Православие и современность

«По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 35). Как отозваться на эти слова сердцем, как на деле научиться любить — Бога, друг друга и самого себя?

О том, как по-настоящему воплотить любовь в свою жизнь — наш разговор с протоиереем Александром Домовитовым.

— Отец Александр, Хрис­тос не оставил нам свода жестких правил, подобного ветхозаветному закону; зато Он показал, на чем зиждется всякий Божий закон: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим», сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя»; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22, 37–40). Означает ли это, что Хрис­тос предлагает человеку построить отношения с Богом не на страхе, а на любви, то есть свободе?

— То, что отношения должны строиться на любви, следует еще из Ветхого Завета. Ветхозаветный закон, так же, как и слова, возвещенные Святым Духом через пророков — это ведь не что иное, как просьба. Просьба любящего Отца, Творца к Своему Творению: не убий, не укради, не прелюбодействуй, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе (Исх. 20, 12). В Новом Завете мы видим продолжение Ветхого: если человек любит любящего Бога, если он любит жизнь и хочет видеть добрые дни (1 Пет. 3, 10), он исполнит Его просьбу — будет соблюдать Его заповеди.

Но Христос идет дальше ветхозаветного закона — он приносит на землю заповеди блаженств (см.: Мф. 5, 3–12). И это уже даже не просьба. Господь просто говорит о том, кто блажен, кто счастлив: нищие духом, кроткие, чистые сердцем, милостивые, миротворцы; именно таким принадлежит Царство Небесное. Если в Ветхом Завете Бог говорит с людьми как Старший с младшими, Отец с детьми, то Христос говорит с нами как Равный с равными. И это, действительно, наш свободный выбор: услышать Любящего и стать счастливыми — не только во времени, но и в Вечности.

— А как научиться любить Бога? Как ответить себе самому на вопрос, люблю ли я Господа?

— Любовь ко Христу невозможна без исполнения Его заповедей. Христос говорит об этом: Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди (Ин. 14, 15). Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам (там же, 21). Как я могу Бога любить и не исполнять то, что Он просит меня сделать? Как можно любить человека и ровно ничего для него не делать?.. Здесь нужно выбирать: если я люблю — Бога и людей — значит, я делаю для них то, что в моих силах. Если же я этого не делаю, значит, я только говорю, что их люблю.

— Любовь к ближнему — это то, что вроде бы в каждом из нас есть, а с другой стороны — мы чувствуем, как нам ее не хватает, а иногда кажется, что ее вообще нет в нас, и это тяжело… Какой она должна быть, наша любовь к ближнему?

— Да, человек сам страдает, если в нем нет любви. Нет любви — значит, нет мира в душе, даже если у человека внешне все в порядке, если он достиг материального благополучия, достатка. И вот, человек задает себе вопрос: а хочу ли я блага другим — или только себе? Сострадаю ли я другим? Если человек об этом задумался, это уже шаг к исполнению заповеди любви. Но только первый шаг. У святых отцов сказано, что любовь никогда ничего не просит для себя, или, как писал апостол Павел, не ищет своего (1 Кор. 13, 5); она всегда отдает: а высший, недосягаемый для нас пример любви — Тот, Кто так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3, 16). Достаточно увидеть этот пример, чтобы понять, насколько нам самим любви недостает.

— Как же вырасти в любви? Почему это так трудно? Почему даже в Церкви — в среде людей верующих, то есть уже по определению выбравших, возлюбивших Бога, подчас недостает любви к людям?

— Святой апостол Иоанн пишет: Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1 Ин. 4, 20). Но другое дело, что и в любви к Богу, и в любви к ближнему человек должен возрастать, как говорил преподобный Серафим Саровский: «Добродетель не груша, ее враз не скушаешь». Недостаток любви к ближнему говорит о несовершенстве нашей любви к Богу. Но совершенной любви человек не может сразу достигнуть, он, может быть, никогда не достигнет ее, он всегда будет в пути: добродетель безгранична, как безграничен Сам Бог. Беда, если мы останавливаемся на том уровне, которого достигли: вот, я и в храм хожу, и исповедуюсь, и причащаюсь, значит, со мною все в порядке; только вот эти люди меня раздражают, обижают, не так, как надо себя ведут. Но на самом деле эти люди — такие же, как мы. И если нас Господь любит со всеми нашими грехами и недостатками, значит, и мы должны принять ближнего таким, как он есть. А из этого состояния — «Со мной все в порядке, не в порядке с другими» — нужно вырываться, потому что оно неправильное.

