прежде всего, просим Бога, чтобы Он не попустил возобладать над нами страстям, посредством которых мы подчиняемся диаволу и погибаем.

Известный толкователь Евфимий Зигабен рассуждает: «Искушение есть всякая борьба, в которую мы вовлекаемся каким бы то ни было образом по обольщению дьявола, при чем испытывается сила нашей души». Итак, эти слова (то есть слова молитвы «И не введи нас во искушение». – Прим. авт.) научают нас не полагаться на самих себя и не подвергать себя безрассудно искушениям, но молиться, чтобы не быть введенными в него… «Не введи», то есть не допусти, чтобы мы были введены. Это – особенность выражения Писания. Всякое искушение приносится дьяволом, но он не коснется никого из людей, если не допустит Бог… Часто же Творец допускает, чтобы мы были введены в искушение или для очищения наших грехов, или для обнаружения нашей душевной силы. Поэтому, когда мы не введены еще в искушение, должны отклонять их молитвою; а когда введены, мужественно противостоять, чтобы показать образец смирения и силы.

Подобная точка зрения разделяется и другим толкователем, нашим соотечественником епископом Михаилом (Лузиным): «Искушение – вообще испытание нравственных сил посредством склонения к какому-либо безнравственному действию. В этом смысле Бог не искушает никого, не склоняет никого к греху, к преступлению, но, так как весь мир со всеми его обстоятельствами правится Богом и ничто в мире без воли Его не совершается, то и говорится иногда, что Сам Бог посылает искушения, или искушает. Прося Бога не вводить во искушение, христианин не противится собственно искушениям, но просит не подвергать искушению сверх сил и вместе с этим укрепить его дух так, чтобы он мог превозмогать искушения. Мы сами по себе так немощны, что не можем перенести никакого искушения, а потому, Господи, и не посылай на нас искушение; если же пошлешь, пошли и силы для победы над искушением и не наводи искушения сверх сил».

Проректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиерей Алексей Емельянов пишет: «С древности толкователи решали вопрос о том, Сам ли Бог вводит в искушение, с использованием другого библейского текста из Послания Иакова. Свидетельством истолковательной работы в Церкви служит вариант старолатинского перевода этого места в некоторых рукописях Нового Завета: ‟Не дай нам быть веденными в искушениеˮ (имеется в виду, введенными диаволом). Этого понимания придерживались латинские церковные авторы начала Ш века Тертуллиан и священномученик Киприан Карфагенский. А тот вариант, который предлагает принять за основу Римский папа, восходит к толкованию молитвы ‟Отче нашˮ церковного автора того же III века Оригена: ‟Не дай нам поддаться искушениюˮ. Таким образом, существует вариативность толкования (но не самого текста!) этого стиха Молитвы Господней. Поэтому засвидетельствованное с глубокой древности чтение не нуждается в изменении, так как в нем остается сконцентрированным весь спектр церковного понимания этого прошения».
Однако человек чаще всего встречается с молитвой «Отче наш» вовсе не при исследовании различных толкований ее текста святыми отцами, а за богослужением, а потому не всякий знает подлинный смысл того, что и как было сказано Самим Христом во время Его земной жизни. И если бы наши Литургии сопровождались, как это, например, бывает во время так называемых Миссионерских Литургий, толкованием и пояснением богослужебных текстов, то проблемы, возможно, и не было бы. Но, к сожалению, не все приходы могут похвастаться хотя бы элементарным уровнем катехизации и ликвидации церковно-богослужебной безграмотности.

О том, что богослужебные тексты, пусть даже подтвержденные многолетним авторитетом, могут изменяться (правильнее сказать – совершенствоваться), все мы прекрасно знаем, так как помним из церковной истории неоднократные попытки исправления богослужебных книг. Но в то же время наша память хранит и те последствия, к которым подобные правки приводили, и самое яркое в этом ряду – старообрядческий раскол и дело патриарха Никона в середине XVII века. К сожалению, большинство православных людей на подсознательном уровне – жесткие консерваторы и потому критически относятся к тем переменам, которые происходят в стенах Церкви. Но с другой стороны, если бы в Церкви ничего не менялось, даже развитие богословия само по себе было бы невозможным. Преподобный Викентий Лиринский еще в первые века существования Церкви выразил главный принцип богословского творчества: «Не говори нового, но говори по-новому». Благодаря этому принципу стало возможным вхождение в круг богословского языка лучших достижений философских (а значит – и нехристианских, языческих) поисков и как итог – развитие богословского лексикона. И если мы сможем объяснить нашим прихожанам (именно прихожанам, так как вопрос о том, правильными ли словами мы молимся или нет, могут задавать только те, кто именно молится, участвует в богослужении, а не просто пытается подхватить популярную новость и говорить о ней на каждом перекрестке, не имея при этом никакого отношения к Церкви), почему именно такие слова мы используем в молитве и что именно они означают, тогда никакие редакции литургических текстов нам будут попросту не нужны.

Так что с Папой можно согласиться только в одном: нужно осознанно произносить слова молитвы,  четко понимая, о чем и кого просишь. Он нам лишний раз напомнил об этой аксиоме.

 

 

 

Теги

Социальные комментарии Cackle