Правмир

Бог обращался к ним через ангелов, обстоятельства и даже их собственные решения.

Сегодня, 28 августа, Церковь отмечает праздник Успения Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии. Монахиня Елизавета (Сеньчукова) рассуждает, почему мы чтим Богородицу и какие женщины общались с Богом до нее: Сарра, Ревекка, Фамарь, Руфь и другие. Женское «молчаливое Богообщение», обещание матерям детей и другие важные мотивы появлялись в Библии не единожды.

— Ты же понимаешь, что в Богородице верующие просто-напросто почитают женский аспект Бога? — сказал мне один скептик. — Бога обычно описывают мужскими терминами, а Богородица — такой пример вечной женственности, которая в Нем просто необходима — Он же сотворил и мужчину и женщину.

— Это очень для меня сложно, — отмахнулась я. — Богородицу мы чтим, потому что Она — мать.

Скептик на самом деле не так далек от истины. Дева Мария — своего рода образец этой самой вечной женственности в диалоге с Богом. Гендерные аспекты в библеистике требуют специального исследования (а то и квалификации исследователя), но совершенно очевидно, что женщина в Библии имеет совершенно иной опыт Богообщения, чем мужчина. И он характерен своей непосредственностью.

Женщине, как ни странно, не надо обращаться к Богу, чтобы этот опыт произошел — Он первым обращается к ней, зачастую не Сам, а через посредников: ангелов, обстоятельства и даже ее собственные решения. Более того: женщина чаще оказывается прямым орудием Его Промысла, иногда сама не зная об этом.

С чем это связано — сказать трудно; возможно, это происходит по причине того, что она по природе своей — принимающая сторона (она принимает в свое чрево ребенка — чем собственно и отличается от мужчины; изначально она, согласно библейской истории, сама приняла плоть от Адама).

Орудие Его Промысла

Яркий пример такой непосредственности — одна из первых героинь священной истории, жена праотца Авраама Сарра. Она обижается на свою служанку Агарь, которую сама же и отдала своему супругу для потомства, и прогоняет ее в пустыню – сначала одну, а потом и вместе с ребенком. Казалось бы, поступок ужасный, аморальный. Но неожиданно Бог встает на ее сторону и говорит Аврааму: «Во всем, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса ее» (Быт. 21:12).

Агарь же Он спасает от неминуемой гибели, а ее сын становится отцом народа, населяющего пустыню. Так Сарра становится Его орудием, сама того не желая.

Похожая ситуация с внуками Авраама, Иаковом и Исавом: на этот раз ревнивая мать Ревекка лишает старшего сына отцовского благословения, чтобы оно досталось младшему, Иакову. И снова ее весьма спорное в моральном отношении решение оказывается промыслительным: Бог обращает его к лучшему.

Следующая яркая героиня Ветхого Завета — невестка сына Иакова, Иуды — Фамарь, которая соблазняет собственного тестя, попытавшегося ее обмануть и лишить потомства. Тоже весьма спорный поступок, но — разве Бог как-то осуждает женщину? Ничего подобного. Это обманщик Иуда был посрамлен, а Фамарь благополучно рождает Фареса, дальним потомком которого будет Иисус Христос.

Одному из поворотных моментов в священной истории — изведению Израиля из Египта — тоже способствовала женщина, причем вот она-то точно к Богу не обращалась и вообще была язычницей — дочь фараона, подобравшая младенца Моисея. Будущий великий пророк погиб бы или остался бы просто одним из многих рабов-евреев, если бы не эта безымянная женщина.

Несколько веков спустя похожей спасительницей уже для всего народа Израиля станет Есфирь, жена персидского царя Артаксеркса. Правда, она пойдет противоположным путем: не выведет это любимое чадо Божье из среды врагов, а поспособствует скорейшему их уничтожению.

Женская вера — интуитивна?

Женщины в жизни Моисея вообще играли важнейшую роль. Загадочная история происходит с ним и его женой по дороге из Мадиамской земли в Египет:

«Дорогою на ночлеге случилось, что встретил его Господь и хотел умертвить его. Тогда Сепфора, взяв каменный нож, обрезала крайнюю плоть сына своего и, бросив к ногам его, сказала: ты жених крови у меня. И отошел от него Господь. Тогда сказала она: жених крови — по обрезанию» (Исх. 4:24-26).

Этот фрагмент имеет множество толкований, однако очевидно одно: от смерти от руки Господней Моисея спасает Сепфора, выполнив ритуальное предписание, о котором ей никто не говорил и к которому ее никто не призывал — обрезав их сына. Этот пример вообще очень ярко демонстрирует, что женская вера — интуитивна.

Женщина может говорить с Богом не словами молитвы, а «практикой». Не оттуда ли наши знаменитые «белые платочки» из советских времен?

Похожее интуитивное религиозное чувство обнаруживается у другой язычницы, зарабатывающей на жизнь неприглядным трудом блудницы, — Раав. Первая и единственная из жителей Иерихона она понимает, что этот дикий народ — не просто налетчики, а водимы Кем-то более сильным, чем вооруженные даже самым лучшим образом воины: «Я знаю, что Господь отдал землю сию вам, ибо вы навели на нас ужас, и все жители земли сей пришли от вас в робость» (Ис.Нав. 2:9). Вряд ли это был единственный набег кочевников на Иерихон — но Раав делает верный вывод именно о народе Израиля.

