Быль.

Восьмилетний Арсений живет в селе Шевченково под Броварами, ходит во 2-й класс, любит играть в футбол, гонять на велике, кушать чипсы, кормить кролей и собирать машинки. Еще Арсений любит ходить в храм, где он допущен строгим отцом Владимиром в алтарь в качестве «младшего пономаря», поскольку все другие алтарники – уже почти взрослые дяди.  И  даже Федор, приезжающий из Киева к бабушке, старше Арсения на целый год.

Все бы ничего, и младшим быть неплохо, только почему-то Арсению все время достаётся и от батюшки, и от старших пономарей.  Прежде всего за то, что Арсений не может находиться без дела. Резать просфоры, разжигать кадило, носить «громадки» (поминальные книжицы) свечнице – это пожалуйста и с удовольствием. А вот стоять «с рукавами по швам», как говорит батюшка, – для Арсения настоящая мука.  Вот воск с подсвечника капнул – нужно ножом почистить, а в кадильнице что-то пепла собралось много – можно продуть, но батюшка умудряется замечать деятельное горение «младшего пономаря» и возвышает голос во время возгласов таким образом, что громовое «паки и паки» адресовано лично Арсению и что нужно опять находиться «с руками по швам».

Высшим наслаждением Арсения является «колокольное послушание». В их бывшем мебельном павильоне, оборудованном под храм, колокольни, разумеется, нет и колоколов тоже. Зато установлена железная лестница с  площадкой и подвешены пустые газовые баллоны, издающие при ударе молотком и большим гаечным ключом удивительный звук, приводящий  Арсения в неописуемый восторг. Батюшка показал Арсению, как ударять в «било», «клепало» и «кампан», как звонить «благовест», когда звучит один колокол, и как «трезвонить» во время Литургии.  Трезвонить ему  нравится больше всего – ударяя поочередно во все «колокола», так что уши закладывает. Зато трезвон этот слышен и на железнодорожной станции, и во всем поселке.

Отец Владимир с прихожанами выстроил новый храм рядом со школой и футбольным полем. Красивый, по выражению бабушки Арсения, «немов пасхальне яєчко». Но службы там еще не ведутся, пока не закончены внутренние работы, и Арсений ждет, когда на новой колокольне будут настоящие колокола и он сможет звонить в них так, что будет слышно не только в поселке, но и в соседней Тарасовке, и в Рудне, а может, даже и в Броварах.  И люди, слыша этот звон, будут креститься и думать: кто это так прекрасно звонит?!

До Пасхи оставалось два дня. В Великую Пятницу, когда выносили Плащаницу, Арсений в стихаре со свечой и кадилом шествовал впереди. А когда вернулся с батюшкой в алтарь, произошло ЧП. Бедолага-пономарь от  усердия перевернул подсвечник на пономарском столике, пытаясь его подхватить, зацепил электрочайник, который с грохотом упал на пол, и вода хлынула к самому престолу, где стоял батюшка. А тут кадило нужно подавать – и перепуганный до смерти Арсений поскользнулся в луже и загремел прямо у Царских врат…

Наказание было жутким: «Вон из алтаря! На Пасху в алтарь – ни ногой! Звонить будет Федор».

…Вечером в Великую Субботу постриженный Арсений в белой рубашке и  наглаженных брючках шел в храм без всякого настроения. «Ничего, – утешала бабушка. – Отец Владимир отходчивый. Может, и простит ради Пасхи». «Да уж, простит. Он уже, наверное, велел Федору звонить и фонарь нести», – всхлипывая от обиды, ответил «младший пономарь».

Стоя в углу храма, Арсений видел, как батюшка облачался в белые ризы, слышал, как переговаривались «старшие» пономари, надевая белоснежные стихари.

Было полдвенадцатого. Арсений сквозь слезы смотрел на горящие свечи, и огни разливались радужным сиянием. «Наверное, я великий грешник, – думал он. – И Господь за грехи изгнал меня, как тех торговцев в храме, о которых рассказывала бабушка… Прости меня, Господи…» И он снова заплакал.

«А где это Арсений?» – услыхал он грозный голос батюшки из алтаря.

«Я здесь!» – воскликнул мальчик и бросился к алтарной двери.

«Бегом облачаться, ты же – свеченосец, кто ж фонарь понесёт?» И батюшка ласково благословил, прибавив: «Чудо ты гороховое…»
«Чудо гороховое» сияло. Пасхальный Крестный ход растянулся вокруг церкви. Сотни односельчан с зажженными свечами шли к затворенным дверям храма.

И впереди всех шествовал счастливый свеченосец-звонарь, «младший пономарь» Арсений.

Сергей Герук