Клайв Льюис говорил о читающих людях: «Человек, поживший во многих местах, не обольстится локальными заблуждениями родной деревни».

А литература предлагает полноту взгляда, новый способ глядеть на мир и видеть те грани истины, которые бы мы никогда не увидели без чужого опыта.

В детстве и юности Льюис ощущал прикосновение к сердцу небесного мира, и каждый раз – во время чтения книг. Льюис говорил об этом опыте: «Всё, что случилось со мной раньше, не имеет в сравнении с этим значения».

Это было неслыханное чувство «острого желания» высочайшего, неопределимого словами. Позднее Льюис сказал об этом: «Неудовлетворенное желание, которое само по себе желаннее любого удовлетворения. Я назвал это чувство радостью».

Клайв Льюис даже до обретения христианства восхищался средневековой литературой, видя, что она даёт более полный охват бытия по сравнению с малозначимыми произведениями многих его современников. А Ивлин Во замечал, что произведение человека веры (если он, конечно, талантлив) объёмно и включает в себя разные грани бытия, а книга какого-нибудь малого атеиста всё сводит к физической стороне мира, да и ту понимает упрощённо, оттого и люди в таких произведениях становятся карикатурами на человека.

Льюис действительно тот человек, по которому можно выверять своё христианство. Его чуткость к святоотеческому пониманию необыкновенна. И неудивительно, что его не любят те священники, которые такого понимания не имеют…
Когда во время Второй мировой войны Льюиса пригласили выступать на радио и говорить о Боге, он решил, что его передачи будут не пересказом Евангелия, а путем к Евангелию – когда человека будут вводить в радость того, что Бог есть, а не говорить с ним свысока и так, как будто он уже верующий.  Не зря в журнале «Таймс» Льюиса назвали единственным в Британии проповедником, слушая которого хочется радоваться, а не спать. Понятно, что официальные проповедники отнеслись к нему с завистью, но, как писал Довлатов, талант невозможно ни утаить, ни симулировать...

Все студенты вспоминают, что Льюис приходил на лекции в каких-то обносках, которые сложно назвать одеждой. Потёртые пиджаки, заплатки, комнатные тапочки. Впрочем, студентов это умиляло и наводило на мысль, что Льюис не заботится о материальном, потому что знает духовное...

Его лекции в Оксфорде вызывали невероятный ажиотаж. Они были похожи на театральные представления, на высоты ораторского искусства. Льюис обладал потрясающей памятью, почти не заглядывал в конспект лекций и даже большие цитаты приводил по памяти. Студенты его ценили, а вот оксфордские коллеги завидовали и старались всячески унизить великого преподавателя. Но Господь каждый раз находил, как его обрадовать...

Льюис известен миру как автор сказки «Хроники Нарнии», и многие считали его несерьёзным писателем, ведь, чтобы оценить важность сказки, нужно особое созвучие сердца подлинности нашего мира.

«Одержимый страстью больше верит в зло, чем в добро», – писал Честертон. Потому умеющие поудобнее устроиться в мире взрослые считают добро бесполезной романтикой и никогда не читают сказок, хотя нигде больше, чем в сказках, не сказано о том, как драгоценно наше добро для Бога…

Льюис выступал перед народом на радио в трудные для Англии годы. Он говорил о том, что если человек не может изложить своё понимание истины на простом языке для простых людей, то он и сам ничего не понимает. Свои выступления он положил в основу книги «Просто христианство», где интересно говорил о высочайшем. Но ведь Бог заслужил того, чтоб о Нём говорили интересно. Исаак Сирин писал, что в раю каждый человек постоянно находится в состоянии удивления и изумления. А значит, когда на земле мы входим в подобное состояние через поэзию, молитву ли, созерцание красоты, замирание души, ощущающей небо, мы касаемся рая, а рай касается нас.

И его сказки – это возможность для читателей узнать истину через прикосновение к красоте, когда в прекрасном мы узнаём важнейшее.

