сайт Горловской и Славянской епархии

Монастырь — это мир, часто непонятный не только неверующим людям, но и христианам, приезжающим туда. Как быть, если приехал помолиться, а тебя отправили выполнять послушание? Что делать, если не благословили жениться? Каким должен быть монах? Какие ошибки могут привести к тому, что пребывание в монастыре станет разочарованием? На наши вопросы ответила игумения Феодосия (Мельникова), настоятельница Сергиевского женского монастыря в селе Сергеевка.

В жизни должен быть подвиг

Монастыри — это лёгкие нашей Церкви. Если прекратится монашество как средоточие подвига, будет беда. На мой взгляд, больше всего проблем в нашем церковном обществе происходит из-за того, что христиане забывают: в жизни обязательно должен быть подвиг. Большинство почему-то под этим словом понимает исключительно отказ от еды, сна и тому подобное, но это не так. Подвиг — это сказать себе «нет» тогда, когда это нужно. Это значит быть мужественным и решительным, когда надо отказаться от какой-то своей прихоти. Например, наступает вечер, и появляется минутка свободного времени. У каждого из нас есть выбор: посмотреть телевизор, почитать книгу — или посвятить это время общению с Богом. Нередко общение с Ним люди воспринимают как тяжёлый труд, но поблагодарить Его за всё хорошее, за любовь — это ведь так важно!

Мы почему-то переключаемся на какие-то глобальные вопросы, а на маленькие смотрим как на мелочь, однако именно в мелочах надо уметь проявлять решимость и подвиг. Задача монастыря — научить человека этому.

Порой сёстры говорят: «Мы вычитали правило!» Я борюсь с «вычитыванием». На мой взгляд, это слово, не имеющее с молитвой и общением с Богом ничего общего. Момент подвига — распределить своё свободное время так, чтобы была возможность отдохнуть, пообщаться — и обязательно поговорить с Богом. Время — это дар Божий, бесценный и невозвратимый, и его надо использовать рационально. Это не значит, что как только вы пришли с работы, следует сразу становиться на молитву. Нет, не надо крайностей, потому что в итоге у нас от веры остаётся только форма, а смысл теряется. Нужно идти средним путём. Грех начинается там, где мы переступаем черту меры.

Монах — это тот, кто делает только то, чего не хочет?

Когда мне задают вопросы о монашестве, я говорю, что у каждого свой путь, но прежде всего монах — это самый счастливый человек. Он всегда должен быть радостным, ведь монашество — это совокупность того, что человек хотел и искал — и того, что Господь ему подарил. Мне кажется, уже от этого надо быть счастливым, ведь мы занимаемся тем, о чём мечтали.

Мы, люди монашествующие, порой допускаем много ошибок — в отношениях с миром и между собой. Наверное, люди порой видят нас унылыми, невесёлыми, уставшими, вот и складывается мнение, что наш путь — навязанный. Однако вопрос в этой связи можно задать не только нам, но и тем церковным людям, которые хотят соприкоснуться с жизнью в монастыре. Эти люди — разные, и ищут разного. Одни хотят живого общения, чего-то радостного, подвижного. Другая категория — те, кто хочет жить в тишине, уединении. Поэтому монастыри находятся в разных местах: одни в глубинке, куда не доедешь, не дойдёшь — там тихо, а вот в городских постоянный поток людей, приезжих, паломников — там совсем иная жизнь.

Люди замечают всё: взгляд, слово, настроение. В монастыре все хотят встретить доброе, тёплое отношение к себе. Но монах тоже живой человек, у него могут случиться проблемы со здоровьем или в отношениях с братом — и всё, пошёл какой-то перекос, который приводит к конфликту. Настоятель монастыря должен всё это помнить. На мой взгляд, единственный путь преодолеть непонимание — обо всём говорить, спрашивать, слушать. К сожалению, проблема взаимоотношений на обычном человеческом уровне очень актуальна.

Некоторые люди приходят, чтобы исцелить в монастыре какие-то свои грехи. Здесь важно поставить перед собой вопрос: я хочу иметь что-то — или я хочу быть кем-то? У нас в обществе получается так: «Я хочу, чтобы у меня была хорошая жена!» — но готов ли ты быть хорошим мужем? Я хочу, чтобы у меня были хорошие сёстры — послушные, кроткие трудолюбивые, милостивые, радостные. Но готова ли я быть для них хорошей матерью, игуменией? К сожалению, чаще всего каждый по отношению к себе хочет что-то иметь: уважение, любовь, милосердие — но не все хотят быть тем человеком, который сможет сначала всё это подарить кому-то.