— Мне однажды в голову пришло, что есть два вида любви. Первый — естественный как бы и низший: любовь­-реакция. Вот этот человек мне помогает, согревает меня, поддерживает, защищает, мне с ним хорошо — значит, я его люблю. А другая любовь — она не реакция на что­-то внешнее, нет, ее причина внутри нас: искорка, заложенная в каждого человека и освобождаемая по мере очищения его сердца. Вот это и есть та любовь, о которой апостол сказал, что она не ищет своего...

— Да, есть состояние любви, о котором вы говорите. Оно неподвластно рассудку, человек сам не может его себе объяснить и не может сам себе его создать. Потому что это реальное действие благодати Божией в человеке. Это, действительно, искорка Его, заложенная в нас, а от чего она разгорается? От сострадания. От жаления. Если мы на человека страдающего внимание обратили, наконец, а не просто мимо прошли — это первый шаг к любви, которая уже не просто чувство, не просто эмоциональная реакция на то, что нам приятно, но христианская добродетель. Повторюсь, возрастание в добродетели — путь бесконечный. Но главное — у человека должно быть желание встать на этот путь. Сказать: «Господи, я хочу вот этим путем идти. Мне это нужно, у меня есть такая потребность». Тогда Сам Бог расширит границы его сердца: Путь заповедий Твоих текох, егда разширил еси сердце мое (Пс. 118, 32). А если у человека нет этой потребности, он и остается на том же уровне: границы его сердца не расширяются.

— Благодатная помощь идет навстречу нашим усилиям?

— Конечно. Исполнение Его заповедей способствует стяжанию благодати. Благодать Божия преображает человека изнутри, и человеку может показаться, что люди, которые с ним рядом, стали другими. На самом деле это не они стали другими — это благодать Божия, преображая человека, очищая его от страстей, позволяет ему увидеть ближнего как образ Божий. У митрополита Антония есть такое замечательное сравнение человека — образа Божия — с иконой, которая может быть загрязненной, поврежденной, ободранной, но мы все равно ведь не выбросим ее, мы будем ее беречь, хранить. И точно так же мы человека не можем уже осудить, унизить, оскорбить — если мы относимся к нему как к иконе Бога.

— Нужно очень сильно измениться, чтобы так относиться к каждому…

— Такое состояние нужно выстрадать, само собой оно не придет. Я вспоминаю сейчас интервью Петра Мамонова, который говорил об особом, решающем моменте своей жизни: вот, пришло такое время, теперь для меня только так и никак иначе: я оставляю грех, я не могу больше с этим грехом жить, потому что мне тяжело с ним. Только тогда начинает действовать в человеке Божия благодать — когда Бог видит в нас эту решимость. А когда мы — с одной стороны, хотим жить по заповедям, с другой — нам страшно, мы не решаемся выбросить из своей жизни все чуждое и непотребное… Тогда мы сами не даем Богу действовать в нас.

— Наконец, должен ли человек любить себя? И если должен, то как?

— Подлинная любовь человека к себе — это когда он видит себя в вечности. Мы не для того на этой земле живем, чтоб вот здесь все и заканчивалось. Я люблю себя, поэтому хочу быть достойным Царства Небесного. И возлюбить ближнего как самого себя означает: я должен любить человека так, чтоб желать ему Царства Небесного.

— Но ведь именно так нас любит Бог, Он желает каждому спасения… Получается, что, любя себя, мы отзываемся на Его любовь к нам, и ближнего любим тоже из любви к Нему…

— Правильно. Любовь человека к Богу, к ближнему и к себе — это любовь триединая.

Беседовала Марина Бирюкова