Однажды, беседуя с учениками о Страшном Суде, Христос сказал: будут двое на поле: один берется, а другой оставляется; две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется (Мф. 24, 40–41). Обращает на себя внимание сам образ выражения Спасителя — оказывается, люди с очень сходным родом деятельности, с одинаковым образом жизни могут получить в глазах Божиих совершенно разную оценку. Согласно толкованиям на данный стих древних святых отцов, разделение произойдет по схеме «верующий-неверующий, праведный-неправедный». Однако у святителя Феофана Затворника есть мысль, позволяющая взглянуть на евангельские строки немного с другой стороны.

В книге «Что есть духовная жизнь» святитель рассуждает, что у каждого человека имеется тело жизни, душа жизни и дух жизни. Тело жизни — это деятельная, внешняя сторона нашего бытия; то, что видят в нас другие люди. Душа жизни определяется мыслями, согласно которым осуществляются все дела. Мысли же питаются тайными расположениями сердца — от них рождаются все наши идеи и планы. Как раз эти глубинные интуиции, совокупность чувств и желаний сердечных и составляют дух жизни. Согласно качеству духа жизни Бог будет вершить Свой суд, как и пишет апостол Павел: Бог будет судить тайные дела человеков (Рим. 2, 16). Правда, синодальный перевод данного места неточно передает смысл. В оригинальном тексте сказано: Бог будет судить тайное людей (по-церковнославянски переведено более правильно: егда судит Бог тайная человеком). Возможно, что тайное — это и есть тот дух жизни, о котором говорит святитель Феофан.

Далее Затворник пишет, что дух жизни, в свою очередь, имеет четыре категории. Первая — дух богобоязненный. Носитель богобоязненного духа устремлен на служение Богу и больше всего на свете боится огорчить Отца Небесного. Дух самолюбивый — когда то же самое прилагается к себе: служу себе и очень боюсь огорчить себя. Миролюбивый дух служит миру и любит мир (слово «мир» в значении совокупности греха, как вселенная без Бога). А вот четвертый дух жизни у Феофана имеет интересное название: ни то ни се.

Затворник пишет, что таким духом дышит большая часть людей. Нельзя сказать, чтоб они были слишком самолюбивы, нет. Однако повод уклониться от самопожертвования найдут всегда. И не сказать, что очень миролюбивы — но «не прочь и потешиться вместе с миром делами мира»^[1]. Может, они не богобоязненны? Совсем нет — к Богу они относятся хорошо. Правда, угождать Ему особо не хотят. В церковь захаживают, о чем-то молятся, но при этом мысль о служении Богу и ближнему от них далека. К делу спасения они более-менее равнодушны.

Как относится Бог к первым трем категориям, гадать не нужно — там все предельно ясно. Но как Бог смотрит на дух жизни «ни то ни се»? Похоже, представители такого духа даже более неприятны Богу, чем открытые безбожники. Господь отвергает таких людей, говорит святитель Феофан. Именно о них Христос изрек в Апокалипсисе: ты ни холоден, ни горяч... извергну тебя из уст Моих (Отк. 3, 15–16). Гнев Божий обрушится на носителей духа жизни, называемого «ни то ни се», который, наверное, вполне можно назвать духом теплохладности.

Тут и вспоминаются слова Спасителя о Страшном Суде: будут двое на поле: один берется, а другой оставляется; две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется (Мф. 24, 40–41). При абсолютной похожести дел и образа жизни люди получат от Бога неодинаковое воздаяние, ибо были движимы разным духом. Так и обозначает Феофан Затворник свою мысль: «Формы жизни человеческой одинаковы... но дух и направление всего инаковы»^[2]. Причем здесь вся соль в том, что речь идет не о внешней деятельности, которая у многих может быть весьма сходна, но о внутреннем наполнении слов и поступков. А уж этого никто, кроме Бога, видеть не может.

***

Конечно, мысли святителя Феофана особо заставляют задуматься о духе «ни то ни се», ибо признаки его в своей жизни нельзя не заметить. Как-то так большей частью мы и живем, вполсилы и без особого напряжения — действительно, «ни то ни се». И вроде все понимаешь, и перед Богом страшно, а сил исправить жизнь на дух богобоязненный нет. Или желания нет, или, может, веры мало — трудно тут разобраться. Пожалуй, дух жизни «ни то ни се» именно так себя и проявляет: когда человек в Церкви пребывает годами, не имея духовного роста и практически не меняясь в душе. Вроде и все понимает даже, но ничего не может с собой сделать.

Как удивительно, что можно даже быть вроде «хорошим» человеком — доброжелательным, отзывчивым, трудолюбивым, — но в христианском отношении оставаться «ни то ни се». Внешне все может быть красиво, но если под видимой исправностью скрываются нечистые сердечные устремления или же, что еще хуже, тайное равнодушие к Богу и ближним, — тогда есть риск лишиться неба и пребыть с оставшимися у жерновов. Дух жизни, скрывающийся в теле жизни во время нашего земного бытия, скажет о нас абсолютно все перед лицом Творца в мире ином. И если имя духу сему будет «ни то ни се», где мы окажемся?

Четыре духа жизни, как четыре стороны света. Четыре пути, ведущие в очень разную вечность. Нужно выбрать путь вверх, а туда ведет лишь дух богобоязненный. Очевидно, надо просить о нем Бога. «На молитве просите страха Божьего», — советовал когда-то нам, молодым пономарям, после литургии, в алтаре, старенький монах. Тогда я совсем не понял его. Но теперь, спустя годы, совет старца вспоминается, как вдруг вспомнились и прочитанные строки святителя Феофана. И я уже знаю, о чем буду просить Христа в благословенное время Великого Поста.