В одной из самых насыщенных событиями книг Ветхого Завета, книге Судей, перечисляется несколько предводителей Израиля, и среди них упоминается одна женщина — Девора. Персонаж примечательный. Во-первых, в тексте нет ни одного упоминания ее просьб к Богу, однако она явно водима Им: победу над хананеями израильтяне получают благодаря ей. Во-вторых, Девора — одна из первых поэтесс: по случаю победы она слагает прекрасный гимн, который можно прочитать в пятой главе книги Судей. Кстати, ее предшественница в поэтическом творчестве — сестра Моисея Мариам, а следующий поэтический текст в Библии также принадлежит женщине — Анне, матери пророка Самуила (1 Цар. 2).

И родила по обещанию Божьему

Дальше в Библии появляется новый сюжет, ключевой для истории: к женщинам обращается через ангелов Сам Господь и обещает им детей. Первая из них — безымянная жена человека по имени Маной (Суд.13). После Божьего обетования у них рождается сын — силач Самсон, который в дальнейшем способствовал освобождению Израиля от филистимлян. Следующей женщиной, рождающей по обещанию Божьему, станет упомянутая выше Анна — она как раз молилась, молилась истово, и получила ответ через священника Илия.

Пожалуй, самая трогательная книга Библии — книга Руфи. Этот текст можно назвать «книгой о женской дружбе». Сюжет его известен: молодая вдова Руфь идет со своей свекровью, израильтянкой Ноеминью, на ее родину (между прочим — Вифлеем, город Рождения Христа). Господь призывает ее без единого слова. Она сама, безо всякого давления, говорит свекрови: «Куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог — моим Богом» (Руфь 1:16). Неудивительно, что от этой доброй и преданной женщины родился прадед великого царя и пророка Давида, предок Господа нашего Иисуса Христа.

Мотив женского «молчаливого Богообщения» появляется в Библии не единожды.

История, настолько любопытная, что много веков спустя о ней упомянет Сам Спаситель — пророк Илия и вдова из Сарепты Сидонской. Пророк уходит из земли Израиля от недовольства царя Ахава и засухи, и Господь направляет его в город Сарепту Сидонскую со следующими словами: «Я повелел там женщине вдове кормить тебя» (4 Цар. 17:9).

Вдова, как оказывается, вообще ни сном ни духом о повелении Бога: во-первых, вряд ли она вообще Его знала до появления Илии — в ее городе почитали Ваала и Астарту; во-вторых, никакого желания кормить пророка у нее нет — у нее осталась горсть муки и немного масла, чтобы испечь себе и сыну хлеб («съедим это и умрем»). Однако она соглашается накормить пророка, и за эту ее отзывчивость ее скудные запасы никогда не иссякают.

А после чуда воскрешения ее сына, совершенного Илией, она, наконец, признает пророка служителем истинного Бога: «Теперь-то я узнала, что ты человек Божий, и что слово Господне в устах твоих истинно» (4 Цар. 17:24).

В определенный момент в Библии появляется новый сюжет, ключевой для всей человеческой истории: к женщинам обращается через ангелов Сам Господь и обещает им детей. Первая из них – безымянная жена человека по имени Маной (Суд.13). После Божьего обетования у них рождается сын – силач Самсон, который в дальнейшем способствовал освобождению Израиля от филистимлян.

Следующей женщиной, рождающей по обещанию Божьему станет упомянутая выше Анна (она как раз молилась, молилась истово, и получила ответ через священника Илия, но это скорее исключение – затем оно отразится в предании о зачатии Богородицы, произошедшем по усиленной молитве Ее родителей, Иоакима и Анны).

Квинтэссенция этого сюжета – Благовещение Пресвятой Богородицы. Евангелие от Матфея, в котором в принципе стоит задача свидетельствовать о Христе как о предреченном пророками, об обстоятельствах Его зачатия сказано максимально скупо: «оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго» (Мф.1:18). Там самым евангелист отсылает, вряд ли намеренно, к указанному выше феномену «монологичного диалога» Бога с женщиной: от Него – дитя, зачатое Девой, а что Она говорит или думает по этому поводу, уже неважно.

В Евангелии от Луки история Благовещения раскрыта максимально полно, но смысл один: это не Она просит Бога оказать Ей такую честь – это Он снисходит к Ней, смиренной Рабе Его, Он предлагает Ей эту честь. И в этот момент происходит резкая смена парадигмы. Впервые в Священной истории Бог ждет ответа женщины. Она больше не просто орудие – Она из Рабы Господней становится, Сама еще того не зная, Царицей. В том числе, да не прозвучит это как ересь – Его Царицей. Он Ей внимает, Он исполняет Ее молитвы, потому что Ее материнская любовь простирается от края неба до глубин ада, и Он тоже – в этой любви.

Именно в этом смысле и можно говорить о почитании Девы Марии как о переживании «женского аспекта Бога». Ее любовь – это та же самая Божественная «любовь, что движет солнце и светила». Это та любовь, которая остается вечно на земле и на небе. И в праздник Успения Пресвятой Богородицы мы чествуем эту самую безграничную любовь – любовь Матери, любовь Божью, любовь, которую смерть не может преодолеть.

Монахиня Елизавета (Сеньчукова)