Как защищал Родину воин Христов отец Михаил Бойко

Отца Михаила знал и любил православный Киев. В Покровский монастырь, где он служил и исповедовал более 30 лет, устремлялись не только киевляне, но и верующие с других городов, чтобы пообщаться с любвеобильным и духоносным старцем, получить утешение и духовное наставление.

Он первый в Киеве при монастыре открыл воскресную школу для детей и взрослых в 1990 году, в числе первых вышел за пределы церкви с проповедью в школах, вузах и предприятиях. В беседах всегда ссылался на жизненный опыт, при этом фигурировали его военные воспоминания. Потому как война, говорил он, была тем великим испытанием, в котором возрождалась вера народа, душимая безбожным режимом. По мнению священника, не Красная Армия воевала с Гитлером, но сама Святая Русь стала на защиту земли, поскольку в бои с фашизмом выступили миллионы воинов, крещеных. И даже среди коммунистов и красных командиров были верующие, по слову батюшки, на фронте перед боями «молились все, ибо все от дедов-прадедов, со времен князя Владимира, несли в душах своих веру во Христа. Она жила в народе нашем генетически». «Вот этот дух Христов, победный и бесстрашный, поднял Святую Русь на борьбу с врагом, как поднимал ее на Куликовом поле, в Полтавской битве со шведами и в борьбе с Наполеоном».

Поэтому старец неоднократно повторял: «Нет, я не за Сталина воевал, я воевал за Русь православную».

Об отце Михаиле написаны книги, снят фильм, он рассказывал о войне многочисленным журналистам. Довелось и автору этих строк неоднократно слушать батюшку, бывать у него дома, писать о нем сценарий для документального фильма, а главное – исповедоваться у старца и получать духовные советы.

Будучи уже тяжело больным, после операции и удаления почки, он не прекращал невидимую брань, на инвалидной коляске исповедовал приходящих. И до последнего вздоха его уста и сердце вещали великую любовь и радость во Христе Иисусе.

Предлагаем вниманию читателей некоторые фрагменты его военных воспоминаний.

«Я не мог сидеть в тылу»

Рядовой Михал Бойко (в центре)

«Став иподиаконом, я имел полное право не идти на фронт, так как служители Церкви по приказу Сталина освобождались от фронта по так называемой «броне». Но я, глядя, как мои ровесники ушли на фронт, не мог сидеть в тылу. Моему решению родители не противились, благословили меня, и я вслед за старшими братьями отправился воевать.

Именно на фронте я стал истинно верующим. В октябре 1944 года наша 117-я мотострелковая дивизия долго стояла в обороне на Висле. Времени для размышлений было предостаточно. В тот период я уже окончательно уразумел, что есть созидающая Высшая Сила, Господь, который создал меня, весь окружающий мир, и я могу бесконечно черпать из Его силы энергию, мужество, только нужно Ему безоговорочно доверять. И я молился так: “Боже, не прошу Тебя, чтобы меня не ранило, чтобы меня не убило, я прошу у Тебя единственного – дай мне, Господи, быть с Тобой здесь, на земле, или там, на Небе”.

Я уверен, что моя молитва была услышана Богом. Таким образом, тело свое я отдал на усмотрение Бога, а сам стремился только к тому, чтобы душа не стала подлой. Потому, что отчетливо понял:  умирающие в вере и надежде на Господа Иисуса Христа через смерть переходят от жизни суетной, скорбной и временной – в жизнь светлую, нетленную и вечно блаженную.

Поэтому я был очень спокоен в боях, не суетился, не стремился спрятаться, хотя без надобности не рисковал. “Если останусь на земле, – думал я, – я с Богом. Если Богу угодно будет забрать меня на небо, я тоже с Богом”. Поэтому чувствовал себя превосходно и выполнял честно свой солдатский долг».