Многие могут спросить: «Но почему именно сказка? Разве нельзя выразить все эти вещи статьёй, философской работой, реалистичным романом, наконец?».

–  Да, – отвечу я, – в том-то и дело, что нельзя...

Наш мир давно уже не думает о величии замысла. Сказка возвращает нас к этому пониманию.

Есть вещи, понять которые возможно, только прикоснувшись к их сиянию и красоте непосредственно. Истина относится к таковым… Великая Эмили Дикинсон писала об этом так:

Мы не знаем – как высоки –
Пока не встаём во весь рост –
Тогда – если мы верны чертежу –
Головой достаём до звёзд.

Обиходным бы стал Героизм –
О котором Саги поём –
Но мы сами ужимаем размер
Из страха стать Королём.

Людей очень редко интересует то, что в нашем мире по-настоящему важно: философская школа Конфуция или квантовая физика, например. Но они всегда интересуются пустяками: «Что сказали депутаты в Австралии?», «Сколько стоят яблоки?», «Какой мобильный тариф выгоднее других?».

Сказка лечит людей от мелочности. Она возвращает к глубокому. Ведь наш мир таков, что настоящий поэт, такой как Томас Элиот или Иосиф Бродский, может прочесть людям лекцию о Шекспире, и, пока он будет читать, сам мир будет содрогаться от прикосновения Святого Духа. А когда придет время вопросов, его будут спрашивать о воспитании детей…

Древнегреческий философ Демокрит говорил, что больше хотел бы познать мельчайшую крупицу Вселенной, чем быть царем в богатейшей Персии. Но, как для соединения протонов в атомное ядро нового химического элемента нужен какой-то внешний ускоритель (которым в нашем мире являются звезды, где творятся химические элементы), так и человеку необходим ускоритель сознания, чтобы понимать многие вещи. И таким ускорителем для нас является стих и сказка.

А иначе, выйдя на базар или улицу, мы станем спрашивать людей: «Хочешь побывать в раю?» – и они ответят: «Не знаю, наверное, хочу». И тогда мы спросим их: «А хочешь, я дам тебе 1000$?» – и они закричат: «Конечно, хочу!». Между тем, рай дороже 1000$, но, чтоб увидеть это, нужен тот самый ускоритель сознания.

Сказка очищает стёкла человеческого восприятия, раскрывает двери той башни, в которой каждый человек отгородился от смысла. Сказка возвращает нас к тому, ради чего мы родились людьми. Ведь мы есть, чтобы умножать вокруг красоту и добро. Но это почти никому не очевидно.

Ольга Данченкова как-то говорила, что люди похожи на водителей машин, совершающих свой путь под сильным дождем. Стекла в машине есть, но из-за дождя через них ничего толком не видно. И водителю нужны дворники, чтоб расчистить обзор и увидеть путь. Такими дворниками выступают сказка и поэзия, дающие нам верно увидеть мир и своё место в нём.

Потому Клайв Льюис писал, что книги, как и дружба, не нужны для жизни, но и книги, и дружба таковы, что без них не нужна сама жизнь...

Высокие книги существуют, чтобы мы могли прикоснуться к сути, захотели послужить истине. А иначе однажды, оглянувшись на жизнь, мы увидим в ней только кладбище загубленных часов…

Люди умудряются самое интересное и прекрасное в мире – христианство и семью – обращать в источник скуки. Сказка возвращает нам ценность того, что мы считали уже не представляющим интереса, хотя и в общем-то важным.

Вспоминаю, как однажды мы шли с супругой по улицам города и играли на флейтах, а люди удивленно глазели на нас, будто спрашивая: «Неужели можно быть счастливыми?».

Сказка открывает, что счастье приходит вослед нашей деятельной доброте.