Паломники приезжают молиться или работать?

Я — не знаю, к сожалению или к счастью, — до того, как попала в нашу обитель, ни в одном монастыре не была. Ни на послушании, ни просто в каких-то паломнических поездках — разве что проездом пару раз. Был момент, когда мне хотелось, чтобы всё происходило по-настоящему: сначала пройти путь послушничества, потом иночества, но получилось иначе. В итоге мне неизвестно, как обстоят дела в других монастырях, сложно что-либо комментировать, но я убеждена: если что-то получилось не так, как вы предполагали, нужно об этом спокойно поговорить.

Как это происходит у нас? Одно дело, если в монастырь приехала группа просто посмотреть, помолиться, подать записки, поставить свечи. Мы её встречаем, проводим экскурсию — обычно это делает священник или кто-то из сестёр; если есть возможность, то и я могу. Это занимает час-полтора, два — уже много, люди устают. Мы поим их чаем, и они уезжают. Другое дело — когда человек приезжает, чтобы побыть в монастыре подольше. Уставом нашего монастыря предусмотрено пребывание в обители на протяжении минимум трёх дней, а потом уже паломник смотрит, оставаться на более долгий срок или нет. Когда люди приезжают и говорят: мы хотим у вас пожить чуть ли не месяц, — я отвечаю: давайте, побудете три дня, посмотрите, какой у нас распорядок, как проходит день, как мы молимся, трудимся, а потом решим. В процессе этих трёх дней человек понимает, что от него требуется и насколько это соотносится с тем, что он хотел бы. Если его что-то не устраивает — он уезжает, если всё в порядке — остаётся.

Те, кто хотел бы провести у нас несколько дней, обычно предупреждают об этом заранее, и мы предлагаем приехать в дни, когда есть богослужения — чтобы всё начиналось с молитвы. Потом, если они хотят остаться, мы говорим: у нас следующий распорядок дня и вот такой объём работы — что вы могли бы делать, какое у вас состояние здоровья? Мы всегда об этом спрашиваем, ведь сейчас так много всевозможных недугов у людей. Кто-то не хочет встречаться с людьми, стремится провести время в уединении — думаю, такому человеку нужен хороший, грамотный помощник. Всё это нужно обсуждать и решать.

Человек в монастыре общается не с наместником или игуменьей — с ними он пересекается один-два раза. В основном его день проходит среди людей, которые, как и он, приехали в монастырь, и с сёстрами или братьями, которые окружают его во время послушания. В эти моменты никто ни от чего не застрахован. Паломник может столкнуться с тем, к чему не готов. Настроение окружающих людей, состояние их телесного и духовного здоровья могут не совпадать с вашими. Кто-то расположен поговорить, кто-то — помолиться. Бывает, что паломник не очень хорошо понимает монастырские правила. Например, традиционно в обителях во время исполнения послушания все совершают молитву или слушают аудиозаписи Псалтири, акафистов, проповедей.

Если хотел помолиться, а отправили на кухню — надо разобраться, почему так вышло. Не везде большое число братьев или сестёр, порой настоятель сталкивается с ситуацией, когда какие-то дела просто некому выполнять. У нас так случалось. Например, нас трое на клиросе, и если одна монахиня заболела, а другая вынуждена уехать по срочному делу, я пою одна. Или ещё ситуация: однажды наши повара не вышли на работу по уважительным причинам, — и мы сами приготовили себе поесть после службы. Так что бывает всякое, и не стоит обижаться, если вас попросили помочь. Что касается настоятеля — думаю, прежде всего ему надо быть готовым с людьми разговаривать. В тот момент, когда идёшь к человеку, нужно себя подготовить: быть адекватным, внимательным, а собственные неприятности и проблемы решать наедине с собой.

«В монастыре мне благословили…» — это приговор?