«Я целовал письма из дома»

«Однажды вызывают меня в штаб полка и говорят: “Мы хотим вас отправить на двухгодичные курсы лейтенантов”. Для человека, который хотел сохранить свою жизнь, это был самый лучший вариант избавиться от фронта. Будешь числиться фронтовиком, и в то же время подальше от пуль и осколков. И подумал, как устраниться от этой «привилегии»? Когда стали спрашивать о моей партийности и комсомольском членстве, ответил, что я верующий. “Вот и крестик у меня на шее”. “Ну, хорошо, – ответили. – Мы вас вызовем”. Конечно, никто не вызвал, и я остался воевать.

На фронте самым драгоценным подарком были письма из дома. Каждый листочек целовал отдельно, а мамины письма казались мне прекрасными жемчужинами, дышали добротой, любовью, сердечностью, верой в победу. Уже давно нет ни отца, ни матери, а фронтовая переписка лежит в отдельной папке и хранит особое тепло, присущее солдатским письмам».

«На пианино я играл до шести утра».

«Помню,  в феврале 1945-го немцы отступали так, что все свое имущество бросали. Однажды ночью, войдя в небольшое селение, в одном из домов мы обнаружили брошенное пианино. Какая радость! Оно было целым и даже настроенным. Пользуясь передышкой, я играл до шести часов утра, пока не переиграл все, что знал, не поднимаясь со стула.

В тяжелую минуту боя уже совсем недалеко от Берлина получил письмо от отца-священника с благословением на жизнь по милости Всемогущего, Который помог мне выйти из этого пекла живым победителем. Только Один Творец мог вознаградить моих родителей за разумное воспитание их сына».

Ранение. Пасха

«24 апреля 1945 года мы брали небольшой городок Фюрстенвальде. И вдруг словно кто-то – как в детстве – изо всей силы залепил снежком в лицо. Я как раз стоял на одном коленке возле миномета, вел беглый огонь. И только когда атаку подавили, дали команду “отбой”, ребята увидели, что я весь в крови. Отвели меня в сарайчик, в санбат я отказался ехать. Лежу, слышу, немцы опять наступают. А мне так хорошо, как на Пасху, будто колокола звонят. Командир кричит кому-то: “Не смей отступать!” “Ой, – думаю, – нужно вставать, а то наши уйдут, а я к немцам в плен попаду”. Командир роты увидел меня окровавленного, а я говорю: “Разрешите остаться на поле боя!” От неожиданности он обнял меня, поцеловал и говорит: “Оставайся!”

К вечеру городок был нами завоеван. Идет командир батальона мимо меня, а командир роты докладывает: “Солдат Бойко после ранения остался на поле боя». Комбат пожал мне руку и говорит: “Мы наградим тебя орденом Красного Знамени”. А я в ответ: “Служу Советскому Союзу!”

Но в санчасть я все же попал. Именно там, в госпитале, встретил Светлое Христово Воскресение – Пасху. Пока лечился, частенько музицировал на фортепиано, причем преимущественно церковные произведения. Помню, подбираю Веделя “Покаяния отверзи мне двери…” и вдруг слышу – кто-то подпевает. Оглядываюсь, а это заведующий продовольственным складом, лет пятидесяти, смущенно умолк. Потом мы с ним христосовались и вместе отпраздновали Пасху. Бочка нам служила вместо стола. Положили на нее хлеб, колбасу, консервы, конечно, и по “сто боевых” налили, и разговелись так.

Пасха в том году была 7 мая. Это был светлый победный праздник.

А на Рейхстаге я все же расписался, оставив надпись: “Михаил Бойко. Полтава”».

***

Почил о Бозе воин Христов и защитник Отечества протоиерей Михаил Бойко 24 августа 2003 года и был погребен на Лесном кладбище г. Киева.

Вечная память героям!

Сергей Герук

(В публикации использованы выдержки из интервью и книги «Да не усомнится сердце ваше». К., 2006).

Социальные комментарии Cackle