Архимандрит Алипий (Светличный) на своей странице в Facebook прокомментировал инцидент в Новосибирском государственном университете архитектуры и дизайна, где задрапировали тканью обнаженные статуи перед приходом православных священников.

Как сообщали СМИ, 23 августа в Новосибирском государственном университете архитектуры и дизайна задрапировали тканью обнаженные статуи, стоящие в фойе первого этажа. Это произошло, по данным изданий, во время одного из мероприятий форума «Новосибирск – город безграничных возможностей», в котором, в частности, принимали участие священники Русской Православной Церкви.

«По поводу “одевания“ статуй в новосибирском ВУЗе перед приходом священников (коль это стало инфоповодом для обсуждений), у меня двоякое чувство», – написал архимандрит Алипий.

«С одной стороны, порадовала забота администрации. Люди, хотели как лучше, не хотели как-то задеть целомудренное состояние клириков. Это говорит, что они хорошего мнения о своих батюшках и высокого мнения о духовенстве.

С другой стороны, немного странно относиться к классическим работам эллинистического периода, как просто к обнаженным людям. Это статуи, которые идеализируют человеческое тело, показывают его красоту. Они уже произведение искусства, а не объект извращенной фантазии. И оскорбить чувство верующих не могут, потому что не уродуют замысел Божий о человеке. Никому не приходит в голову закрывать в церковных росписях изображения обнаженных Адама и Еву (например, в киевском Владимирском соборе)!

А если кого смущает, что некоторые из этих статуй изображают языческие божества, так, ведь, коль им не совершается поклонения, то мы должны вспомнить слова апостола Павла, что “идол в мире ничто“ (1 Кор. гл.8, ст.4).

Помню, с батюшкой Николаем Гурьяновым мне пришлось проехаться в Псковскую глубинку. И на вокзале мы некоторое время просидели в ожидании электрички. На нас все это время внимательно смотрел каменный (или гипсовый-не помню точно) Ильич. Я спросил у батюшки не пересесть ли нам в другое место. Старчик взглянул на Ленина и спокойно сказал: “Так, ведь, статуя уже! Не мешает. Он стоит, бедненький, а мы посидим!“».