У человека, приехавшего за благословением в монастырь, должны быть определённые отношения с теми людьми, у которых он будет его испрашивать. Если это настоятель монастыря, он должен знать его, доверять ему. С другой стороны — человек, который берёт на себя ответственность благословлять, должен понимать: это возможно только в форме совета. На мой взгляд, нельзя требовать от мирян беспрекословного исполнения благословения в личных вопросах. Можно настоятельно просить о соблюдении внутреннего распорядка монастыря — это и паломник должен понимать. Есть определённые правила, дисциплина, устав. Если сказали мыть посуду два раза и два раза ополаскивать — надо слушаться. Но если вы приехали брать благословение на вопросы личного характера, надо быть внимательным. Это избранным людям — таким, как Оптинские старцы, например, — было дано видение нрава и характера человека, его прошлого и будущего. Потому они имели дерзновение говорить что-то конкретное, благословлять.

У человека есть данная Богом свобода выбора. Мы с одним священником обсуждали эту проблему, и он сказал: даже если вам дали благословение и требуют его исполнения, ваш выбор — исполнять его или нет. Понятно, что за этим выбором будут последствия. На мой взгляд, если вас благословляют на то, к чему вы не готовы, пусть решение вопроса будет за вами. Сделайте свой выбор.

У этой проблемы есть другой аспект. Я считаю неправильным, когда человек перекладывает ответственность за свою жизнь на других. У нас очень много людей, которые не хотят сами принимать решения, пользуются духовниками в этом отношении — и их же потом обвиняют: «Это он мне так сказал!», «Я не вышла замуж, потому что мне духовник запретил!» — но ведь тебя не из-под венца увели! Он посоветовал, но решать надо самой.

В своё время я поняла, что есть такое большое чудо и тайна, как послушание — спасительная нить, которая нас связывает со Христом. Оно делает монаха абсолютно счастливым человеком. Хотелось бы подчеркнуть: нельзя путать послушание с нерешительностью, безответственностью, инфантильностью. Если человек не хочет сам принимать решения — он не должен перекладывать ответственность на других.

Слушаться можно только того человека, которому искренне доверяешь. Доверие — это высшая форма человеческих отношений. Если мы не научились доверять себя Богу, если на каждом шагу возмущаемся тем, что нам посылает Господь, мы и в человеческих отношениях будем неспособны слушать другого. Многие опытные духовники, старцы, святые отцы учат, что если всё делать ради Христа, если Он на первом месте, то всё будет в порядке. Помните известную историю о том, как монахи сажали рассаду, и те, кто посадил вверх корешками, получили урожай, а тех, кто посадил правильно, выгнали из монастыря? Суть притчи в том, что первые послушались ради Христа, а другие за своей волей пошли.

Неспособность принять решение и нежелание нести ответственность не надо путать с послушанием. «Я такой несчастный, потому что мне благословение дали»! У меня были такие сёстры, которые, при всём окружающем благополучии, были очень несчастны в монастыре, всё время говорили: «Я не хотела в монастырь, но меня благословили, и я пришла. Зачем же меня благословили, если знали, что мне будет плохо?» Я очень долго пыталась одну из них переубедить, но у меня ничего не получилось. Плохо ей на самом деле не было, но она так настроила себя. Увидев такую инокиню в монастыре, естественно, все подумают, что здесь у нас жуть какая-то.

Наказывают ли монахинь за непослушание?

Ещё одна из проблем именно в нашем монастыре: все сёстры, кроме одной, — это люди, прожившие обычную мирскую жизнь, имевшие семьи, детей. Каждая прошла свой тяжёлый путь, о котором сложно вспоминать. Естественно, по человеческой слабости им порой хочется поделиться своими переживаниями. Отрегулировать эти моменты у меня пока не получается. Я прошу: не надо приезжим гостям и паломникам, с которыми вы сегодня сидите и чистите картошку, рассказывать о том, как вы с мужьями и детьми жили в миру. Люди, которые приезжают в монастырь, хотят услышать о другом. К сожалению, меня не всегда слушают.

Ещё один вопрос: остался человек на несколько дней в обители. Конечно, между сёстрами или приезжими случаются конфликты, и кто-то подхватывает всё это и начинает осуждать, вовлекая приезжих. Я беседую, прошу, объясняю, но пока это мало помогает.

Я очень не люблю наказывать. К тому же у меня все сёстры очень пожилого возраста. Я понимаю, что монахиням, которые на сегодняшний день живут в нашей обители, нужны две вещи: любовь и внимание. Надо, чтобы их кто-то пожалел, обнял, улыбнулся. Я, конечно, шумлю на них периодически, пытаюсь воспитывать, ругаю. Дело в том, что женский коллектив — и в монастыре женский коллектив, его проблемы никуда не уходят.