Сказка всегда совершается в нашей жизни. Можно сказать, что жизнь и есть сказка, которая случилась на самом деле. Приведу такой пример. Когда-то давно ко мне как к психологу обратилась добрая девушка, которая, как и все девушки, унывала оттого, что никак не получается встретить мужа. Её боль по этому поводу была столь велика, что она говорила, что согласна выйти замуж за огородное чучело, если то только сделает ей предложение. Я ей сказал тогда: «Не нужно тебе чучело, а нужен хороший муж».

– Но где его найти? – спросила она.

И я посоветовал ей довериться Богу и с этим доверием начать делать добрые дела. Мы с ней вместе несколько лет ходили в больницу и служили больным, помогали инвалидам и старикам. Было видно, что она старается помочь всем этим несчастным людям, и старается не просто потому, что ждёт награду, а оттого, что ей стали дороги эти люди и она научилась не проходить мимо чужой боли. И тогда Господь послал ей удивительного, доброго и светлого человека, который в буквальном смысле сдувает с неё пылинки, бережёт её и любит как своё великое сокровище. Так счастье пришло в её жизнь, но вначале она научилась дарить счастье другим. Этот навык остался с ней навсегда – она и в браке не оставила дел милосердия, которые теперь совершает вместе с мужем.

Ещё в евангельские времена Христос сказал: «так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне». То есть Бог принимает сделанное другим добро как сделанное Ему Самому. И награждает таких людей. Многие спрашивают: где же в этом мире добро? Где здесь сказка и счастливый конец? А оно рядом, близко к каждому человеку, но принять все эти дары можно только лишь добрым сердцем.

Такие вещи есть сказка на самом деле. Андерсен говорил, что лучшей сказки, чем жизнь, не существует, ведь Сам Бог пишет эту сказку. Но о том, как светло и блаженно жить, знают только добрые. Хотя и они прочитали когда-то об этом в сказках.

Людям всех веков казалось, что мир слишком плох, но великие книги тем и велики, что они предлагают выход. Это выход целостного восприятия бытия, когда мы видим, что, как писал Толкин, «Вся мощь зла и его постоянный успех пропадают впустую. Они только готовят почву, чтоб из неё всегда неожиданно проросло добро».

Так, известный эмигрантский писатель Борис Зайцев в 1936 году посетил Валаам. Зайцеву тогда жилось нелегко. Множество личных и общественных проблем мучило его. Он плыл на лодке с монахом, как вдруг Бог коснулся его сердца, и писатель ощутил, что глубже всех проблем и трудностей, недоразумений, огорчений, тревог и волнующей мировой ситуации то, что всё хорошо. И хорошесть эту не может отменить и перечеркнуть никакое зло, потому что она лежит в основании мира. В основании творений Господних. Ибо мир «хорош весьма», как сказано о том в Библии.

Сказка дает нам пережить всё это на собственном опыте и увидеть землю и жизнь глазами того особого чувства, о котором Агата Кристи говорила: «Доверяйте поезду, ибо его ведет милосердный Бог».

А лучше всего такие вещи выражают великие стихи или сказки. Возьмем, к примеру, стихотворение Уильяма Йейтса «Скрипач из Дунни».

Когда я на скрипке играю,
Вся улица пляшет со мной.
Двоюродный брат мой – священник.
Священник – и брат мой родной.

Но я не завидую братьям:
Им старый молитвенник мил,
А я себе песенник славный
На ярмарке сельской купил.

Когда постучимся мы трое
В день судный у райских ворот,
Притворник нам всем улыбнётся,
Но первым меня позовёт.

Кто праведен сердцем, тот весел,
Коль скорбный не выдался час,
А весёлые любят скрипку,
А весёлые любят пляс.

Скрипач из стиха знал то, чего не понимали даже его братья-священники. Потому что истина, Бог, открывается одной только человеческой доброте.
Вот почему, когда живущие для себя и гордые говорят, что мир плох, они говорят правду,  но правда эта отражает не состояние дел во Вселенной, а лишь только в их голове.

И когда добрые говорят, что мир хорош, они тоже говорят правду, только правда их особого рода – это правда, рожденная в душах лучших людей Земли прикосновением Божиим.

Артем Перлик