К сожалению, люди сегодня очень искалечены главным грехом нашего времени — эгоизмом. Всем кажется, что им должны. Немногие приходят в монастырь что-то подарить Богу и людям — свои умения, таланты. Чаще люди хотят в очередной раз что-то взять для себя. Забрать всю любовь, всё внимание, потому что, по их мнению, их должны любить и всё им безоговорочно прощать.

Типичные ошибки паломника

Во-первых, приезжающим в монастырь не надо смотреть на живущих в нём как на святых. Это такие же люди, просто у них другой путь. Кто-то воспитывает детей, а кто-то молится об этих детях в стенах обители. Тем, кто едет в монастырь, не надо придумывать себе идеализированный мир. Монашествующие, которые живут в монастыре, возможно, и должны понести поношения, но самое страшное — что пятно этого негатива ложится и на Церковь, и на Самого Бога. Люди думают: «Почему Бог такой, почему Он этому позволяет быть?»

Во-вторых, я постоянно вижу неумение людей общаться друг с другом. Мы не умеем сформулировать и задать вопрос, до конца друг друга выслушать, ответить. Для молодых людей это ещё большая проблема, потому что постоянное присутствие в интернет-пространстве лишает способности к живому общению. Как правило, они читают мало книг, а если человек мало читает и мало общается вне виртуального мира, это не может не отразиться на его живом общении. Тот, кто не привык слушать других, не сможет адекватно общаться. Разговаривайте! Если, приехав в монастырь, хотите помолиться — просто об этом скажите, и вам помогут.

С другой стороны — у меня есть такие сёстры, которые говорят: «Я всю жизнь всё решала сама, мать родную не слушала, одна детей подняла». Как им себя переломить и научиться кого-то слушать? Это тоже очень большая проблема.

Одна бывшая сестра, придя в наш монастырь, очень много скрыла о своей жизни в миру. Когда всё начало проявляться, она призналась: «Я думала, что всё, что было со мной в миру, волшебным образом исчезнет, как только я переступлю порог монастыря». Людям надо объяснять: вы приехали в монастырь — и это не значит, что ваше прошлое мгновенно исчезает. Это как при поступлении в больницу: при многих болезнях не только оперативное вмешательство, но даже обследования очень неприятны. Однако этот путь надо пройти, чтобы обрести физическое здоровье. То же и в храмах, и в монастырях. Монастырь не случайно называют духовной лечебницей. Там создаётся атмосфера, в которой проявляются прежде всего все негативные стороны человека, и большое счастье, что он может их увидеть благодаря этому. Многие святые отцы говорят, что самое большое чудо — это не ангелов видеть, а глубину своих грехов. Для того чтобы в себе что-то побороть, нужен подвиг.

Надо жить дальше

В защиту монашествующих скажу: мы должны сказать им огромное спасибо за то, что они молятся. Молитва — это тоже большой труд. У каждой из монахинь нашего монастыря очень непростой путь, и то, что многим может оказаться неприятным, обусловлено сложной жизнью. Если постараться понять человека, можно избежать множества проблем и обид.

К сожалению, у нас в монашестве прервана преемственность. Революция 1917 года унесла столько жизней монахов, которые передавали свой опыт, что многое было просто утеряно. Чтобы стать хорошим врачом, надо встретить хорошего врача, чтобы захотеть стать достойным священником — увидеть труд искреннего, достойного пастыря. Нужен пример хорошего специалиста, чтобы захотеть стать таким, как он. Монахи не исключение, нам тоже важна преемственность и живой опыт. В жизни же случается, что люди хватаются за то, что прочитали, и занимаются духовным самолечением, а это неверно.

Однако это не повод впадать в ещё одну крайность — складывать руки и ничего не делать. Господь сохранил нашу Церковь, она прошла горнило страданий. У нас достойные архиереи, замечательные священники. Возводят храмы, восстанавливают и строят монастыри, люди наполняют их. Церковь живёт и будет жить милостью Божией. Для того чтобы сохранить её, нам нужно любить, иметь послушание, взаимопонимание, уважение. Надо научиться быть людьми, прощать и беречь друг друга. А самое главное — надо благодарить Бога за любовь, которую Он дарит нам, за жизнь и наполняющую её красоту.

Беседовала Екатерина Щербакова